Аркадий Крумер - Майсы с пейсами. Серия «Писатели Израиля»

• Название: Майсы с пейсами. Серия «Писатели Израиля»
• Автор: Аркадий Крумер
• Жанр: Прочий юмор

Автор с детства мечтал стать жуликом – сказался одесский след в его жизни. Увы, этой мечте не суждено было сбыться… В детстве лазил в чужие сады, курил за углом и беспробудно врал. То есть, развивался вполне нормально. В школьные годы писал на заборах короткие слова. Считается, что именно тогда автор выбирал свой путь в литературе. Автор находится в том возрасте, когда итоги подводить еще рано, а браться за ум уже поздно!

---

– Девушка, а если я, не дай Бог, помру?! Сколько лет вы не будете выходить замуж повторно? Жена поэта Пушкина, например, второй раз шесть лет не выходила! А вы?.. Что, мама, такой крокодил, как она и первый раз не выйдет?! Что ты сказала, мама?! Уже время закругляться?! Все, девушка, мне пора идти пить гоголь-моголь. Но мы еще с вами встретимся. Приходите завтра, я вас буду ждать у буфета! Только не забудьте принести анализы! Иначе можете не приходить!

Конечно, сегодня я уже не могу сказать, что знакомство происходило именно таким образом. Но смысл я пытался сохранить полностью.

И помню точно, что, не смотря на договоренность, жюри во главе с Гусманом не устояло и дало Яну Левинзону пять балов, а Андрею Чивурину четыре, хотя, у него знакомство получилось тоже очень хорошим!

Советский шведский стол

Этот случай описывает неувядающую дружбу между двумя братскими народами: вьетнамским и советским. До заката советской власти еще было далеко, на дворе стоял, слегка пошатываясь, развитой социализм с уставшим человеческим лицом, и нынешнее поколение трудящихся уже точно знало, что при коммунизме не будет жить никогда!

Итак, в Витебск, для запуска шведской молочной линии по выпуску молока в треугольных пакетиках, должна была приехать делегация шведских рабочих. А их хлебом не корми, а подавай им их хваленый «Шведский стол». Тогда у нас мало кто знал об этом чуде, которое по изобилию превосходило даже русскую скатерть-самобранку. То есть доходили слухи, что «Шведский стол» – это заплатил и жри сколько хочешь, хоть, пока пузо не лопнет, но на вынос нельзя было взять даже горбушку!

И тогда с самого верха, но не от Бога, а еще свыше, то есть из самого Обкома, пришла директива, чтобы не ударить в грязь лицом перед шведским пролетариатом, немедленно открыть в Витебске этот пресловутый «Шведский стол», причем, не только для шведских трудящихся, но и для остального народа, чтобы шведы видели, что и у нас тоже все для народа!

И, вот, под страхом лишения переходящего красного знамени Тресту столовых и ресторанов было приказано переоборудовать «Бульбяную» в эту самую, чтоб она сгорела, шведскую штуковину, и уже к Празднику Октября там резали ленточку и митинговали про очередное завоевание социализма.

…Первый, но еще не смертельный удар по «Советскому шведскому столу» нанесло вечно голодное студенчество! А ведь секретарь по идеологии предупреждал, что студенчество и «Шведский стол» не совместимы. Он даже вспомнил анекдот, который ему рассказал его африканский друг в Университете имени Патриса Лумумбы. Анекдот такой был: «Как-то в племени поймали одного студента, он к ним фольклор записывать приехал. Ну и принялись из него суп варить, картошки также добавили, лука. Так пока вода кипела, этот студент им всю картошку съел!».

…Но тут студенческий вопрос быстро решили! Им сразу перекрыли кислород, заявим что «Стол» только для иностранцев, типа, как магазины «Березка», у которых в свое время разорвалось от зависти не одно сердце советского человека.

И все бы уже ничего, но тут на беду в город, в рамках интернациональной помощи, завезли партию голодающих вьетнамских трудящихся. Им дали работу в три смены на ткацкой фабрике «Красный Октябрь» и они были счастливы, как молодожены в медовый месяц. Это наводило народ на позитивные мысли, что есть места, где еще хуже, чем у нас. Вьетнамцы были тихими, как снежный барс перед смертельным прыжком и тощими, как английский коммунист, который голодной бессрочной забастовкой протестовал против перманентной эксплуатации рабочего класса!

А, поскольку вьетнамцы были, какие-никакие, а иностранцы, им дорога в «Шведский стол» не была запрещена. И они пошли! Нашествие саранчи и монголо-татарское иго были безобидными проделками в сравнении с нашествием вьетнамцев на «Советский шведский стол».

А вначале ведь никто и не подозревал, что у вьетнамцев не один желудок, а как минимум три-четыре! Потому что в один столько еды влезть не может по определению!

Они хоть и были из демократического лагеря, но аппетит у них оказался капиталистическим!

Ели они по вьетнамской привычке один раз в три дня, но этот один раз выпадал на «Шведский стол». Они брали разнос и наставляли еду в четыре этажа. Для затравки они брали три первых блюда, чтобы заморить червячка четыре вторых. А мелочи, типа булочек, салатов, коржиков и кулебяк, они забрасывали в себя между первым и вторым, как кочегары уголь в топку! Три рядовых вьетнамца были страшней для «Шведского стола», чем дюжина наших студентов без стипендии! Они мели так, что персоналу после них даже украсть было нечего. То есть, работа кулинаров теряла всякий смысл! И тогда персонал буквально грудью стал на защиту советского «Шведского стола»!

– Ты что, шибзик, творишь! – кричала повариха вьетнамцу через раздаточное окошко. – Чтоб у тебя заворот кишок стал, холера!

А гардеробщица вообще выходила в зал и старалась отобрать у вьетнамцев еду прямо изо рта, но они, оказались цепче бульдогов.

А одна официантка даже получила выговор по партийной линии, потому что всегда кричала на братских вьетнамцев: то черножопые, то узкоглазые, а однажды вообще сделала синтез из обоих слов и назвала их гадами узкожопыми!! Это было недопустимо, вьетнамцы все же были из социалистического лагеря!

Но все эти меры мало помогли! Дебет в «Шведском столе» давно не сходился с кредитом! Предприятие хирело на глазах и уже дышало на ладан!

И тут к счастью выяснилось, что шведскую линию по разливке молока будут монтировать в другом областном центре и все шведы переезжают туда.

– Слава Богу! Теперь мы этот «стол» можем похерить! – сказал на открытом партсобрании их освобожденный секретарь.– Ну, его к монахам, этот «стол», чтобы чурок даром кормить! У-р-р-а, товарищи!

Это резюме вызвало бурные и продолжительные аплодисменты всего персонала! И подкрепилось трехкратным «у-р-а-а»!

В общем, «Шведский стол» немедленно демонтировали и передали на баланс в другой областной центр. А тут снова открыли «Бульбяную». И снова наладилась в полном объеме крепкая и нерушимая дружба между братским советским и вьетнамским народами!

Что для немца хорошо – для русского смерть!

Один человек, звали его Гриша Школьник, родился и вырос при советской власти, поэтому многие привычки в нем укоренились навек! И вот он по путевке поехал в Германию. А там на каждом шагу пиво. И, конечно, вскоре ему сильно приспичило. В, общем, он терпел, пока, мог, а потом решил: «Черт с ними, с двумя марками!» и помчался в их немецкий платный туалет.

Естественно, Гриша не мог и предположить, что в сортире может быть так же стерильно, как, скажем, внутри бутылки со спиртом, и примерно в три раза стерильнее, чем в реанимации его родного города Пенза. Поэтому, он цокнул удивлено языком, как цокал только в Эрмитаже перед обнаженными скульптурами, и вместо того, чтобы, как все немцы, сесть на чистый унитаз, по привычке, залез на него с ногами и уселся, как горный орел на вершине Казбека.

А сортир там вам, не хухры-мухры! У него там сплошные компьютеры, датчики и всякая другая зараза!

И тут началось! Центральный пульт управления немецким сортиром, как только Гриша залез на унитаз с ногами, получает сигнал, что на полу никто не стоит, а значит, по логике, человек покинул сортир. Но при этом, вода почему-то не слита и дверь не открывалась!

В сортирных компьютерных мозгах начинается полная дисгармония! А Гриша сидит, крякает и наслаждается зарубежной поездкой! И тут компьютер, раз человека нет, выдает команду «Дезинфицировать кабину». Чтобы было понятно, после этой команды отовсюду бьет вода, как из брандспойта! Ну, пензенца Гришу с унитаза, как ветром сдуло, вернее, как волной смыло, и он снова оказался на полу, причем в лежачем положении. А компьютер снова не понимает, что происходит, ведь опять на полу человек появился, хотя дверь не открывалась. Если в принципе компьютер способен сойти с ума, то тут был самый подходящий случай.

И вот пензенский турист на полу лежит, отбиваясь от фашистских струй, и орет, как сохатый лось, раненый конкурентом в брачный период! А у компьютера по программе уже следующий этап: полная дезодорация сортира! То есть, на несчастного Гришу теперь начинает литься некая синяя гадость с приторным запахом, по типу той, что в СССР мыли окна и с удовольствием пили при сухом законе. Пензенец, конечно, сколько смог, выпил, но он свою норму знал! А гадость все льется! А ему уже по барабану, он уже навеселе.

Но все хорошее и плохое тоже когда-то заканчивается! И вот в кабине наступила тишина. Турист по-тихому в себя начал приходить, хотя икать продолжал, и даже начал осматриваться по сторонам на предмет чего-нибудь под шумок из сортира спереть!