Кэтрин Терстон - Член парламента

• Название: Член парламента
• Автор: Кэтрин Терстон
• Жанр: Проза

«Вечером 23-го января, некоторые улицы Лондона покрылись таким непроницаемым туманом, какого не бывало уже много лет. Это само по себе незначительное явление природы оказало, однако, очень большое влияние на судьбу члена палаты общин, представителя Ист-Варка – такое же, как и пограничное восстание против Персии, поднявшееся в Хоросанской области. Первые известия об этом восстании пришли тоже к вечеру 23-го января, и к ним отнеслись сначала с недоверием и даже со смехом…»

---

– Может быть, – для тех, которые стоят в самом центре её. Но вернемтесь к Лексингтону. Как высоко этот человек поднялся – и какое ошеломительное падение! Удивительное дело – во всех нас есть точно какие-то дрожжи, которые поднимают каждого на равную высоту. – Он на минуту замолчал и задумался. Потом снова раздался из темноты его голос: – Какая же была собственно причина его падения? – вдруг спросил он. – Алкоголь или какое-нибудь другое искусственное средство возбуждения? Мне уж давно хотелось узнать правду.

Чилькот опять переменил позицию.

– Стоит ли узнавать правду? – спросил он небрежным тоном.

– В том случае, когда человек занимает общественный пост, несомненно стоит. Его частная жизнь сливается ведь с интересами масс. Если он позволяет заглядывать в причины своего успеха, то зачем скрывать причину поражения. Что-ж его погубило, – алкоголь?

– Нет, – ответил Чилькот, несколько погодя.

– Другие наркотические средства?

Чилькот опять не сразу ответил, и в то время как он стоял в раздумьи, его коснулось платье женщины, которая громко и нагло рассмеялась, завидев его. Звук её голоса неприятно поразил его.

– Так он, действительно, отравлялся наркотическими средствами? – спросил незнакомец легким тоном. – Я всегда так и думал.

– Да, он принимал морфий. – Ответ вырвался у Чилькота почти бессознательно, под влиянием смеха проходившей женщины, а также под гипнозом спокойных расспросов незнакомца. Но едва он выговорил эти слова, как быстро оглянулся, точно испугавшись, что на время забыл о соблюдении необходимой бдительности.

Незнакомец задумался, помолчал, но потом опять заговорил очень оживленным тоном.

– Я это подозревал, – сказал он, – но все-таки – даю вам слово – не был уверен. Достигнуть в жизни так много, и все потерять из-за потворства такому низменному пороку! – В голосе незнакомца слышались возмущение и презрение.

– Вы строго судите, – сказал Чилькот с напускным смехом. Но незнакомец снова выразил свое возмущение.

– Я говорю только правду, – сказал он. – Никто не имеет права выбрасывать зря то, за что другой заплатил бы спасением своей души. Это ослабляет доверие к силе личности.

– А вы верите в эту силу? – В голосе Чилькота опять прозвучал сарказм, но уже более слабо, чем прежде.

– Конечно, сила личности – результат работы над собой, минувших или длящихся усилий. Людей, которые не требовательны к себе, я не уважаю.

Спокойное презрение этих слов раздражало Чилькота.

– А вы полагаете, что Лексингтон не боролся прежде, чем сдаться? – горячо спросил он. – Имеете ли вы представление о мучительной борьбе такого человека, когда то, что было прежде рабом, становится над ним господином? – Он остановился, чтобы передохнуть; ему казалось, что незнакомец что-то бормочет недоверчивым тоном. – Вы думаете, что морфий доставляет удовольствие? – продолжал Чилькот. – Вернее будет, если вы его назовете тираном, который мучит дух, когда ему служишь, и мучит тело, когда от него отстаешь.

Под гнетом темноты и вследствие продолжающегося молчания его спутника, он просто не мог продолжать дальше. В эту минуту он не был Чилькот, депутат от Ист-Варка, рассеянность и молчаливость которого вошли в поговорку, – теперь он был человеком, которому хотелось высказать все, что у него на душе, и он продолжал:

– Вы говорите как все, ничего не зная и веря только себе. Прежде чем осуждать Лексингтона, вы бы попробовали быть на его месте.

– Как вы? – со смехом спросил незнакомец.

Хотя смех прозвучал совершенно невинно, он все-таки встревожил Чилькота. Его опять обуял страх, и он вздрогнуть.

– Я… – он хотел тоже засмеяться, но это ему не удалось: – я повторяю только то, о чем читал… Но, кажется, туман редеет. Нет ли у вас огня? Можно хоть покурить, если уж ничего не видать вокруг.

Он говорил быстро и несвязно. Мысль, что он выдал себя, беспокоила его в высшей степени; ему хотелось предотвратить все последствия. Говоря с незнакомцем, он стал шарить в кармане, отыскивая порт-сигар. Он искал с нервной поспешностью и вытянул голову далеко вперед. Не поднимая глаз, он почувствовал, как туманное облако, в котором он очутился, поднялось, снова опустилось и опять все окутало, а потом уже стало рассеиваться. Найдя свой порт-сигар, он взял папироску в рот и поднял лицо в тот момент, когда незнакомец зажег спичку. С минуту они поглядели друг другу прямо в лицо, – при исчезающем тумане уже можно было разглядеть черты лиц. Спичка в руке незнакомца догорела до конца и обожгла ему пальцы. Почувствовав боль, он со смехом бросил спичку.

– Однако! – Он не закончил, не находя слов, чтобы выразить свое изумление. По странной игре природы, – она казалась чем-то сверхъестественным, хотя была вполне в порядке вещей, – два лица, которые, наконец, выделялись из мрака, были похожи одно на другое – до полного тождества каждой черты. Каждому из двух людей казалось, что он увидел не лицо другого человека, а свое собственное в безупречно верном зеркале. Незнакомец оправился первый и, увидав, что Чилькот не может выговорить ни слова от неожиданности, пришел ему на помощь.

– Очень странное происшествие, конечно, – сказал он. – Но зачем удивляться выше меры? Не может же природа быть вечно оригинальной. Иногда и у неё иссякает изобретательность. И почему не использовать дважды удачную модель? – Он отошел на шаг назад и посмотрел на Чилькота сбоку. – Ах, простите, – сказал он, – вы все еще ждете огня.

Чилькот продолжал еще держать папироску во рту. Бумага уже засохла, и он слегка помочил ее языком, наклоняясь к своему собеседнику.

– Не обращайте на меня внимания, – сказал он. – Я сегодня слегка возбужден… нервы не в порядке. Правду сказать, – моя фантазия подшутила надо мной в густом тумане. Я вообразил, что говорю сам с собой.

– И потом поверили, что это действительно так? – Незнакомец усмехнулся.

– Да, приблизительно.

Оба помолчали с минуту. Чилькот курил; и потом только, вспомнив про правила вежливости, он повернулся к своему спутнику.

– Не желаете ли и вы покурить? – спросил он.

Незнакомец взял папиросу из протянутого ему порть-сигара. В это время Чилькоту еще больше бросилось в глаза их необыкновенное сходство. Он невольно протянул руку и коснулся руки своего собеседника.

– Это у меня все нервы, – сказал он как бы в оправдание себе. – Мне нужно убедиться, что вы действительно стоите передо мной во плоти. Нервы иногда могут сыграть с человеком плохую шутку. – Он принужденно засмеялся.

Собеседник его поднял глаза. Лицо его в эту минуту выражало удивление и, вместе с тем, некоторое презрение, – но он поспешил принять выражение вежливого участия.

– Я к сожалению ничего не понимаю в нервности, – сказал он.

Чилькот смутился. Потом его мысли направились в другую сторону.

– Сколько вам лет? – спросил он вдруг. Любопытство, направленное на несущественные подробности, было одной из его характерных черт. Незнакомец не сразу ответил. Наконец он медленно спросил:

– Вы хотите знать мой возраст? Мне минет тридцать шесть лет… завтра.

Чилькот быстро поднял голову.

– Почему вы это говорите таким странным тоном? – спросил он. – Я только на шесть месяцев старше вас, но хотел бы, чтобы разница между нами была в шесть лет. Шесть лет ближе к забвению всего…

Снова в глазах незнакомца мелькнуло презрение. – Забвению? – повторил он. – А ваши цели и стремления? Чем занято ваше честолюбие?

– Оно ее существует.

– Не существует? Ведь вы представляете вашу родину в парламенте? К этому выводу, по крайней мере, я пришел во время нашей беседы в тумане.

Чилькот саркастически засмеялся.

– Когда в течение шести лет приходится возвышать голос в интересах своей родины, то в конце концов наступает хрипота, – это совершенно естественно.

Тот улыбнулся. – Ага! – сказал он:– недовольство. Модная болезнь! Впрочем, мне пора дальше. Спокойной ночи. Дадим друг другу руки, чтобы убедиться, что мы оба действительно существа из плоти и крови.

Чилькот молча слушал незнакомца. Самоуверенность и сильно выраженная индивидуальность незнакомца произвели на него сильное впечатление. Но когда он замолчал, Чилькот быстро подошел к нему, возбужденный нервным любопытством.

– Неужели мы только увидели и окликнули друг друга, как корабли в ночи, и потом уплывем каждый в свою сторону? – порывисто спросил он. – Если природа действовала настолько необдуманно, что свела оригинал и копию, то она должна отвечать и за последствия.

Незнакомец отрывисто засмеялся.

– Будьте осторожны, – сказал он. – Наши пути широко расходятся. Вам от меня будет мало прока, а мне… – Он остановился и опять отрывисто засмеялся. – Нет, – прибавил он, – я бы на вашем месте удовольствовался этой единственной встречей – и проехал бы мимо. Знакомство с человеком, не имеющим успеха в жизни, не представляет никакого интереса. Попрощаемся лучше навсегда и разойдемся.