Олег Жирнов - Актуальные проблемы Европы №2 / 2011

• Название: Актуальные проблемы Европы №2 / 2011
• Автор: Олег Жирнов
• Жанр: Экономика
• Год: 2011
• ISBN: 2011-2

Анализируется политика Европейского союза (ЕС) и России на постсоветском пространстве в отношении отдельных постсоветских государств и регионов. Особое внимание уделяется таким инициативам Евросоюза, как Европейская политика соседства, «Восточное партнерство», направленным на укрепление влияния ЕС в бывших советских республиках. Оцениваются перспективы включения некоторых из них в состав Евросоюза. Рассматривается также политика России в отношении своих ближайших соседей.

---

Необходимо обратить внимание и на проект Межпарламентской ассамблеи стран – участниц «Восточного партнерства» (EURONEST), в процессе реализации которого встал вопрос о роли Белоруссии в этой организации. Представители Брюсселя предложили формат «5+5» (5 представителей парламента Белоруссии и 5 представителей оппозиции) или «10–0» (в состав белорусской делегации входят лишь оппозиционеры). Минск заявил, что в случае выбора последнего формата он откажется от участия в «Восточном партнерстве». В результате этого конфликта работа EURONEST была заблокирована, так как страны – участницы «Восточного партнерства» проявили своеобразную солидарность с белорусской стороной, заявив, что, пока проблема участия представителей Минска не будет решена тем или иным способом, принимать участие в работе межпарламентского форума они не будут. Видимо, основной эффект от создания EURONEST будет заключаться в появлении дополнительного канала коммуникации между политиками Евросоюза и постсоветских стран. Фактически не только представители исполнительной власти постсоветских стран, но и парламентарии, структуры гражданского общества включаются в полномасштабный диалог с Европейским союзом. Говорить о практическом эффекте этой организации пока рано, но важен сам факт ее появления, особенно если учесть растущую привлекательность Евросоюза для постсоветских стран. В этом контексте следует обратить особое внимание на тезис Г. Зассе о том, что значимость Европейской политики соседства и «Восточного партнерства» заключается не столько в их способности «перетянуть» на сторону ЕС политические элиты стран региона, сколько в том, чтобы создать условия для мобилизации оппозиции, гражданского общества и повышения социальной активности в целом [Sasse]. С течением времени на базе «Восточного партнерства» может сформироваться структура, «замыкающая» на себя и взаимодействие элит, и гуманитарное сотрудничество на низовом уровне, что не может не поставить вопрос о перспективах развития СНГ.

Постсоветские страны по-разному восприняли проект «Восточное партнерство». Если власти Украины были скорее разочарованы новой инициативой ЕС, которая в очередной раз обошла молчанием вопрос о вступлении Украины в ЕС, то для А. Лукашенко включение Минска в «Восточное партнерство» скорее стало небольшой победой. При этом реального поворота Белоруссии в сторону Евросоюза не происходит: режим А. Лукашенко использует диалог с Евросоюзом для сугубо конъюнктурных целей [Мельянцов]. Минск может расценивать это как негласную легитимацию своего режима со стороны Брюсселя. Аморфность программы «Восточного партнерства» может тем не менее положительно сказаться на перспективах ее развития. Отсутствие жесткого давления и требований способно сделать сотрудничество с Евросоюзом приемлемым даже для тех сил, которые прежде скептически относились к Брюсселю [Sasse]. Однако появление «Восточного партнерства» не отразилось кардинальным образом на отношении постсоветских стран к сотрудничеству с Евросоюзом: те, кто был нацелен на интеграцию, и те, кто стремился к более прагматичному сотрудничеству, остались при своем мнении.

В итоге «Восточное партнерство» оказалось сфокусированным на конкретизации собственных направлений работы, а многие тематические программы пока представляют собой не более чем декларации о намерениях. Следует также понимать, что для достижения максимальной эффективности политика ЕС в регионе должна стать более дифференцированной, «заточенной» под специфику каждой страны. В рамках Европейской политики соседства этого достичь не удалось и вряд ли это быстро получится в рамках «Восточного партнерства».

Тем не менее уже сейчас можно говорить об отличии «Восточного партнерства» от Европейской политики соседства (ЕПС) и потенциале его влияния. Это отличие состоит в том, что «Восточное партнерство» делает больший акцент на сотрудничестве с гражданским обществом и гармонизации национального права постсоветских стран с законодательными нормами ЕС. Технические сложности, которые затруднят адаптацию acquis communuataire, бюрократическая медлительность ЕС не меняют сути произошедших изменений. В рамках «Восточного партнерства» будут формироваться условия для втягивания (в среднесрочной перспективе) постсоветских стран в правовое поле Европейского союза. Во многом «Восточное партнерство» сохраняет традиционную тактику ЕС в регионе, суть которой сводится к тому, чтобы «влиять, но не вмешиваться напрямую». Более широкое участие в этой инициативе гражданского общества и усиление внимания к гармонизации права стран региона с юридическими нормами ЕС позволят сделать эту тактику более гибкой и эффективной. Это, однако, не означает, что в рамках ЕС будет выработана четкая стратегия в отношении каждой из стран – участниц «Восточного партнерства». В рамках «Восточного партнерства» в целом какое-то время сохранится тот же уровень «адаптационного давления», что и в Европейской политике соседства. Это означает, что от постсоветских стран по-прежнему требовать будут многого, но соответствующего «вознаграждения» в ближайшем будущем они не получат.

Несмотря на все критические замечания, сделанные в адрес «Восточного партнерства», относиться с пренебрежением к этой инициативе не следует. Даже если в Евросоюзе и имеют место завышенные ожидания от этой внешнеполитической инициативы, в «Восточном партнерстве» есть механизмы, способные развить и укрепить связи Европейского союза с постсоветскими странами. Отношения Европейского союза с государствами постсоветского пространства во многом развивались по следующему сценарию: не вдаваясь в определение конечной цели сотрудничества, Евросоюз и его государства-члены стремились максимально расширить номенклатуру контактов и инструментов взаимодействия с регионом. На мой взгляд, подобная стратегия имеет все шансы на то, чтобы оправдать себя.

России же, в свою очередь, необходимо подключаться к работе платформ и Форума гражданского общества «Восточного партнерства». Такой шаг не подразумевает отказа от продвижения собственных интеграционных проектов или «сдачи позиций». Наоборот, подключение российских НПО и властей к работе «Восточного партнерства» создаст условия для сохранения и наращивания «мягкой силы» Москвы на постсоветском пространстве12. Нельзя не приветствовать некоторое изменение позиции Министерства иностранных дел РФ, которое все более серьезно рассматривает вопрос об участии в тематических программах «Восточного партнерства». Такой формат сотрудничества, справедливо отмечает авторитетный эксперт С. Стюарт [Stewart], не решит автоматически всех проблем взаимоотношений России и Европейского союза на постсоветском пространстве, однако откроет новые каналы коммуникации, даст дополнительный шанс для лоббирования и разъяснения российской точки зрения, создаст необходимый позитивный опыт сотрудничества России и ЕС в регионе. Участие Москвы в тематических проектах «Восточного партнерства» не будет означать, что Россия сможет существенно влиять на формирование его содержания. Однако пытаться сделать это будет гораздо проще, находясь в формате сотрудничества с «Восточным партнерством», нежели действуя как сторонний наблюдатель. Очевидно, что эта инициатива объективно вступает в противоречие с интеграционными проектами Москвы: ЕС строит «Восточное партнерство» со странами региона по отдельности, безотносительно к структурам СНГ. Встает вопрос о возможности разработки общих правил поведения России и Европейского союза на постсоветском пространстве, которые смогли бы учитывать как интересы Москвы, так и Брюсселя. Представляется, что в краткосрочной перспективе реализация подобного сценария довольно затруднительна. Во-первых, это заставит ЕС определяться относительно целей своей «восточной политики», что весьма сложно сделать. Во-вторых, подобные переговоры столкнутся с теми же проблемами, что и «инициатива Медведева», т. е. с нежеланием европейских партнеров что-либо менять. В-третьих, велика вероятность того, что обсуждение столь масштабных предложений может быть переведено Евросоюзом в русло дискуссий о «зонах влияния», что весьма нежелательно для имиджа России. Сценарий, предложенный И.Н. Тарасовым, в рамках которого Россия и европейские страны СНГ подпишут соглашения об ассоциации с Евросоюзом (без роспуска СНГ), представляется маловероятным, хотя и весьма интересным [Тарасов]. Речь не идет о том, что выработка общих правил поведения в регионе не нужна, как раз наоборот. Однако представляется, что они должны вырабатываться не в ходе масштабных межправительственных переговоров, а в ходе практического отраслевого сотрудничества между Россией и ЕС в рамках «Восточного партнерства». При этом, отмечает российский эксперт И. Болгова, сотрудничество между Москвой и Брюсселем могло бы строиться по образцу (на базе) «четырех общих пространств» Россия–ЕС. По мнению И. Болговой, одним из наиболее вероятных форматов взаимодействия между Россией и Евросоюзом в рамках «Восточного партнерства» является приграничное сотрудничество13. В том случае, если Россия все-таки откажется от участия в тематических проектах «Восточного партнерства», а российские НПО не будут сотрудничать с Форумом гражданского общества, реальное оттеснение Российской Федерации в «северо-восточный угол Евразии» не прекратится, а, наоборот, ускорится.