Андрей Иванов - Интервенция против мировой революции. Разведывательная предыстория «Северной экспедиции» Антанты (1917—1918 гг.)

• Название: Интервенция против мировой революции. Разведывательная предыстория «Северной экспедиции» Антанты (1917—1918 гг.)
• Автор: Андрей Иванов
• Жанр: Прочая научная литература

Монография посвящена исследованию и реконструкции процесса подготовки, организации и осуществления политики интервенции против Советской России разведывательными и контрразведывательными органами Британской Империи. Книга написана на базе анализа широкого круга отечественных и зарубежных источников и адресована всем, кто интересуется историей секретных служб начала XX века.

---

В противовес этому в зарубежной науке появилась идея о существовании «превентивной контрреволюции», которая предшествует революционной ситуации и направлена не ее предупреждение174. Тем не менее, к началу XX века крупные социальные революции пока не стали распространенным явлением, и арсенал средств противодействия им еще не был до конца разработан. Поэтому данная теория для объяснения событий 1917—1919 годов в России не подходит.

Касаясь этапов и динамики интервенции, надо сказать, что с точки зрения конфликтологии, военно-политические противоборства обычно проходят в своем развитии 4 этапа:

зарождение противоречий;

латентная (скрытая) стадия конфликта;

открытая стадия конфликта;

урегулирование конфликта.

Хотя далеко не все эти стадии укладываются в хронологические рамки настоящего исследования, данная схема вполне применима к истории «северной экспедиции» стран Антанты. Исходя из имеющих в нашем распоряжении фактов, может быть предложена следующая периодизация:

апрель 1917 – март 1918 годов – стадия зарождения противоречий (начальная дата этого этапа связана с выдвижением членами РСДРП (б) лозунга скорейшего «мира без аннексий», что заложило фундамент дальнейшего конфликта большевиков с Великобританией и Францией, а конечная – с заключением Брестского мирного договора между Советской Республикой и Германией);

март – июль 1918 года – латентная стадия конфликта (хронологические рамки этого этапа связаны с оккупацией интервентами Кольского полуострова, преодолением сопротивления местных сторонников Советской власти, достижением договоренностей о современных действиях с антибольшевистскими силами в регионе и использованием диверсионных методов противодействия войскам РСФСР на Севере);

август 1918 – сентябрь 1919 годов – открытая стадия конфликта (данный этап характеризовался участием вооруженных сил и специальных служб Антанты в борьбе с Красной Армией, а также стремлением дипломатическими средствами увеличить масштабы интервенции);

конец 1919 – середина 1920-х годов – урегулирование конфликта (в связи с длительным существованием у конфликта потенциала к пролонгации, его урегулирование следует относить ко времени международно-правового признания советского государства державами, принимавшими участие в интервенции175).

При анализе данной периодизации стоит учесть идею профессора Ю. Н. Малеева176, предложившего хронологически делить интервенцию на две стадии, первая из которых – силовая – подразумевает применение вооруженных сил или иных средств принуждения участников конфликта к миру; вторая стадия носит конструктивный характер и включает в себя комплекс мероприятий по «искоренению социальных причин», спровоцировавших насилие между противоборствующими сторонами.

Этот вывод вполне укладывается в схемы современной конфликтологии, с единственным уточнением, что далеко не каждая интервенция (в силу объективных и субъективных обстоятельств) получает возможность реализовать свой конструктивный потенциал, и интервенты часто ограничиваются лишь силовыми действиями. Применительно к военной экспедиции Антанты на Русском Севере следует уточнить, что выявленные Малеевым стадии протекали синхронно с марта 1918 по сентябрь 1919 годов. В этом время наблюдалось тесное взаимодействие русской администрации северных территорий с иностранными интервентами, носившее как конструктивный, так и деструктивный характер.

Что до территориальных рамок конфликта, то интервенция осуществлялась в разных регионах России – от Европейского Севера до Дальнего Востока, и по поводу каждого частного случая военного вмешательства в 1917—1919 годах шли ожесточенные дипломатические дебаты. Развернулись они и вокруг отправки иностранных войск на Русский Север, в той или иной степени входивший в сферу интересов ведущих держав Антанты, а также Германии, Финляндии и, отчасти, Норвегии. Именно в этом регионе ярче всего проявился клубок противоречий между «великими державами» начала XX века по многим политическим вопросам – от отношения к правительству большевиков до представлений о системе международных отношений после окончания Мировой войны. Поэтому исследование как интервенции на Севере, так и предшествовавших ей дипломатических споров представляется достаточно интересным и актуальным.

Характерно, что сама по себе интервенция стала возможной во многом потому, что Гражданская война 1918—1920 годов была своего рода войной «центральной России с ее окраинами»177. Действительно, территория, контролируемая большевиками, в целом совпадала с центральными губерниями бывшей Российской Империи, в то время как антибольшевистские силы заняли менее развитые в промышленном отношении и не столь густо заселенные Среднюю Азию, Сибирь, Дальний Восток, Юг и Север ранее единой страны. Тем самым, антибольшевистское движение контролировало в основном приграничные регионы, что облегчало связь с внешним миром.

Таким образом, можно констатировать, что интервенция стран Антанты в Россию не являлась уникальным для рассматриваемого периода событием, и ее характерные особенности поддаются исследованию с современных научных позиций. Главная сложность состоит в том, что отсутствие в первой четверти XX века богатых научных представлений о сущности и механизмах интервенционных действий, а также опыта их международно-правовой оценки, заставляет использовать при проведении военно-исторических и историко-конфликтологических исследований современные стандарты и термины.

В тоже время, сформулированное определение интервенции, как «умышленного вмешательства одного или нескольких государств во внутренний конфликт на территории другого государства с целью его прекращения», в равной степени учитывает как современные стандарты проведения подобных акций, так их исторический контекст начала прошлого века. В ходе исследования удалось установить, что смысловое содержание понятия «интервенция» в течение XX столетия не претерпело существенных изменений. Корректировка словарных определений данного термина никак не отражала изменение ни методов осуществления интервенций, ни их целей и ключевых принципов.

Как в начале XX века, так и в современном мире имеют место «открытые» и «скрытые» интервенции, осуществляемые различными государственными ведомствами. Однако если для сегодняшней политической практики, к примеру, разведывательные интервенции являются понятием далеко не новым, то 1917—1919 годы были периодом накопления опыта их проведения. Соответственно, изучение данного вида операций в условиях их зарождения представляет интерес для исторической науки, тем более что ключевую роль в формировании представлений о возможностях использования разведывательно-диверсионных органов в управлении внутриполитическими конфликтами заложила интервенция стран Антанты в Россию.

Глава II. Спецслужбы в системе национальной безопасности суверенного государства: концепции начала XX века и современные оценки

2.1. Специальные службы государства как объект историко-конфликтологического исследования

В современной исторической науке рассмотрение практически любой значимой проблемы невозможно без определения теоретических основ ее познания и выявления представлений ученых и мыслителей о природе исследуемых явлений. В полной мере данный тезис применим и к изучению истории шпионажа и борьбы с ним, а также органов, призванных осуществлять эти два вида деятельности. В данной связи требуется детальное осмысление не только терминологии, но и общей методики ведения и противодействия разведывательно-диверсионной деятельности в контексте отечественной и зарубежной научной мысли, а также поиск возможных сходств и различий в этой сфере применительно к мирному времени и периоду военных действий. Причем учет не только классических, но и современных научных представлений позволит полнее понять причины успехов и неудач прошлого, прямых ссылок на которые в источниках может и не быть.

На протяжении многих веков развития военной науки полководцы и теоретики уделяли большое внимание необходимости ведения разведки в стане противника и, одновременно, пресечению деятельности вражеских агентов на своей территории. Например, еще древнекитайский военный мыслитель Сунь-Цзы писал, что «пользование шпионами – самое существенное на войне; это та опора, полагаясь на которую, действует армия»178. Наполеон Бонапарт также считал разведывательную деятельность одной из основ успешного ведения войны, он говорил: «всякий генерал, который, действуя не в пустыне, а в населенном крае, и не будет достаточно осведомлен о противнике – не знаток своего дела».