Александр Амурчик - Женя, Женечка, Женюсик. Virtuoso. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 7

• Название: Женя, Женечка, Женюсик. Virtuoso. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 7
• Автор: Александр Амурчик
• Жанр: Современные любовные романы

Кажется, что это незатейливые истории сексуальной самореализации юноши в псевдопуританском социалистическом обществе. Но вчитайтесь – и вы обнаружите, что это острые горькие книги о сочувствии ближнему и естественных радостях бытия. В стране, где высшим достоинством представляется сила, высшей добродетелью – деньги, а высшим духовным взлётом – половой акт, дети родятся от случайного зачатия и, вырастая, продолжают унылый порочный круг. Автор нашёл в себе силы выйти за пределы этого круга.

---

И уже на ходу услышал, как он сказал почти ласково:

– Таня, а не пошла бы ты на фуй со своими заявами, коза драная!

Хорошо еще, что он не вкатил ей пощечину, подумал я.

Кондрат нагнал меня уже у кинотеатра и тут внезапно, из темноты навстречу нам вынырнули две стройные девичьи фигурки.

Какая неожиданная встреча – Ольга и Ленца!

Девушки остановились прямо перед нами и скромно, почти в унисон поздоровались:

– Добрый вечер!

– И вам вечер добрый, девчонки!

Надо же, какая удача, подумал я, на ловца и зверь бежит! Это были наши недавние, хотя, правда, на сегодняшний день уже бывшие «боевые» подруги, «проверенные и закаленные» – как говорит в таких случаях Кондрат. Мы совсем недавно несколько недель кряду провели вместе, вчетвером – день в день, ночь в ночь, почти не разлучаясь.

Я с удовольствием разглядывал девушек – обе они были весьма хорошенькие, и с каждой из них меня связывали приятные, можно сказать незабываемые воспоминания.

К сожалению, я не зря сказал это слово: «бывшие» подруги. Девушки некоторое время назад были «уволены» Кондратом из рядов наших пассий, так как по ряду обстоятельств стали для нас опасны. Я, по характеру «добрый малый», в этот вечер мог бы сделать девушкам, да и себе заодно, послабление – партнершами они, что и говорить, были великолепными. Но я недооценил Кондрата, и теперь, при первом же взгляде на своего товарища, понял всю бесплодность своих надежд. Он поочередно критически оглядел девушек, затем окинул меня долгим ледяным взглядом, и я осознал, что нам сегодня не светит: мы обычно не возвращаемся к «былым возлюбленным», как сказано в одном известном стихотворении; и Кондрат, а я знал это наверняка, не позволит нарушить этот принцип.

Но у девчонок на этот счет было, видимо, свое мнение, и вот они стоят и молча с надеждой смотрят на нас – две улыбающиеся, милые, я бы даже сказал, родные мне мордашки.

Ольга глядит укоризненно и одновременно снисходительно, еле заметно качая при этом чуть склоненной головой. Ленца – девушка менее изощренная в женских чарах, взгляд у нее чистый, улыбка непосредственная; при этом обе девушки – что и говорить – просто замечательно хороши. Я не мог не улыбнулся им в ответ, и – слово за слово – у нас завязалась дружеская пикировка из шуток и коротких реплик. Я действительно был рад их видеть, они были гораздо лучше и много чище во всех отношениях той же самой Таньки, на которой уже негде было пробы ставить, и которая сегодня разговаривала с нами, словно последняя профура.

Девчонкам почти по восемнадцать, до совершеннолетия каждой из них оставались считанные недели, а может и дни. Очаровашки! Чудесный возраст!

С Ольгой у меня была целая любовная история, завершившаяся, к сожалению, нелепым взаимным раздором с последовавшей затем обоюдной изменой, а потом она, в поисках путей восстановления отношений между нами, по своей наивности привела в нашу компанию Елену – Ленцу, с которой мы мгновенно воспылали друг к другу страстью. И это мое увлечение также закончилось неожиданной изменой: Елена переспала с Кондратом, мотивируя этот поступок тем, что только таким способом она сможет вырвать меня из своего сердца, так как у наших отношений не было будущего.

И вот сегодня мы, все действующие лица этой совсем недавней трагикомедии, столкнулись вместе, лоб в лоб, и девушки, вероятно, вознадеялись на возобновление отношений.

Ольга, как более смелая, подошла ко мне почти вплотную и прошептала:

– Савва, возьмите нас с собой!

Ее огромные карие глаза смотрели на меня умоляюще.

– Хорошо, – мой голос дрогнул под тяжелым взглядом Кондрата. – Ты, Ольга, знаешь, где нас найти. Мы будем ждать вас у меня на квартире. Через час. – Я обнял обеих девушек за плечи и с видом заговорщика отвел их в сторону: – А пока идите, прогуляйтесь немного, у нас тут намечается важная встреча, но это буквально на полчасика.

И я подтолкнул их, дружески хлопнув обеих на прощание чуть пониже спины. Девушки ушли, как мне показалось, несколько обиженными. Кондрат, когда я вернулся к нему, вытаращился на меня удивленно, но я сделал непроницаемое лицо, затем помахал медленно удалявшимся и все еще продолжающим оборачиваться вслед нам девчонкам, после чего решительным шагом двинулся в сторону дома.

Кондрат нагнал меня уже через несколько шагов:

– Ну и зачем ты их пригласил, Савва? Ты же знаешь, да и все кругом говорят, что они теперь меняют партнеров чуть ли не каждый день.

– Я их не пригласил, ты же сам прекрасно все слышал, – досадливо хмурясь, ответил я. – Я им вежливо отказал. За этот час или мы кого-нибудь снимем, или их кто-то перехватит, и шансов что они придут, очень и очень немного.

Он кивнул задумчиво и предложил мне трубку мира, то есть достал из пачки две сигареты, одну из которых протянул мне.

Вообще-то Кондрат был как всегда прав: в житейских вопросах он всегда был трезвее меня, и я зачастую соглашался с его мнением, несмотря на то, что он был на семь лет младше. Он был прав, когда говорил о том, что рвать отношения с девушками, если есть в том необходимость, надо немедленно, раз и навсегда, а не рассусоливать, дожидаясь, когда те начнут строить на твой счет какие-либо далеко идущие планы. Потому что тогда возникают ситуации, в результате которых можно нарваться на серьезные проблемы, а то и на крупные неприятности, это первый пункт. Под вторым пунктом подразумеваются безответственные интимные отношения. Ну кто, скажите, виноват, что девицы, которые нравятся тебе, в то же самое время нравятся и другим парням, и в лихорадке и почти ежедневной чехарде всеобщего бл….ва ты порой не успеваешь разглядеть за своей очередной партнершей человека и женщину, а потом долго не можешь разобраться в своих чувствах, а когда наконец разобрался, вдруг оказывается, что девушка, которая тебе приглянулась, переспала уже со всеми твоими друзьями, причем ты сам порой вольно или невольно содействовал этому, и продолжать с ней отношения уже не только бессмысленно, но и просто опасно для здоровья.

Вот что у меня произошло конкретно с Ольгой; с Еленой, надо признать, все обстояло несколько по-другому.

Поддерживая вялую беседу, мы с Кондратом прошли еще пару кварталов, и тут нам навстречу из темноты вновь вынырнул Паниковский.

– Опять ты? – удивился я, и мы с Кондратом уставились на него.

– Ребята, ну дайте мне ключ от квартиры, – взмолился наш товарищ.

– А я что, по-твоему, всю ночь буду тебя на улице пережидать? – удивился я. – Давай, Сашка, не жадничай, я приглашаю вас с дамочкой в дом, и ты выставляешь ее на троих.

– Да неудобно как-то, – промямлил Паниковский, – первый вечер с ней, она приезжая. Ведь совсем не знаю ее.

– Так спроси ее, объясни ситуацию, – дурачась, продолжал я. – Берется обслужить трио молочных братьев – возьмем на квартиру, нет – скажи, что вам придется этой ночью в парке ночевать.

Паниковский хмыкнул досадливо, ничего не ответил и опять скрылся в ночи – надеюсь, теперь уже насовсем.

– Ну, что, Винегрет Абрикосович? – обратился я к своему товарищу, который за годы нашего общения привык к тому, что в зависимости от настроения я даю ему каждый раз новые имена. – Дрочи, пролетели? (По созвучию с названием картины Саврасова «Грачи прилетели», да простит меня за каламбур этот великий художник, не имеющий, естественно, к нашему повествованию никакого отношения).

– Ты лучше голодай, чем что попало есть, и лучше спи один, чем вместе с кем попало, – неожиданно для меня разразился рифмой Кондрат, перефразируя Омара Хайяма и при этом наставительно подняв указательный палец. Это выражение подытожило наши сегодняшние искания, я крякнул одобрительно, и в этот момент мы как раз вошли в подъезд моего дома. Любопытно, что лестницы в нашем доме вместо обычных, стандартных 10 ступеней в одном пролете насчитывают 11, что очень удобно при подъеме и спуске. И хотя свет горел только на одном из четырех – третьем этаже, мы без труда добрались до нужного нам четвертого. Лестничные площадки, к моему удивлению, сегодня были пусты, обычно же на каждом этаже у окна или у дверей жмется в темноте парочка. Или я просто старею и не заметил, как миновали времена, когда молодежь лампочки в подъездах буквально «поедала», ну совсем как в том анекдоте: «…Вась, – сказал женский голос, – выкрути лампочку, я в рот возьму».

Крутанув ключом в замке, я открыл дверь, и мы вошли в квартиру. Пока я возился в прихожей, расшнуровывая и снимая ботинки, Кондрат скинул кроссовки, переобулся в мои тапки, прошел на кухню и поставил на газовую плиту чайник.

– Форточку открой, – крикнул я ему, – а то газом будет пахнуть.

– А она открыта, – сказал он мне, высовываясь из кухни в прихожую.

«Странно, я ее вроде закрывал перед уходом, чтобы не выстудить квартиру», – подумал я, присоединяясь к своему товарищу. Кондрат налил из заварного чайничка в две кружки заварки, долил кипяток, а я принялся намазывать хлеб маслом.