Сай (Maximus) Джефферсон - Per aspera ad veritatem

• Название: Per aspera ad veritatem
• Автор: Сай (Maximus) Джефферсон
• Издательство: ЛитагентРидеро78ecf724-fc53-11e3-871d-0025905a0812
• Жанр: Русское современное

Данный роман наглядно даёт понять, что не всегда то, что принято называть чёрным, таковое и есть. Важным является то, что в романе присутствует многогранный конфликт, в котором участвуют все герои романа без исключения – конфликт между мыслящими исключительно в одностороннем порядке, и теми, кто приемлет рассмотрение ситуации с разных точек зрения. Таким образом действие романа переплетается с рассмотрением вопросов психологии и раскрытием одного из вечных вопросов философии.

---

– Молодцы. Отец будет вами доволен, когда вернётся.

– Отцу будет не до нас, – отозвался негромко Максимус, и Анжела в ответ нахмурилась.

– Откуда ты знаешь?

– Я не знаю, я чувствую. Виверны – опасные существа, и не исключено, что кто-то из магов погибнет, сражаясь с ними.

– Не говори ерунды. Корнелиус и его друзья – опытные маги, и им попадались существа куда более свирепые, чем эти виверны.

– Раз в год даже палка стреляет, как говорится.

– Замолчи! – стукнула рукой по столу Анжела и отодвинула от себя лишь наполовину опустошённую тарелку с супом. – Вечно своими домыслами испортишь аппетит!

Женщина стремительно покинула обеденную залу, и мальчики вынуждены были завершить трапезу без матери.

– Скажи мне, – обратился к брату Магнус, остановив его возле двери в комнату, – то, что ты сказал за обедом, правда?

– Не знаю, – покачал головой Максимус, – но мне не нравится то, что я чувствую. Отец будет не в духе, это вне сомнений, но откуда такая уверенность, я не понимаю.

– Сдаётся мне, ты действительно гений, брат, – улыбнулся Магнус и поправил завернувшуюся полу своего камзола. – На месте матери я бы гордился таким сыном.

– Мне не нужна её гордость. Мне нужны ответы, которые пока она мне дать не в состоянии.

Максимус собрался было перешагнуть порог своей комнаты, как вдруг этажом ниже раздался щелчок открывшейся двери, и раздражённый хозяин поместья объявил о своём возвращении домой градом проклятий.

– Чёрт бы побрал этих драконов!

Последнее услышанное слово заставило Максимуса испуганно вздрогнуть, и Магнус едва успел удержать брата, побелевшего как бумага, атакованного приступом головной боли, от падения.

– Уведи меня… – выдавил Максимус, схватившись рукой за косяк. – Немедленно…

Комната на четвёртом этаже была заставлена старой мебелью, и её покрытое внушительным слоем пыли окно выходило во двор по правую сторону поместья. Единственным местом, которое было тщательно вымыто, был дальний тёмный угол, где стояла небольшая кровать на резных деревянных ножках. И именно на этой кровати в полной темноте и тишине, ибо сюда не доносилось ни единого звука, Максимус приходил в себя после странных приступов, которые случались раз в две-три недели. Вот и сейчас Магнус отвёл брата в эту спасительную комнату и вопреки настойчивым просьбам остался рядом с ним.

«И почему он так боится рассказать об этом?»

Когда случился первый приступ, мальчику было пять лет. Магнус тогда находился рядом, и брат умолял не говорить об этом родителям, чтобы те не волновались. Однако за семь лет ситуация несколько изменилась, и Максимус стал намеренно скрывать свои приступы, чего Магнус искренне не мог понять.

Тем не менее у мальчика была для того веская причина. Вспышки головной боли всегда сопровождались кадрами из различных периодов жизни, но чьей именно, Максимус не знал. Словно он видел обрывки чьих-то воспоминаний, в которых его слишком часто называли по имени. К нему обращались люди самых разных возрастов и хвалили, приговаривая:

– Теперь ты настоящий дракон, Максимус.

Его обнимала красивая женщина с волосами песочного цвета, и, всякий раз оглядываясь, мальчик видел за спиной пылающие крылья. Чувство необъяснимой радости захватывало его сознание, которое неизбежно сменялось тревогой и зачастую испугом, когда Максимус возвращался к реальности.

В десять лет он всё-таки решился рассказать о том, что с ним творится, но в тот день отец вернулся домой в ярости – тогда, как и сегодня, в городе объявились виверны, и один из друзей Корнелиуса погиб, сражаясь с ними. Анжела отвела мужа в общую спальню, и потому Максимус услышал лишь самый конец разговора.

– Между расой драконов и вивернами нет ничего общего, – с упрёком говорила Анжела. – И я не понимаю, чего ты так боишься.

– Я не боюсь, я опасаюсь. А ты словно ничего не замечаешь. Максимус уже прочёл большую часть моей библиотеки, он развивается так быстро, что я не успеваю за этим уследить. Они с Магнусом уже сейчас как небо и земля, и я боюсь, что его сила тоже…

– Этому никогда не бывать, Корнелиус, – понизила голос раздражённая женщина. – И ты прекрасно знаешь, почему.

– Знаю, – почти шёпотом ответил ей муж.

– Вот и давай закончим на этом. И не смей срываться на детях, тем более на Максимусе. Он того не заслужил.

Услышав спешные шаги по направлению к двери, мальчик укрылся за ближайшим углом, и Анжела пролетела мимо, не заметив его. С тех пор младший сын решил во что бы то ни стало хранить в тайне свои приступы, потому что упоминание о драконах могло в один момент разрушить всю его жизнь. То же самое он сказал и брату, взяв с него клятву, что тот будет держать язык за зубами ровно до той поры, пока он сам не разберётся в этом ворохе нелепых вопросов и подозрений.

– Тебе лучше? – поинтересовался Магнус, заметив, что боль отпустила брата, и тот немного расслабился.

– Да, спасибо. Похоже, то, о чём я говорил за обедом, всё-таки сбылось. Всё как два года назад…

– Возможно, но меня волнует другое. Ещё в прошлый раз я случайно подслушал разговор отца с молодым магом, и тот сказал, что виверны кого-то искали.

– Значит, раз за разом они будут возвращаться в наш город, пока не найдут того, за кем явились.

– В таком случае их не нужно убивать. Ведь никто не говорил, что они кому-то навредили. Только напугали изрядно.

– Это никого не волнует. Они представляют опасность для населения, и по закону их положено уничтожить прежде, чем они навредят кому-то из людей или магов. Даже если позволить вивернам найти свою цель, что будет наилучшим решением в сложившейся ситуации, отец не станет нас слушать. Он руководствуется законом, а мы всего лишь дети и в силу возраста права голоса не имеем.

– Однако у тебя есть козырь – твоя гениальность. Родители знают, что ты перегоняешь меня в развитии на несколько лет, и, возможно, прислушаются к тебе.

– Скорее, наоборот. Отец боится моей гениальности, и с каждым годом этот дамоклов меч над моей головой становится всё больше. Наши родители скрывают от меня что-то очень важное, и этой тайной обоснован их страх.

– Ты не говорил об этом.

– Просто не раскрывал карты раньше времени. У меня слишком много вопросов к отцу, но своё право на ответы я ещё не заслужил.

– Только к отцу?

– Пока да. Мать меня не страшится, только нервничает иногда, когда я начинаю что-то говорить наперёд. Даже жаль, что мои мысли всегда оказываются верными. Любое моё слово воспринимается как предсказание, и, если честно, хочется хоть раз ошибиться, чтобы со мной не боялись просто по душам поговорить. А то складывается впечатление, что я изгой в собственной семье.

Огорчённый такими мыслями брата, Магнус крепко сжал его запястье.

– Ты не должен так говорить. Я останусь рядом, даже если родители отвернутся от тебя.

Максимус улыбнулся в ответ.

– Я рад, что имею такого замечательного брата. – И, кинув быстрый взгляд зелёных глаз на дверь, добавил: – Иди к отцу. Он должен видеть, что хотя бы один сын не бросил его в трудную минуту.

– А ты?

– Я пока останусь здесь. Мне нужно кое о чём подумать.

Молча кивнув, Магнус покинул комнату и как можно тише прикрыл за собой дверь. Отца он нашёл в обеденной зале – тот рассеянно ковырялся ложкой в остывших овощах.

– Отец?

Корнелиус и ухом не повёл. Он был настолько глубоко в своих мыслях, что совсем не расслышал голоса сына, достаточно громко прозвучавшего в пустой зале.

– Отец! – повторил Магнус, положив руку мужчине на плечо, и тот, заметно вздрогнув, наконец, обернулся. – Все живы?

С минуту Корнелиус смотрел на сына, будто не понимая, о чём тот его спросил, пока второй шлепок детской ладошкой по плечу не привёл его в чувство.

– Да… Да, все живы, к счастью.

И, обняв встревоженного Магнуса, он снова стал серьёзным, как и всегда.

– Вам сегодня сдавать практику по магии. Не забыли?

– Об этом, даже если захочешь, не забудешь.

– Хорошо. Надеюсь, вы готовы?

– Отец, – с упрёком в голосе отозвался Магнус, – неужели ты думаешь, что мы способны опозорить твоё имя своей неподготовленностью? Вот уж не ожидал, что ты такого дурного мнения о собственных сыновьях.

– Это Максимус тебя таким речам научил? – нахмурил брови Корнелиус, и мальчик решительно мотнул головой, отчего несколько непослушных прядей цвета тёмного шоколада упали на лицо. Магнус откинул их быстрым движением руки и снова устремил на отца взгляд своих голубых глаз.

– Не равняй нас, он умнее меня. Но и я не лыком шит. Я уже не маленький, и доказать отцу, что я достоин называться его сыном, – это не ребяческое желание, а вполне конкретная цель. Мне следует показывать пример другим, как старшему наследнику этого поместья, и совершенно не хочется, чтобы проваленный экзамен стал позором как моим, так и моей семьи.