Ольга Малинова - Политическая наука №1/2011 г. Этничность и политика

• Название: Политическая наука №1/2011 г. Этничность и политика
• Автор: Ольга Малинова
• Жанр: Периодические издания
• Год: 2011
• ISBN: 2011-1

Журнал «Политическая наука» – одно из ведущих периодических изданий по политологии в России, известное и среди зарубежных исследователей, владеющих русским языком. «Политическая наука» как периодическое издание существует с 1997 г. Учредителями являются Институт научной информации по общественным наукам (ИНИОН) РАН и Российская ассоциация политической науки (РАПН). В журнале публикуются статьи и иные материалы ведущих политологов России (в том числе региональных авторов) и других стран. Вместе с тем «Политическая наука» сотрудничает и с молодыми исследователями

---

Эту тему продолжает и интервью с академиком РАН, директором Института этнологии и антропологии РАН им. Н.Н. Миклухо-Маклая и Центра социальной антропологии РГГУ В.А. Тишковым, в котором известный исследователь, в 1992 г. – министр по делам национальностей РФ, делится своими размышлениями о формировании и развитии мировой и отечественной этнологии и этнополитологии.

Мы продолжаем развивать относительно новый для журнала жанр рецензий на научные издания. В рубрике «С книжной полки» представлены рецензии на книгу «Национализм и демократия: дихотомия, комплементарность, оппозиция» (Издательство «Рутледж», 2010), посвященную непростым отношениям между двумя явлениями-тенденциями, которые определяют современное политическое развитие мира, а также на учебное пособие О.В. Поповой «Политический анализ и прогнозирование» (Издательство СПбГУ, 2009). Приглашаем заинтересованных авторов прислать нам тексты соответствующего жанра, посвященные анализу недавно вышедших в России и за рубежом монографий, сборников, учебных пособий.

Со следующего номера редакция журнала планирует публиковать не только работы, соответствующие тематике текущего номера, но и материалы, содержащие отклик на предыдущие номера. Мы надеемся, что это будет способствовать развитию научной дискуссии, более разностороннему ретроспективному осмыслению освещаемых нами проблем. Мы приглашаем авторов участвовать в подготовке материалов для последующих номеров журнала, которые будут посвящены состоянию политической социологии (№ 3, 2011 г.), региональному измерению политических процессов (№ 4, 2011 г.), современной российской политике (№ 1, 2012 г.), идеям политической модернизации в теории и политической практике (№ 2, 2012 г.).

О.Ю. Малинова

СОСТОЯНИЕ ДИСЦИПЛИНЫ

К СЕМАНТИКЕ ЭТНОПОЛИТИЧЕСКОГО

Н.М. МУХАРЯМОВ

Знакомство – даже беглое, выборочное, не претендующее на строгую репрезентативность, – с текстами, появляющимися в тематическом пространстве этнического в его взаимодействии с политикой, обнаруживает такую перегруженность антагонистическими контроверзами, которая в любой другой области обществознания воспринималась бы как катастрофическая. Глубокими расколами отмечены не только парадигмальные, когнитивные, идейные этажи этого пространства, но и собственно способы языковой аранжировки позиций, стилистика артикуляций.

Диагностика состояния здесь также варьируется от осторожной обеспокоенности до самых жестких оценок:

– «…словам часто придается очень эмоциональная и политически совершенно разная нормативная оценка» [Ян, 2010, с. 44];

– «…далеко не всегда мы выбираем слова осознанно, чаще – следуем сложившимся речевым практикам» [Малинова, 2007, с. 62];

– «ситуация концептуальной трясины» [Тишков, 2010, с. 196];

– «…мы имеем дело с концептуально-идеологическим болотом, в котором погрязли приемлемые и операциональные понятия и смыслы» [Тишков, 2007, с. 22].

Ситуацию вокруг категориального оснащения работ, посвященных взаимодействию этнического / национального и политического, выразительно описал в свое время Уолкер Коннор: «В этом мире Алисы-в-Стране-чудес, где нация обычно означает государство, в котором нация-государство, как правило, означает многонациональное государство, в котором национализм обычно подразумевает лояльность по отношению к государству и в котором этничность, примордиализм, плюрализм, трайбализм, регионализм, коммунализм, парохиализм и субнационализм означают лояльность по отношению к нации, нет ничего удивительного в том, что национализм остается по существу не исследованным» [Connor, 1994, p. 73].

Дело, разумеется, не в том, чтобы констатировать терминологическую неразбериху и распад коммуникаций – академических и публичных – по поводу этнического в его сопряжении с политикой. Если языковые препятствия здесь столь симптоматичны, значит, возникает возможность взглянуть на предмет, воспользовавшись элементами семантического анализа.

«Этнополитика» как денотат и как сигнификат

Парадигмальные, когнитивные, дискурсивные контроверзы, базовые оппозиции и антиномии на предмет этничности и ее политических изводов сегодня стали отправным сюжетом большинства выходящих публикаций. Начинать разговор, отталкиваясь от эпистемологического конфликта «эссенциализм – конструктивизм», – это сегодня выглядит как знак профессионализма, своего рода норма приличий. Имеющие место противостояния здесь вполне, как кажется, полезно было бы рассмотреть именно в семантических терминах. Враждующие лагеря в известной мере поддаются идентификации с точки зрения способов артикуляции своего предмета, не только стилистики – столь сегментированной, если не поляризованной – языков описания, но и придаваемых словам статусов.

Конфронтирующие стороны занимают – в семантической дислокации – линии обороны вдоль денотатных полей, с одной стороны, и сигнификатных полей – с другой.

Для кого-то одновременно и в качестве защищаемых позиций, и в качестве орудий выступают такие материи, которые воспринимаются как вещи. Вещи, поддающиеся именованию. «Этнос» и «этнополитика» здесь – денотаты (когда, по Ч. Моррису, объект референции реально существует), референты, бесспорно присутствующие в реальности. Слова объединяются по отношению к одной предметной области. Это – десигнаты (если речь идет о роде объекта или классе объектов) [Моррис, 2001, с. 49], т.е. то, о чем идет речь, то, что эмпирически представлено и оформлено, то, что обладает плотью, живет и действует. Если это этнические единицы, то они естественным образом присутствуют в политике (в каком качестве – субъекта или объекта – разговор отдельный), на практике взаимодействуя с институтами власти и влияния и пр. и пр.

Другие отстаивают свои позиции во имя и при помощи сигнификатов. Здесь понятийные «поля» и связи слов устанавливаются не только (и не столько) с референтными данностями, но – прежде всего – с мыслительными образами. Слова объединяются по критерию принадлежности к одной сфере представлений. Обороняемые рубежи и направления наступлений в данном случае очерчиваются не «этносами», но «этническим».

Несколько упрощая существо дела, можно отметить, что некоторые предпочитают говорить об «этнополитике», тогда как другие по преимуществу – об «этнополитологии».

Денотатное поле «этнополитики» – чаще всего плод постулирования определенных онтологически данных границ. Свойства этого поля также, в свою очередь, могут быть рассмотрены сквозь призму семантических категориальных значений. Это «субъект – предикат» («имя – глагол»), «субъект – объект», «активность – неактивность», «действие – состояние» и т.д. [см.: Степанов, 1990, с. 438].

Денотативные притязания – врожденное свойство интерпретаций «этнополитики», переходящее из перинатального состояния начала 90-х годов прошлого столетия в нынешнюю стадию отчетливо проявляющейся акселерации дисциплины – обвальных количеств публикуемых материалов, учреждения периодических изданий, составления университетских учебных планов и ВАКовских номенклатур. Уже с самого появления на свет «этнополитика» начала экспансивно позиционировать себя на денотатных пространствах. Этнополитика как «система», как «системная целостность» – и одновременно как «универсальная», «общеприменимая» теория и модель, «которые носят всеобщий характер и применимы к государствам с различными общественными системами». Так, во всяком случае, было заявлено чуть ли не с самого начала [см.: Майборода, 1993, с. 8, 40, 96].

Одновременно с этим – и не менее претенциозно – была предложена развернутая версия аппарата категорий «этническая власть» («этнархия», «этнократия»), «этнополитические институты» («государство как этнополитический институт»), «стратегия и тактика этнополитики», «направления этнической политики – этноэкономическая, этнокультурная, этногосударственная, этноправовая, этноинформационная» [см.: Марченко, 1994, с. 69–76]. Предмет рассмотрения здесь имеет безоговорочный статус реально бытующего референта, интерпретируется субстанционально как обособленная область социополитической действительности со всеми полагающимися в таких случаях атрибутами.

Таким образом, денотативные претензии молодой дисциплины изначально особых концептуальных ограничений не ведали. Главное, что здесь постулировалось в качестве чего-то не подлежащего сомнению, – это наличие субъекта «этнополитики».

Проблема субъектности в принципе играет роль главного смыслового ядра семантического пространства этнополитики. В этом плане можно соотнести два разнонаправленных вектора: от политики – к этническому и, соответственно, от этнического – к политике.