Юлия Кувалдина - Компромисс как способ разрешения уголовно-правовых конфликтов в России. Монография

• Название: Компромисс как способ разрешения уголовно-правовых конфликтов в России. Монография
• Автор: Юлия Кувалдина
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4365-0142-0

Настоящая работа представляет интерес как для теоретиков, так и для практиков. Автор попыталась разобраться в причинах не только интенсивного развития компромиссных моделей судопроизводства в современном законодательстве, но и в причинах разного отношения правоприминителя к подобным процедурам.

В работе предпринята попытка разработать концептуальные основы компромиссных уголовных производств, определить их правовую природу и место в системе уголовного процесса, разграничить основание и условия применения, определить процессуальный порядок и последствия использования, выделить категории дел, по которым которых возможно компромиссное производство, установить ограничения на их применение в зависимости о процессуального статуса лица, совершившего преступление, высказаны предложения по внесению комплексных изменений в уголовно-процессуальное законодательство, направленных на совершенствование компромиссных моделей судопроизводства.

Для студентов, аспирантов, профессорско-преподавательского состава юридических вузов, научных сотрудников.

---

Сама возможность появления такого института в американском уголовном судопроизводстве в значительной мере обусловлена особенностями правовой и процессуальной систем США. Англо-американское право не знает деления на материальное и процессуальное, частное и публичное, гражданское и административное, построено по формально-юридическому принципу, придает приоритетное значение процессуальным нормам перед нормами материальными, характеризуется отсутствием кодификации (за исключением некоторых штатов США), господством прецедента над статутом[121]. Отсюда и специфические черты уголовного процесса США. Для него характерна его «процедурность», состязательность и диспозитивность. В американском уголовном процессе прокурор имеет широкие дискреционные полномочия по распоряжению обвинением, а обвиняемый – диспозитивное право признать вину по предъявленному обвинению в суде. Сторонам предоставлено право заключить соглашение, согласно которому они идут друг другу на уступки: обвиняемый обязуется в суде признать свою вину в совершении преступления, а прокурор уменьшить объем обвинения или переквалифицировать содеянное на менее тяжкий состав преступления. В результате наказание, назначенное обвиняемому судом, будет менее суровым. Разрешение дела на основе сделки выгодно для всех участников судопроизводства. Стороны и суд сделка избавляет от проведения судебного следствия, т. к. признание вины влечет особую форму рассмотрения дела, при которой доказательства в суде не исследуются. Сделка также существенно сокращает продолжительность прохождения дела в суде. В случае признания вины проводятся только две судебные стадии – предъявление обвинения и определение осужденному меры наказания. Сделка избавляет и от необходимости приглашать в суд свидетелей, поскольку доказательства не исследуются, а также потерпевшего, мнение которого относительно предстоящей процедуры выясняется прокурором при формулировании им своего варианта условий сделки. Сделка удовлетворяет интересы всех участников процесса, даже потерпевшего, который исключен из процесса заключения сделки. Поскольку в последнее время все чаще условием сделки является не только признание обвиняемым своей вины в совершении преступления, но и выполнение положительных посткриминальных действий, в том числе возмещение ущерба потерпевшему, частный интерес в рамках уголовного судопроизводства получает реальное удовлетворение.

Российский особый порядок принятия судебного решения, урегулированный гл. 40.1 УПК, формируется в иных условиях. Несмотря на стремление разработчиков действующего УПК придать отечественному уголовному судопроизводству чисто состязательный характер, оно остается смешанным. Поэтому признательные показания рассматриваются как рядовое доказательство, которое не освобождает органы предварительного расследования от обязанности самостоятельно, без помощи лица доказать его вину в совершении преступления, а суд от обязанности проверить и оценить по внутреннему убеждению, подтверждается ли вина этого лица другими доказательствами, собранными по делу. Усиление диспозитивного начала (предоставление обвиняемому права выбрать форму судебного разбирательства, ограничение активности суда в самостоятельном собирании доказательств, обязательность для суда полного или частичного отказа государственного обвинителя от обвинения и др.) сделало возможным появление таких институтов, как особые порядки принятия судебного решения, предусмотренные главами 40 и 40.1 УПК. Однако сильное розыскное досудебное производство и сохранение элементов «публичности» в суде и сегодня отличают эти особые порядки от американской сделки о признании вины.

Положительное отношение[122] к американской сделке зарубежных процессуалистов менялось за годы её применения в негативную сторону[123], в России – наоборот. Если в советский период институт сделки подвергался серьезной критике[124], то в современной России идея реформирования особых порядков на основе американского института активно поддерживается многими процессуалистами. Аргументы «за» и «против» приводятся сходные. По оценкам американских процессуалистов, в США «общераспространенно скептическое отношение к формальным процедурным правилам; они рассматриваются как препятствие к быстрому рассмотрению дел подозреваемых, в отношении которых уже было произведено необходимое (фактическое) расследование и сделан вывод об их фактической виновности»[125]. Американские ученые указывают в качестве основной причины распространения сделок о признании вины переполненность системы правосудия уголовными делами, в силу чего обвинители вынуждены в целях уменьшения нагрузки на своих исполнителей и на судебные органы идти на соглашения с подсудимыми[126]. Подобные соглашения сберегают время и ресурсы, оставляют суду возможность проведения полного процесса по более важным и сложным делам[127]. Еще более красноречиво объективная необходимость применения этой упрощенной процедуры обосновывается в документах главнейших правовых учреждений Америки. В мотивировочной части решения по делу Stetobello указывалось, что «соглашения на случай признания вины являются не только существенной, но и в высшей степени желательной частью судопроизводства по многим основаниям. Сделка ведет к быстрому и в значительной степени окончательному разрешению большинства уголовных дел; избавляет существенно от разлагающего влияния вынужденного безделья во время досудебного пребывания в заключении тех, кому отказывают в освобождении из-под стражи…»[128]. В другом решении Верховный суд США указал, что обвиняемый, заявляя о признании вины, тем самым «демонстрирует готовность начать отбывание наказания в исправительном учреждении с таким психологическим настроем, который дает надежду на его успешное перевоспитание за более короткий срок, чем потребовалось бы в противном случае»[129]. В 1975 г. процедура plea-bargaining окончательно получила формальное одобрение Верховного Суда США как не противоречащая конституционным принципам правосудия[130]. Американская ассоциация юристов, обосновывая полезность сделок о признании вины, указала, что одна из причин, оправдывающих предоставление обвиняемому уступок при назначении наказания, заключается в том, что обвиняемый заявлением о признании вины помогает государству в лице обвинителя в достижении его задач, что «способствует быстрому и неотвратимому применению к нему мер исправительного воздействия», и что «уступки открывают возможности применения альтернативных мер исправительного воздействия, которые лучше приспособлены для достижения воспитательных, охранительных и предупредительных целей исправительного воздействия, или предотвращают причинение излишнего страдания обвиняемому»[131].

Таким образом, положительные стороны разрешения уголовно-правовых конфликтов на основе сделок о признании вины состоят в следующем: повышается оперативность, экономятся ограниченные ресурсы судов и органов обвинения[132]; рассмотрение дела в отсутствие потерпевшего и свидетелей избавляет их от лишних эмоциональных страданий и возможных неудобств, связанных с вызовами в судебное заседание; для лиц, заключенных под стражу, сделка позволяет добиться скорейшего судебного разбирательства и избежать тем самым длительного пребывания под арестом; осуждение в связи со сделкой о признании не влечет ряда негативных правовых последствий, которые могут наступить в случае вынесения обвинительного приговора в порядке судебного разбирательства по существу (запрещение занимать определенные должности, лишение избирательных прав и др.); появляется возможность стимулировать обвиняемых к сотрудничеству со следствием и вероятность его позитивного постпреступного поведения. При этом указывается, что рационализация уголовно-процессуальных форм – не самоцель, а способ, который позволит «выжить» состязательным судебным разбирательствам. Как отмечал один из сторонников сделок о признании вины, «мы можем предложить судебное разбирательство всем, но при условии, что лишь немногие предложением воспользуются»[133].

Противники «обвиняют» сделки о признании вины в том, что они нарушают принцип презумпции невиновности, право на защиту, право отказаться свидетельствовать против себя. Лицо, обладая правом признать вину и тем самым исключить официальное исследование предъявленного обвинения, лишено абсолютного права отказаться от собственного заявления о виновности. В каждом случае это – предмет дискреционной власти суда. Кроме того, процедура не гарантирует, что судья удовлетворит просьбу прокурора о назначении определенного наказания обвиняемому: он может назначить любое, в том числе и более строгое наказание, чем рекомендовал прокурор. Сделка снижает стандарты доказывания по уголовным делам, поскольку в случае ее заключения отпадает необходимость в добросовестном собирании, всесторонней проверке и объективной оценке доказательств. Понимание органами полиции и прокуратуры того, что признание вины лицом, заключившим сделку, автоматически влечет его осуждение, чревато злоупотреблениями с их стороны. Отмечаются случаи, когда прокуроры предъявляют завышенное обвинение, обещая, что оно будет смягчено в случае признания лицом своей вины в суде. И обвиняемый соглашается признать себя виновным в менее тяжком преступлении из страха, что будет осужден за более серьезное преступление, обвинение в котором ему предъявлено. В результате повышается риск осуждения невиновных. В случае слабости позиции обвинения прокуроры используют сделки как способ избежать оправдания виновных. В такой ситуации осуждаются лица, которые могли бы быть оправданы за недостаточностью доказательств их виновности. Верховный суд США в одном из своих решений указал, что сделки как раз и предназначены для использования по тем делам, где «виновность обвиняемого стоит под серьезным вопросом или где имеются существенные сомнения, что обвинение сможет доказать виновность обвиняемого»[134]. Обвиняемые нередко соглашаются на сделку из опасения, что желание воспользоваться традиционной формой судебного разбирательства приведет к более строгому наказанию. Суд проявляет большую снисходительность к тем, кто признает вину, поскольку это позволяет экономить время и средства, затрачиваемые на судебное разбирательство. Все это создает дополнительные затруднения для тех, кто предпочел бы традиционную форму судебного разбирательства[135].