Аркадий Крумер - Майсы с пейсами. Серия «Писатели Израиля»

• Название: Майсы с пейсами. Серия «Писатели Израиля»
• Автор: Аркадий Крумер
• Жанр: Прочий юмор

Автор с детства мечтал стать жуликом – сказался одесский след в его жизни. Увы, этой мечте не суждено было сбыться… В детстве лазил в чужие сады, курил за углом и беспробудно врал. То есть, развивался вполне нормально. В школьные годы писал на заборах короткие слова. Считается, что именно тогда автор выбирал свой путь в литературе. Автор находится в том возрасте, когда итоги подводить еще рано, а браться за ум уже поздно!

---

Но если этот марш тебе под окнами играют каждый день без выходных и перерывов на обед, то ты его воспринимаешь с таким же оптимизмом, как «Марш энтузиастов». В, общем, жильцы пятиэтажки относились к смерти со здоровым оптимизмом, хотя до того света им было буквально рукой подать. Дети играли на кладбище в жмурки, что «жмурикам» совершенно не мешало, взрослые ходили сюда подышать свежим воздухом, а влюбленные с приходом темноты вытворяли на кладбище черт знает что, доказывая, что жизнь прекрасна во всех ее проявлениях.

Кстати, кладбище официально носило имя «Дружба народов» и надо сказать, что народ тут уживался мирно, то есть слева от русского мог лежать узбек, а справа хохол. А между ними мог затесаться еврей. То есть, кладбище, в отличие от жизни, наглядно демонстрировало, что национальный вопрос можно решить полностью и окончательно.

Пока мама Левы работала на швейной фабрике «Красный Октябрь», его воспитывала бабушка Циля Ароновна. В бабушкину тему воспитания входило несколько пунктов: хорошо кушать, не быть лоботрясом и не расти шлимазлом.

Кормила она Левочку всегда перед окном, потому что, несмотря на то, что окна выходили на кладбище, за окном кипела жизнь. Она говорила Левочке:

– Смотри, видишь какая собака?! – и впихивала Левочке ложку куриного бульона.

– Где собака? – спрашивал Левочка, потому что кроме участкового милиционера там никого не было.

И вправду, их участковый милиционер был той еще собакой! Во-первых, он почти не брал взяток, и поэтому с ним нельзя было ни о чем договориться. Представляете, он хотел вытурить со штрафом бабушкиного родного племянника, который приехал к ним из Караганды, чтобы учиться в пищевом институте и жил тут без прописки. А, во-вторых, он относился к евреям насторожено. Он говорил Левочкиной бабушке:

– Знаете, Циля Ароновна! Бросьте Ваши еврейские штучки и отправьте этого карагандинского Ломоносова в студенческое общежитие!

– Чтоб его там съели клопы?! – не сдавалась бабушка.

– Да! – говорил участковый.– А чем он лучше всех остальных, ваш племянник?!

– Тем, что у него дедушка был партизаном!

– Где?! В Караганде?! – начинал беситься участковый.

При этом он мотал головой, как запряженная лошадь и ронял на землю фуражку.

– Слушай, Сема, твой дедушка Сема Голд был приличный человек! И тебя назвали в его честь, – говорила бабушка, выходя из себя.– Что же ты позоришь его имя?!

И тогда участковый сдавался, брал взятку три рубля и уходил на пол года. А Левочкина бабушка говорила ему вслед:

– Еврей милиционер – это же нонсенс! И если ты, паразит, не будешь кушать, как следует, ты тоже станешь милиционером!

При этом она притягивала Левочку к себе и крепко целовала его в макушку.

Самой тяжелой работой для Цили Ароновны было впихнуть в Левочку рыбий жир.

– Вот видишь, этот глупый дядя не пил рыбий жир! И теперь его хоронят! – приводила она убийственный довод, если везло и кого-то хоронили. И это часто помогало.

А в две тысячи третьем году кладбище снесли, потому что специальная комиссия установила, что, это кладбище относится к разряду неперспективных, как будто на кладбище вообще есть хоть какая-то перспектива?! Бульдозеры быстро расчистили площадку, потом появился башенный кран, а потом вырос целый жилой район, который по старой памяти называли «Дружбой народов». Но дети там росли хилые, ведь попробуй их накорми, если за окном ничего интересного не происходит. И уже нельзя было сказать им: «Вот не будешь кушать, не пойдешь играть на кладбище!»

Очки для Бога

Утром в маленький магазинчик «Очки для народа» зашел какой-то разговорчивый старичок.

– Что ни говорите, а жизнь есть жизнь! Другой она быть не может, потому что есть Бог, и значит – все идет так, как им было задумано! – сказал старичок и полез в карман. Он вытащил оттуда очки в круглой перекошенной оправе.

– Вчера на них сел, – пояснил старичок. – И стеклышко вдребезги… Кстати, в ходе создания всего живого на Земле в планах у Бога могли произойти всякие изменения! Вы согласны?

Старичок посмотрел на Леву широко раскрытыми глазами и слегка подмигнул.

– Жизнь на Земле – вещь не простая, – уклончиво ответил Лева и начал рассматривать очки.

– Кто его знает, этого деда?!» – подумал он, выпрямляя оправу. – Может, он вообще провокатор?!

– Если на Земле столько негодяев, значит это кому-то надо?! А кому?! – не унимался старичок.– И если добро имеет бледный вид, а зло процветает, значит кому-то от этого польза?! И все это странно, потому что если бы Бог захотел, то, извините, даже коровьи лепешки бы пахли марципанами. Но он не захотел!.. Неужели он не знает, что творится на земле?! Стоп, ну, конечно, – обрадовался вдруг старичок, – у него просто близорукость! И Бог просто не видит, что творится!

…Ночью Лева крутился, сон не шел.

– Каким-то странным был этот старичок! – вдруг подумал он.– И что ему было от меня нужно?!

Леве стало жарко, потом ему захотелось пить, а потом он заснул, но слышал сквозь сон каждый шорох…

…Вот скрипнула дверь и к нему в магазинчик «Оптика для народа» пришел заказывать очки, кто бы вы думали?.. Ну, конечно, сам Бог! А похож он был почему-то на того старичка, прямо одно лицо. Сон, в общем, не приведи Господь! Лева во сне даже чуть не сваливаться со стула, но взял себя в руки и с уважением посмотрел на Бога, даже подмигнул ему.

– Во-первых, здрасьте, – сказал он как можно приветливее. – Садитесь на стул и закройте левый глаз… И не ерзайте на стуле, а то там обивка плюшевая уже совсем протерлась… А, кстати, я Вас давно ждал, потому что давно вижу, что Вы, извините, давно не видите! Не видите, что творится на Земле! Не видите, что творится в космосе! Не видите, что происходит с климатом! И хорошо, что Вы пришли сами! А то я уже грешным делом подумал, что больше в Вас верить нельзя!.. И, между нами, – Лева перешел на шепот, – ну и заварили Вы кашу!.. Ну, ничего, сейчас мы подберем очки от близорукости, и надеюсь, жизнь с вашей помощью станет налаживаться!

Лева внимательно посмотрел на Бога. Выглядел он так себе, будто после ночной смены вернулся. И глаза не блестели, а румянца и в помине не было.

– Я Вам очки сделаю прямо на месте, чтобы вам лишний раз сюда не спускаться. У нас ведь городок не очень.., просто забытое Богом место!.. И не волнуйтесь, я все сделаю без дополнительной оплаты за срочность. А дужки я загну так, чтобы очки сидели на носу, как Буденный в седле, – пошутил Лева и рассмеялся, но, тут же осекся, потому что понял, что про Буденного Бог раньше не слышал. – Вам эта рыжая круглая оправа нравится?.. А может, Вы вообще не хотите видеть, что происходит на земле?.. Тогда очки не помогут, и с этим вообще уже ничего не поделаешь!

Лева тяжело вздохнул, а Бог промолчал. А что тут скажешь? У него у самого в голове был полный кавардак, и на сердце лежал огромный камень.

– Ну, хорошо, не хотите, не отвечайте, в конце концов, это не я Бог, а Вы!.. Но, все же скажите, отчего сволочам на этой Земле живется не так уж плохо, а приличным людям не так уж хорошо?..

…Когда Лева проснулся, он спросил у жены:

– А где Бог?

Дора посмотрела на него, как на городского сумасшедшего Пиню-кавалериста, который каждую пятницу скакал на зеленой швабре по овощному рынку и кричал: «Мне дорогу, а лошади сено!».

– Он еще спрашивает, где Бог?! – начала заводиться Дора. – По твоей милости мы живем в такой дыре, что это вообще Богом забытое место! Бог там, где нас нет! А если ты хочет поговорить с Богом, так отправляйся прямиком на тот свет!

…В общем, Лева не стал рассказывать Доре свой сон. Разве она могла что-то понять?! Она давно уже не понимала его мысли и сомнения. Он похлебал чай без сахара, поклевал какой-то еды и пошел в свой магазинчик «Оптика для народа». Сон торчал у него в голове. И Лева решил вечером заглянуть в синагогу, может, даже помолиться Богу или просто посидеть там в уголке.

Он долго вытирал ноги перед входом в свой магазинчик. Потом подумал, что Бог это все же Бог, а жизнь это все же жизнь, что бы о ней ни говорили! Потом открыл тяжелую дверь и обомлел. На деревянном скрипучем столике лежали рыжие круглые очки с круглыми стеклами от близорукости и коричневыми пластмассовыми душками, специально загнутыми так, чтобы сидели на носу, как Буденный в седле.

…Лева закрылся в магазинчике, и просидел там молча пол дня. Кажется, за много лет ему впервые захотелось подумать о том, как он живет, и зачем он живет? От ответов на эти вопросы ему стало еще тоскливее. И ему вдруг тоже захотелось схватить швабру и с криками «Дорогу мне, дорогу!» убежать и от себя, и от этого забытого Богом места.

Про часы и обком

Это было, кажется в 1984 году, то есть в то время, когда часы Советской власти еще не были сочтены и куковали, будь здоров как! Вместе с моим другом Аркадием Шульманом мы мирно работали редакторами рекламного агентства «Союзторгреклама». Мы искренне призывали летать именно самолетами «Аэрофлота», хотя других тогда вообще не было! Хранить деньги только в сберкассе и обязательно есть брюкву, потому что по количеству витаминов она обогнала ананасы, персики и гуяву вместе взятых!