Владислав Масяж - История костела и польской диаспоры в Тобольске 1838-1922 гг

• Название: История костела и польской диаспоры в Тобольске 1838-1922 гг
• Автор: Владислав Масяж
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4458-3831-9

Настоящее издание посвящено истории польской диаспоры в Тобольске – от первых упоминаний о появлении поляков в Сибири в конце XVI века до середины 20-х годов XX века. Используя архивные материалы, автор восстанавливает историю создания римско-католического прихода в Сибири. Книга адресована широкому кругу читателей.

---

Не поддается, таким образом, сомнению, что Тобольск с начала XVII века был уже центральным местом, где прибывших польских ссыльных разделяли и направляли в остальные места пребывания. Век XVII, век войн московско-польских, доставил в Сибирь сотни польско-литовских пленных Все они проходили через Тобольск.

Часть осталась на месте, часть была направлена в упомянутые уже города Тобольской губернии, а остальные были определены на службу в дальние районы Сибири и Дальнего Востока. Служили они в казачьих отрядах, в администрации, в торговле, а также в качестве учителей детей городских воевод и начальников. Какая-то часть из них, прижившаяся и акклиматизировавшаяся, соблазненная обещаниями, несмотря на очередные амнистии, оставалась в Сибири на постоянное проживание. Жалко только, что об их судьбах в XVI-XVIII веках так мало осталось письменных реляций, касающихся самого Тобольска.

С первой половины XVIII века сохранилось только одно воспоминание полковника литовских войск Людвика Сенницкого, взятого в неволю вместе с братом Кшиштофом, генералом артиллерии и 700 пленными при взятии крепости Быховской в 1767 г. Оба были сторонниками короля С. Лещиньского. В Москве, находясь в заключении, их навестил сам царь, чтобы уговорить их поступить на свою службу. Они отказались и в 1709 г. были сосланы в Тобольск. Запись об этом факте осталась весьма скромная: «А когда нас до Тобольска, столицы сибирской, привезли, там нам на харчи по несколько бочек хлеба и по полтине (пол рубля), то есть по пять злотых, на каждого было выдано и едва там полторы недели прожили; узнав Самаровского Яма (сегодня Ханты-Мансийск) воеводу Григория Алексеевича Каламина, фаворита в то время Губернатора Сибирского, который прежде, будучи в Польше, знал нас, упросил, чтобы нас под его честное слово выдали».17 Там взамен за хорошее житье и содержание, учили полгода сына Каманина латыни. Потом по приказу царскому послали их дальше до Якутска. Возвратились они в 1722 г.

Однако не все польские пленные первой половины XVIII века вернулись на родину. Кароль Любич Хоецкий, барский конфедерат, будучи в ссылке в Тобольской губернии вспоминал: «Видели также в Таре, Тобольске и Казани, а также и в других разных местах много наших поляков, уже очень старых, в разных состояниях находящихся, от нескольких десятков лет забранных, которые за революции Станислава Кароля Лещинского попавши в неволю, не имели уже освобождения».18

3 . Бунт конфедератов барских в Тобольске в 1733 г

Тобольск – рисунок из публикации Вильгельма Сиверса, Asien, einen Algemeine Landeskunde, Leipzig Und Vien, 1892 г., стр.592

Если весь XVII век признать за первый массовый период польской ссылки в Сибирь, то вторым была ссылка конфедератов барских указом Екатерины II от 29 мая 1768 г. Тобольск насчитывал в то время около 15 тыс. жителей. Так как в 1720 г. царь Петр издал указ о создании почтовых станций вдоль московско-иркутского тракта, транспорт был уже значительно лучше. С 1744 г. станции были созданы от Тобольска и дальше на восток. Ссыльных конфедератов было около 10 тысяч, хотя сохранившийся «список» Августа Тесби де Белькур, французского полковника и конфедерата, сосланного в Тобольск, охватывает 5545 фамилий ссыльных конфедератов.19

Все конфедераты проходили через Тобольск, откуда их направляли в основном в казачьи отряды по всей Сибири, а также использовали для строительства крепостей, административных зданий и укреплений. Отсюда возникло, пожалуй, слишком преувеличенное мнение, что благодаря им был построен Тобольск. В Тобольске, где в это время было 600 ссыльных конфедератов, губернатор Денис Иванович Чичерин организовал из поляков оркестр. Он также по обычаю, имеющему полтора века, уговаривал польских пленных, чтобы они перешли в православие на царскую службу. Ввиду решительного отказа они были морены голодом и наказаны кнутом, после чего их включили в казачьи полки в Тобольске, Таре, Тюмени и других местах. Судьбы этой группы конфедератов описывает Кароль Любич Хоецкий, взятый в неволю в Кракове на Вавеле. Сам он, сосланный в Тобольск и включенный в полк драгунов, принимал участие в подавлении восстания Е. Пугачева в 1773 г., а стало быть, должен был получить свободу после издания Екатериной II указа об амнистии для конфедератов. Однако перед тем как эта информация дошла до Тобольска, губернатор Д.И. Чичерин сформировал из польских конфедератов 3 роты пехоты и эскадрон гусар, которых направили в Туринск, Тюмень и Красноярск.20 О самом губернаторе Чичерине, который даже немного говорил по-польски, есть только два благожелательных отзыва – Любича Хоецкого и Беневского, который называет его «настоящим отцом». Рошко справедливо утверждает, что Беневский слишком недолго находился в Тобольске, чтобы узнать настоящее обличие сибирского сатрапа. Хоецкий сдержанно подтверждает, что был он добрым для тех, кто присягнул на верность. Он приглашал польских ссыльных на обеды, предлагал участвовать в театральных представлениях, покупал им для этого костюмы и приходил на представления с дочкой.21 Целью этого было умиротворение поляков, и, тем самым, приобретение спокойствия для себя. В это же время те, которые отказались от присяги, также как Павел Скрелевский, Михал Милевский и Войчех Тенчинский, были публично, перед шеренгами войска и конфедератов, на площади подвергнуты наказанию розгами, а после излечения присоединены к военной службе. Партия Хоецкого после короткого пребывания в Тобольске была объединена со 130 конфедератами и направлена в Тару, где их принял комендант города, «человек непередаваемо любезный, нашим же польским языком так хорошо говорил, как коренной наш поляк лучше говорить не может».22

Часть конфедератов была направлена дальше, до Иркутска, но представляется, что большинство осталось на территории Тобольской губернии. Здесь, силой принужденные к военной присяге, были они включены в военные батальоны и направлены на борьбу с повстанцами Е. Пугачева. У Пугачева находилась и какая-то часть конфедератов, вероятно, беглецов или взятых в неволю. Из тобольского войска там были Марчин Вежбицкий, 28 лет, и Васыль Барановский, 25 лет (оба из Варшавы).23

После битв с Пугачевым и известия об амнистии, несколько сотен поляков из Тобольского гарнизона потребовало у губернатора освобождения. После обещания помилования они отдали оружие, но были арестованы и заключены в тюрьму. Согласно сведениям Хоецкого, семь человек, признанных предводителями «бунта поляков в 1773 г.», были прикованы к столбу и наказаны 800 ударами розог, на лбу у них было выжжено клеймо, вырваны ноздри. Закованные в кандалы, они были отправлены в вечную ссылку. К сожалению, Хоецкий не назвал фамилий этих мучеников за Веру и Польшу. Остальные конфедераты были разосланы в казачьи полки. Согласно другим свидетельствам, губернатор отдал приказ стрелять по взбунтовавшимся полякам, которых погребли под крутым берегом Иртыша, названного с тех пор «Панским бугром».24 С этим названием связана была другая легенда, согласно которой в дружине Ермака был сотник родом из Польши, которого называли Никита Пан. Когда казаки понесли потери, атакуя обороняющихся на бугре воинов Кучума, Никита, заметив, что татары спешились, предложил хитрую мысль обойти с десятком людей бугор с фланга, отбить табун коней и погнать их на обороняющихся. Такой маневр повлек за собой панику, так как татары были убежденны, что были атакованы с тыла большими силами. Бугор был захвачен, а в честь Никиты назвали его Паниным или Панским.25 Но наиболее близким к истине представляется происхождение этого названия от того, что польские поселенцы, как их тут называют, заселялись в основном в предместье Вершинское, откуда и бугор над этим предместьем начали называть Панским, так как всех поляков и сегодня называют в Сибири «паны».

Воспользовавшись амнистией Екатерины II в 1773 и 1781 гг., большинство конфедератов возвратилось на родину, но значительная часть осталась в Сибири или в войске, женившись на сибирячках и перейдя в православие. Согласно сведениям Хоецкого после принуждения конфедератов (путем настойчивых уговоров, ухудшения условий их жизни, выдачи 18 рублей и увольнения от солдатской службы), «московскую религию» приняло в Тобольске 180, в Таре 50, в Иркутске 8, в Опончине 20 и в Казани 96, то есть вместе 529 конфедератов. Яник сообщает о 123, но только тех, которые не принимали участие в «бунте». Сам Хоецкий убежал из отряда в мундире и с карабином во время похода против татар ногайских над Азовским морем и счастливо добрался до родины.26

Среди тех, которые перешли в православие и остались в Тобольске, сохранилось всего лишь несколько фамилий: Дымовский Томаш, Ягельский Бартломей, Маковский Ежи, сапожник; Мейор, поручик пехоты, женился в Тобольске; Сондецкий Павел остался, силой задержанный губернатором Чичериным, который внушил ему, что он русский. Шмыт Кароль, майор гусаров познаньских, задержан губернатором за долги; Шимон из Львова, фельдшер, женился там, как и портной Викторовский Казимеж.27