Владимир Хотиненко - Зеркало для России

• Название: Зеркало для России
• Автор: Владимир Хотиненко
• Жанр: Кино, театр
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-90982-7

Это первая книга знаменитого кинорежиссера Владимира Хотиненко, лауреата многих международных и отечественных кинопремий. Все фильмы, снятые им, посвящены судьбе России в разные периоды ее истории – от далекого Смутного времени XVII века до животрепещущих тем современности.

Никогда не гонясь за конъюнктурой, Владимир Хотиненко в работе над каждой картиной стремится прикоснуться к метафизической природе России, к ее вечной тайне. Картины «Зеркало для героя», «Макаров», «Мусульманин», «72 метра» давно стали классикой. Новые его картины «Гибель империи», «1612», «Поп», «Достоевский», «Бесы» пересматриваются зрителем по многу раз. Каким же был непростой путь режиссера к успеху?

Детство в маленьком алтайском городке, работа на тракторном заводе, учеба в Архитектурном институте Свердловска, служба во внутренних войсках с конвоированием заключенных… и наконец судьбоносная встреча с Никитой Михалковым. Работа декоратором, художником и ассистентом режиссера. Первые трудности и неудачи на режиссерском поприще… Но словно все перипетии жизни готовили режиссера к его главным работам.

Обо всем этом сам Владимир Иванович Хотиненко рассказывает в этой книге.

---

Высоцкий ругался с консьержкой, которая пустила недавно, видимо, не того, кого нужно.

В общем, Черемисин дал мне третью, низшую категорию из трех возможных у ассистента художника-постановщика. Самую низкооплачиваемую. Конечно, мне, как человеку с высшим образованием, да еще и полностью подходящим по специализации – архитектурным, надо было давать первую категорию. Но тогда это меня меньше всего интересовало. Тем более что деньги еще оставались от архитектурных халтур.

Одно расстраивало. Пока я служил в армии, у меня разладилась личная жизнь. Я развелся с женой. Конечно, я сыну Илюхе помогал, все было по-человечески. Но, как говорится, чашка раскололась.

И вот одна из первых картин – «Ночь лунного затмения» (режиссер Барас Халзанов). Снимаем в Киргизии, на Иссык-Куле. Романтично все фантастически. Что замечательно, моим шефом на этой картине, художником-постановщиком, был человек по фамилии Тихоненко. То есть наши фамилии не просто были сходны по звучанию, а состояли из одних и тех же букв. В съемочной группе на эту тему часто шутили. Мы с Тихоненко сдружились. Я рукастый был, все его пожелания выполнить мог. И не задумывался, что эта картина готовит мне еще один жизненный поворот.

С дочерью Полиной

А за несколько лет до этой нашей работы по кинотеатрам прошла и стала очень популярной картина «Седьмая пуля» Али Хамраева. Я тогда еще учился в институте. И там снималась маленькая Дилором Камбарова, ей было тогда лет четырнадцать. Но я тогда уже, как-то заочно, влюбился в эту очаровательную восточную девочку. Романтически, как до того влюблялся в Полу Раксу.

И вот я приезжаю на Иссык-Куль, на съемки «Ночи лунного затмения» (по какой-то причине я приехал позже основной группы, съемки уже шли полным ходом). Начинаю входить в курс дела. А тогда делали такие «контрольки» (добросовестные художники-постановщики делают их и сейчас) – маленькие фотоснимки разных планов сцены, чтобы потом, при возвращении в тот же объект, сразу вспомнить, где и какой был расположен реквизит. И вот я сижу, листаю «контрольки», чтобы вжиться в съемочный процесс, понять, где что снимали. Там средневековая история, все очень красочно, ярко.

И вдруг вижу на одном из снимков Дилором Камбарову в историческом костюме. Спрашиваю:

– А что, она у вас снимается?

– Да она измучила нас всех! Уехала на фестиваль! У нас съемки из-за этого задерживаются!

Я взволновался.

– А когда приезжает?

– Завтра уже! Наконец будем снимать!

Судьба плетет свою нить. Сейчас у нас с Дилором взрослая дочка Полина, живет в Берлине.

Начиналось все так. Как-то иду я утром по берегу Иссык-Куля. Я очень точно все рассчитал: в этот момент она должна была идти в гримерную. И мы, проходя друг мимо друга, просто переглянулись. А дальше – абсолютно по Булгакову! «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли, как выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!» У нас завязался роман. Моим главным средством соблазнения были песни под гитару.

Тогда там и Наташа Аринбасарова снималась, которая была звездой уже. Они с Дилором дружили. Наташа несколько, на правах старшей, опекала Дилором. И, помнится, Наташа ее даже отговаривала от сближения со мной. «Диля, ты что, с ума сошла?! Ты восходящая звезда! А он кто? Какой-то там ассистент художника! Зачем тебе это нужно?»

С дочерью Полиной на съемках «Мусульманина»

А закончилось все просто: у нас родилась дочка. Дилором успела сняться в моем первом полнометражном фильме «Один и без оружия». В девяностые она эмигрировала в США вместе с нашей дочкой. Работала программистом в Сиэтле. И сейчас у них все хорошо.

Свердловская киностудия

Я поначалу даже не предполагал, какую роль в моей жизни сыграет Свердловская киностудия. Поначалу я воспринимал ее просто как некий промежуточный этап. Надо получить здесь направление на Высшие курсы, опыт какой-никакой получить – и все. Но вот прошло уже без малого 40 лет, а я помню все, что связано со Свердловском, как будто это было вчера.

Первый замечательный художник, у которого я работал ассистентом, был Юрий Истратов. Он тогда уже был очень известным живописцем, членом Союза художников СССР, работал с Ярополком Лапшиным на всех его картинах. Это именно он помог мне после армии устроиться на студию (я через знакомых на него вышел), и мы с ним как-то хорошо сошлись.

В те годы джинсы нужно было «доставать», их нельзя было купить в любом магазине. А у меня были знакомые фарцовщики, и я достал Истратову стильные джинсы (а он уже был взрослый, солидный человек). И, помню, он с удовольствием носил их, причем довольно долго. Возможно даже, именно благодаря мне он вообще начал джинсы носить.

Очень многим я обязан Юрию и благодарен за то, что он опекал меня первое время. Хоть я вроде бы давно был самостоятельным человеком и в опеке не нуждался, но вступал в совершенно новый мир, и мир весьма специфический. Вообще провинциальная киностудия – это особое пространство со своими принципами, установками и «подводными камнями». Там была своя вершина – Ярополк Лапшин, режиссер знаковых фильмов «Угрюм-река», «Приваловские миллионы» и многих других. Лапшину я тоже обязан чрезвычайно. Хотя характер был у Ярополка Леонидовича непростой. Сейчас мне даже удивительно, что он так меня приветил. Жена его, Лариса Козлова, тоже работала на студии редактором.

Идеализм и лирика мои довольно быстро растворились в повседневной рутине.

Прежде у меня было несколько идеалистическое представление об этой работе. Я выдумывал (ведь есть же и вкус, и чувство композиции, и образование) всевозможные фактуры. Я полагал, что буду на должности ассистента художника заниматься какими-то живописными деталями, выстраивать натюрморты или что-то подобное. Но практика очень быстро превратила меня в работягу на постоянном подхвате. На съемочной площадке есть такие люди – постановщики, кто расставляет декорации, что-то постоянно подправляет, всегда на площадке присутствует, прибивает гвозди, заворачивает шурупы, что-то подкрашивает и так далее. А я в этом смысле был универсальный человек. Я даже завел себе специальный саквояж, в котором у меня были краски, заколки, скотч, немножко гвоздей и шурупов, ножи, ножницы, отвертки, стамеска, молоток… Это был мой личный несессер.

Так что идеализм и лирика мои довольно быстро растворились в повседневной рутине. Там облупилось что-то – и нужно быстрее подкрасить, здесь что-то чем-то прикрыть, каким-нибудь неброским предметом.

Но в целом все это было на пользу. Было просто замечательно, когда твои представления о кино как о некоем идеальном мире, в котором ты почти стерильно существуешь, переворачиваются с головы на ноги практической деятельностью.

Я быстро во все врубился и благодаря этому довольно скоро приобрел определенный авторитет и стал нарасхват. Я знал, для чего я это все делаю. Не просто – человек устроился ассистентом, и ничего ему впереди не светит. У меня была ясная перспектива, мне надо было зарабатывать авторитет. Поэтому я, став очень исполнительным, начал пользоваться популярностью как ассистент. Я ни на минуту не забывал о своей цели.

Второй моей картиной стал фильм «Лекарство против страха». Там Саша Фатюшин играл главную роль, Шалевич играл эпизод. Сегодняшней молодежи, наверное, трудно представить, какое значение имел фильм «Старик Хоттабыч» в моем детстве. Я его смотрел бесчисленное количество раз, причем в кинотеатре. Ну, тогда, конечно же, «кина» было значительно меньше, чем теперь, и показывали много-много раз одни и те фильмы. Старика Хоттабыча играл замечательный актер, Николай Волков. В «Лекарстве от страха» он должен был сыграть какой-то эпизод – его, по-моему, даже нет в титрах. И вот, когда ты видишь актера, создавшего самый волшебный персонаж из твоего детства, это совершенно непередаваемое ощущение. Волков перед съемками своего эпизода в нашем фильме очень волновался, ведь он давно не снимался в кино. И я волновался вместе с ним…

Я потом даже маме сообщил, как в детстве, прибегая домой с улицы, рассказываешь о самом важном: «Представляешь, Николай Волков, Хоттабыч, играет у нас!»

Вообще, я считаю, что, если человек теряет это трепетное восприятие кино, ему там не надо работать. То есть он может выполнять, наверно, чисто механически какую-то обязанность. Но лучше никакой не надо.

Да, кино – это не только волшебство, но и рутинная работа. Однако в итоге обязательно должно случиться чудо. И ты обязан в самые нудные или тяжелые часы работы ждать этого чуда. Жить им. И всем своим существом всматриваться в этот ожидаемый волшебный результат!

И я точно пойму, что нужно уже уходить из кино, во всяком случае, не снимать его, если потеряется вот это чувство волшебства, чудесных откровений, которым нас способно одарить киноискусство.