Коллектив авторов - Принцип формального равенства и взаимное признание права. Коллективная монография

• Название: Принцип формального равенства и взаимное признание права. Коллективная монография
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Юриспруденция

Коллективная монография включает главы, посвященные взаимосвязи взаимного признания и принципа формального равенства в современном праве. Данная проблематика рассматривается авторами с формально-догматической, социологической, исторической, политической и философской сторон. Законодательство приведено по состоянию на ноябрь 2015 г. Для исследователей, аспирантов и студентов социальных и гуманитарных специальностей.

---

Безусловно, такую конструкцию демократии можно признать идеальной. Но в ходе ее реализации неизбежно возникнут проблемы. Несмотря на то что современные информационные технологии открывают для граждан поистине безграничные возможности участия в «рациональном политическом дискурсе», далеко не все стремятся ими воспользоваться. «Активная политическая общественность» Ю. Хабермаса не включает в себя всех граждан страны, причем за ее рамками, как правило, оказываются те, кто наиболее благополучен в своей профессиональной и частной жизни, а ведь именно они и образуют основу стабильности общества. Кроме того, не следует переоценивать компетентность общественного мнения, сформированного в процессе неформального политического дискурса активной общественности, и меру его влияния на административную власть. А акцент на профессиональной делиберативной коммуникации161 оставляет открытым вопрос о вовлечении в нее «широкой политической общественности».

Усугубляет проблему развитие наднационального уровня публичной власти и правового регулирования Осуществление публично-властных полномочий наднациональными институтами далеко не всегда бывает обременено необходимыми правовыми ограничениями, присущими внутригосударственным системам разделения властей и демократического представительства. Едва ли не общим местом стало утверждение, что наднационализация публичной власти невозможна без снижения ее легитимности и усиления отчуждения от граждан. «Даже то обстоятельство, что правительства, посылающие своих представителей в международные организации, являются демократически избранными, не может компенсировать этот ущерб. Поэтому рост власти международных организаций фактически выхолащивает демократический процесс в национальных государствах по мере того, как национально-государственные функции переводятся на уровень транснационального управления»162.

Предлагаемые в качестве решения обозначенных проблем проекты «космополитической демократии», предполагающие формирование транснациональных (глобальных) демократических институтов163, выглядят весьма утопическими. Развитие международной интеграции и наднационального регулирования с неизбежностью ведет к «дефициту демократии»164, делая представительное правление еще более опосредованным (отчужденным от граждан), так как полномочия наднациональных институтов производны от соответствующих государств-участников, передающих полномочия институтам на определенных условиях.

Поэтому представляется необходимым искать иные источники легитимации права, кроме традиционных форм представительной и непосредственной демократии. Одним из них мог бы стать консенсус (который, впрочем, тоже достигается в процессе самого широкого демократического дискурса) относительно общих принципов правового регулирования, начиная с базового и общепризнанного – правовой определенности – и заканчивая принципами, содержательно определяющими правила, в соответствии с которыми должны упорядочиваться те или иные сферы отношений. В данном случае основанием для принятия правопорядка становится сообразованность регулирования с данными принципами и его эффективность.

В современной юридической доктрине и практике принципы права все чаще рассматриваются в качестве правовых норм наиболее высокого уровня абстракции, которые имеют приоритет по отношению к конкретным позитивным нормативным предписаниям. Наиболее влиятельная, разработанная и претендующая на практическую значимость интерпретация понятия и функционирования принципов права представлена в концепции Р. Дворкина. Он рассматривает принципы права как стандарты, выражающие некоторые моральные требования, – например, справедливости, честности и т. п. 165 При этом принцип «формулирует основание для рассуждения в определенном направлении, но не диктует конкретного решения»166. Правовых принципов, по Дворкину, бесчисленное количество, они подвержены непрестанным изменениям167, «не связаны между собой логически»168 и могут вступать в противоречия. Принципы «могут быть более или менее весомыми или важными. Когда два принципа приходят в столкновение … те, кому приходится разрешать этот конфликт, должны учитывать относительный вес каждого из этих принципов»169. И поскольку принципы лишь склоняют к определенному решению, но не диктуют его окончательно, «они сохраняются в неизменном виде, даже если им не следуют»170.

Такое понимание принципов права не позволяет, в конечном счете, «провести различие между правовыми и моральными стандартами»171, и право оказывается лишенным собственного содержания. Если следовать данной концепции, то на основе принципов права невозможно обеспечить согласованность правового регулирования как в рамках одного правопорядка, так в сложной сетевой структуре их разноуровневого взаимодействия.

Между тем, в истории правовой мысли и в практике правового регулирования специфика последнего традиционно увязывалась с формализацией соответствующих отношений. Право формализует социальные отношения, обезличивает, типизирует и таким образом уравнивает их участников, абстрагируясь от индивидуальных личностных проявлений и сводя все многообразие социальных связей к взаимодействию носителей социальных ролей. Только этот формальный, абстрактный аспект социального бытия регулируется посредством права и поддерживается в своем упорядоченном состоянии публично-властным принуждением. Право «видит» людей не во всем многообразии их личностных качеств и проявлений, а только как абстрактных лиц, носителей определенных социальных ролей: кредитора, должника, правонарушителя, потерпевшего, чиновника, военнослужащего, нетрудоспособного и т. п. и уравнивает их по этому основанию172. «Ведь «равенство» имеет смысл (как понятие, как регулятивный принцип, масштаб измерения, тип и форма отношений и т. д.) лишь в контексте различения «фактического» и «формального» и лишь как нечто «формальное», отделенное (абстрагированное) от «фактического» – подобно тому как слова отделены от обозначаемых вещей, цифры и счет – от сосчитываемых предметов, весы – от взвешиваемой массы и т. д. Именно благодаря своей формальности (абстрагированности от «фактического») равенство может стать и реально становится средством, способом, принципом регуляции «фактического», своеобразным формальным и формализованным «языком», «счетом», «весами», измерителем всей «внеформальной» (то есть фактической) действительности»173.

В данном случае основополагающим принципом правового регулирования выступает формальное равенство, понимаемое как равенство в свободе, обеспечение и защита равной меры свободы всех участников социального взаимодействия. Принцип формального равенства выражает специфическое содержание права как особого, отличного от всех иных, социального регулятора.

Универсальность принципа формального равенства проявляется в том, что он комплексно и всесторонне определяет правопорядок: воплощает в себе требования как к содержанию позитивного права, так и к формам и способам его установления и защиты. Наконец, принцип формального равенства отличается операциональностью: применительно к той или иной ситуации (отношению) он может быть конкретизирован и «развернут» в непротиворечивую систему принципов более низкого уровня абстракции, а затем и в систему формально определенных правил поведения – правовых норм (позитивных нормативных предписаний).

К принципу формального равенства, в конечном счете, восходят все иные правовые принципы, определяющие регулирование конкретных сфер отношений, а именно:

принцип верховенства права174, который понимается как верховенство прав человека и определяет общую направленность правовой регуляции;

принципы, определяющие положение человека в государстве и обществе:

– принцип «все, что не запрещено, разрешено, а запрещено может быть лишь то, что нарушает права других лиц или публичный порядок, в рамках которого обеспечиваются права человека» – применительно к частным лицам и принцип «все, что не разрешено, запрещено, а разрешено может быть лишь то, что необходимо для защиты прав человека и поддержания публичного порядка, в рамках которого обеспечиваются права человека» – применительно к лицам, наделенным публично-властными полномочиями;

– принцип гуманизма, понимаемый как запрет бесчеловечного и унижающего достоинство обращения и наказания;

– принцип уважения собственности;

– принцип свободы договора в сфере частного права;

– презумпция добросовестности участников гражданского оборота и налогоплательщиков; презумпция невиновности в уголовном процессе и при привлечении к административной ответственности;