Дмитрий Соснин - Времена и судьбы

• Название: Времена и судьбы
• Автор: Дмитрий Соснин
• Жанр: Русское современное

Судьбы потомков немецкого инженера-минера Андреаса Маулвурфа, приехавшего в Россию еще при Иване Грозном, описаны во времени с 1552 г. Тогда обласканный царем молодой немец получил в дар за подрыв Казанской крепостной стены восемь десятин вологодской земли да сто душ крестьянского люда. Маулвурфы быстро обрусели и, получив дворянство, стали носить редкую русскую фамилию Кротиковы. Последний потомок немецкого минера – советский летчик капитан Кротиков Д. А. – погиб в 1943 году.

---

– «Шпион» из Вас – никудышный. Немцы такого, как Вы, действительно не взяли бы. Это я, доложу куда надо. Рад за Вас, Дмитрий Андреевич…

Будунов сел обратно за столик и заказал еще кружку пива. Капитан Кротиков, не прощаясь, вышел из-за стола и пересел за стол к лейтенанту Петрову, командиру 2-ой эскадрильи. Когда закончился танец, комэск Петров встал и громко, чтоб слышали все, скомандовал:

– Товарищи летчики! Вечер отдыха окончен. Нам пора домой. Прощайтесь с дамами, простите – с девушками, и все – в автобус. От имени командования, благодарю хозяев за угощение и за радушный прием. Всем большое спасибо…

***

Дождавшись, когда автобус с летчиками уехал, Будунов достал из полевой сумки перочинный ножик и письмо для коменданта, аккуратно подрезал наклейку с печатью и развернул лист с текстом:

Военному Коменданту Одоева, гвардии майору Прокопенко. Товарищ гвардии майор! Вчера, 24-го апреля (суббота) поздно вечером в 21 час 08 минут полковой радиостанцией была зафиксирована работа коротковолнового передатчика в довоенном радиолюбительском диапазоне. Передача была очень короткой. Сигнал достаточно энергичный. Передатчик где-то рядом. О факте сообщено в Особый отдел дивизии. Чтобы не вызывать в Одоеве излишнего беспокойства, Вы приглашены на завтра (26.04.43 г.) к 10-ти часам на аэродром. Здесь и обсудим общее дело. Комполка, м-р Амельченко. 25.04.43 г.

Будунов сложил письмо и вложил его обратно в конверт. Достал из полевой сумки листок бумаги, что-то написал. Полушёпотом пробурчал: «Вот так новость». Буфетчица Оля, принесшая пиво, не все расслышала и переспросила:

– Какая новость, Егор Гаврилович?

– Пиво у тебя горькое, Ольга Васильевна! Вот какая новость. Передай своему брату пусть сегодня же вечером после 23-х часов зайдет ко мне домой. Это очень важно. Теперь второе. Завтра утром, как обычно в понедельник, за пивом для Тульского военторга на завод приедет снабженец Шимякин. Прямо сейчас отнеси в отдел сбыта для него от меня записку и мою фуражку. В записке просьба, заменить мою фуражку с малиновым околышем на общеармейскую. На словах передай, если такую фуражку надо купить в их магазине – пусть привезет, я оплачу. – Встает, уходит.

Волкова берет со стола фуражку Будунова и пустую кружку, уходит за прилавок, отгибает подкладыш, достает оттуда узкую полоску бумаги, на которой запись открытым текстом:

Рация запеленгована. Каюр на грани провала. Вербовка Кэпа невозможна. Прошу указаний. 25.04.1943.

Снабженец Шимякин (агент Марк) отреагировал на провал радиста Василия Сомова моментально. В Берлин полетела радиограмма:

«Марк – Центру – 26.04.43»

Вербовка Кэпа невозможна. Рация Филина запеленгована. Радист на грани провала. Я вне подозрений, возвращаюсь Москву.

«Центр – Марку – 26.04.43»

Возвращением Москву воздержитесь. Вербовку Кэпа следует повторить, возьмите это на себя. Указания передаст «Сват». При невозможности реализации вербовки до двадцатого июня реализовать вариант «Финиш».

6. Василий и Ольга Сомовы

В двенадцатом часу ночи, когда на улице абсолютная темень, в калитку дома, где квартировал Будунов, вошёл местный пастух Васька Сомов. Его сестра Ольга сообщила брату о вызове и вот он явился. Во дворе на крыльце сидит одетый «по-домашнему» Егор Будунов, курит и гладит огромного пса по загривку, чтобы тот помалкивал. Но пес зарычал на пришедшего, хотя лаять не стал. Будунов отвел пса к будке, посадил на цепь, потом вышел на улицу, огляделся, вернулся во двор, запер калитку на засов и пришедшему Сомову сказал: «Проходи в дом, только тихо, не разбуди хозяйку».

Что между ними общего? Василий Сомов в конце января 42-го года, вернулся с фронта инвалидом. На заводе «СОФР» было небольшое подсобное хозяйство, две лошади, телега, командирская двуколка для районного начальства, сани, плетеные корзины и прочая утварь для заготовки фруктов и ягод по осени. Директор завода взял парня на работу в качестве пастуха к двум лошадкам, а сказал так: «Будешь завхозом». В Одоеве для Василия другой работы не было, и он согласился. Гулять лошадей – дело нехитрое, к тому же Сомов нанялся пасти домашний скот у тех крестьянок, которые чудом сохранили кто коровёнку, кто козу, а кто и пару овец. В целом, стадо получилось немалое, заводские лошади, две коровы, пять коз, да один козел – тоже Васька. Хозяйки платили по два рубля за крупную и по рублю за мелкую скотинку. Плюс харчи, а иногда и масло для Ольги и ее малолетнего сына. И это, не считая заводского заработка.

По возвращении с фронта Сомов жил у сестры в старом доме на краю глухой деревни Хутор. Так называли три дома, стоящих на отшибе в семи километрах от Одоева. Мужик сестрин, возчик на заводе «СОФР», погиб в первые дни войны, а его родители, чей был дом, умерли еще в довоенное время. Ольга работала в буфете на заводе фруктовых соков, так что не голодали и не бедствовали.

Еще до войны, в тридцатые годы Вася Сомов окончил Тульский железнодорожный техникум и остался жить в Туле. Увлекся радиотехникой, стал членом тульского клуба радиолюбителей. В июле сорок первого, когда пришел приказ сдать радиоприемники, радиоклуб стал пунктом сбора, а Сомова назначили приемщиком. Всё это знали все, и в НКВД – тоже. Но вот то, чего не знал никто.

***

Деревня Хутор. Декабрь 1941 год. Двор деревенского дома Ольги Волковой. Во дворе немецкий танк Т-4. Командир немецкого танка Отто Фишнер, крепкий молодой парень, прилично говорит по-русски. Другие два танкиста, чем-то заняты возле танка. На крыльцо выходит Ольга Волкова и машет рукой немцам. Весело кричит:

– Фрицы! Ком, ком, на хаус! Курка кушать.

Фишнер обращается к Волковой на русском языке.

– Олга! Можно я приглашаю к завтрак мой друг? Он хорошо знает по русскому. – Волкова безразлично пожимает плечами. Два немца моют руки в бочке с ледяной водой и вслед за Волковой входят в дом. Фишнер вытаскивает из открытого танкового люка шлемофон с радиогарнитурой и говорит на немецком языке.

– Георг, вчера я говорил тебе, что здесь есть для тебя работа, по твоему ведомству. Возьми, что надо и приезжай прямо сейчас. Ты же знаешь куда – крайний дом в деревне Хутор. Жду. (Идет в дом.)

Комната в деревенском доме Волковой. За столом два немца заняты разделкой сваренной курицы. Входит Фишнер, раздевается, проходит к стенке, где между окнами семейные фотографии. Рассматривает их, якобы впервые. На стене фотография молодого мужчины, а рядом с фото регистрационный бланк радиолюбителя-коротковолновика в рамке. Немец и сам до войны увлекался радиолюбительством и сразу сообразил, что к чему. У Ольги спрашивает.

– Это твой муж?

– Нет. Это мой брат. А муж, вот на этой фотографии.

– И где они тепер?

– Муж погиб, а брат еще летом пропал, где-то под Смоленском.

– Про документ видно, что твой брат «гуд» радист. Бланки эта серия имели только профи.

– Это правда, он был известным спортсменом и получил для работы хорошую радиостанцию. Кажется ваш «Филипс».

– «Филипс», это не немец, а голландия фирма. А где теперь эта Филипс?

– Когда началась война, все радиоприборы надо было сдать. Вася, мой брат, тоже сдал и получил документ. Перед уходом на фронт, вышло так, что рация осталась у него. Он притащил ее в деревню, сказал, что она неисправна и что ему велели рацию сохранить. Врал, конечно. Просто украл хорошую вещицу.

– Притащил деревню, это здес?

– Да, она и теперь здесь на чердаке.

– У мой дома в Германия тоже «Филипс». Посмотрю можно (заволновался, но виду не подал).

Открывается дверь, входит Георг Шиман в форме немецкого капитана. Снимает шинель и фуражку, проходит к столу. Обращаясь к Фишнеру, говорит по-русски.

– О! Твоя хозяйка настоящая фрау, знает чем угостить немца. Так что коньяк я принес кстати. (Обращается к Волковой). – Вас зовут Ольга? Очень приятно. Шоколад Вам (подает плитку шоколада Ольге). Говорит Фишнер:

– Георг, вот посмотри здес (указывает на бланк радиолюбителя Сомова). Это Сомов, брат Олга. Может быть жив. У нас на плен Смоленск.

– Госпожа Волкова! Я капитан немецкой военной разведки Георг Шиман. Если Ваш брат Сомов жив и у нас в плену, то я обещаю вернуть его домой на родину. Скоро здесь будет новая немецкая Россия. По тому, как Вы относитесь к Отто, я вижу Вы достойны быть его подругой и навсегда с нами. Надеюсь, что и Ваш брат будет тоже с нами, когда снова окажется дома. И мы будем о Вас заботиться.

– Спасибо, гер-капитан» (Улыбается Шиману.)

Шиман подходит к столу. По немецки приказывает двум танкистам выйти. Те уходят. Шиман достает из внутреннего кармана военного френча заклеенную банковскую пачку денег, из другого кармана золотой гарнитур женских украшений в пакетике, все демонстративно кладет на стол и говорит.