Никита Сироткин - Русский и немецкий авангард с точки зрения семиотики Ч. С. Пирса. Материалы к теории метасемиотических систем

• Название: Русский и немецкий авангард с точки зрения семиотики Ч. С. Пирса. Материалы к теории метасемиотических систем
• Автор: Никита Сироткин
• Жанр: Философия

В книге на материале поэзии «исторического авангарда» (российский футуризм, немецкий экспрессионизм, берлинский и швейцарский дадаизм) анализируются особенности семиозиса (реализации знаковых отношений) в авангардистском искусстве. Но замысел этой работы шире: он заключается в том, чтобы предложить проект семиотического языка, на котором можно было бы описывать и иные семиотические системы.

---

Может быть, ситуация в современной семиотике – её неопределённость, в том числе институциональная, шаткость её основополагающих понятий, позволяющая, однако, разрабатывать всё новые, самые разные направления, преобладание прикладных исследований над теоретическими при очевидной неразработанности базовой теории – и есть следствие устремлённости к этому идеалу? Речь идёт о том, чтобы рассматривать сам семиотический анализ конкретного материала как постепенное выстраивание базовой семиотической теории. Попытку такой работы представляет собой эта книга.

Книга посвящена авангардистскому искусству, у́же – авангардистской поэзии; и тем не менее замысел этой работы шире: он заключается в том, чтобы предложить проект семиотического – аналитического – языка, на котором можно было бы описывать и иные семиотические системы. Обращение к авангарду имеет под собой более глубокие основания, чем личный интерес автора: авангардистское искусство – это новый язык культуры, он сам, как мне видится, чрезвычайно близок к идеалу совершенного, себя объясняющего языка.

Благодарность

Значительная часть работы была выполнена в Германии, в берлинских библиотеках, что стало возможным благодаря помощи фонда Альфреда Тёпфера (Alfred Toepfer Stiftung F. V. S. Hamburg). Выражаю искреннюю признательность фонду и его сотрудникам за поддержку. В ходе моей стажировки на Рабочей площадке по семиотике при Берлинском техническом университете профессор Р. Познер оказал поддержку и высказал ценные замечания относительно моей работы. Я благодарен за поддержку моим родителям и профессору Марку Иосифовичу Бенту, помогавшему мне в течение многих лет.

Мысли и соображения, высказанные в этой книге, обсуждались и уточнялись в моих беседах с Т. Шмидтом, К. фон Пюклером, Т. Кайтом, а также С. Е. Бирюковым, Т. В. Борисовой, В. Г. Бахтиной, Ю. Ю. Бачмановой и другими коллегами и друзьями, которым я выражаю искреннюю признательность.

Оформление ссылок и цитат

В скобках после цитаты указывается фамилия автора и год публикации цитируемого источника. Если между первой публикацией и публикацией цитируемого источника прошло значительное время, то указывается год первой публикации канонического текста, в этом случае соответствующие пометы делаются в библиографическом списке, например: Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики // Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию / Пер. с фр. под ред. Ф. Ф. Холодовича. М.: Прогресс, 1971. С. 31—269 (Соссюр 1916)). Через двоеточие указываются страницы по цитируемому изданию (так: Соссюр 1916: 31). Иначе оформляются ссылки на «Collected Papers» Ч. С. Пирса: в соответствии с многолетней традицией, в этом случае указывается номер тома и номер параграфа (а не страницы), например: СР 2.222 = Peirce Ch. S. Collected Papers. Том 2, параграф 222. При ссылке на тексты Пирса, доступные в русском переводе, даётся ссылка на русский перевод и на Collected Papers (так: Пирс 2001: 178 = СР 1.530), так как русское издание содержит неточности и ошибки.

При ссылках на несколько работ одного автора после его фамилии указывается год публикации соответствующих работ через запятую (так: Иванов 1998, 1999); работы разных авторов разделены точкой с запятой (так: Иванов 1999:1; Петров 2000). Список цитируемой литературы приводится в конце Приложении. За исключением особо оговорённых случаев курсив, выделение жирным шрифтом и разрядка в цитатах принадлежат авторам цитируемых текстов. Если в цитируемом тексте присутствует внутренняя цитата, она вводится в одиночных кавычках (‘…’). Многоточия в цитатах сохраняются, пропуски обозначаются многоточиями в квадратных скобках ([…]).

При цитировании поэтических текстов на немецком языке в сносках приводится перевод. Когда это возможно, приводится поэтический перевод со ссылкой на источник; если ссылка отсутствует, это означает, что дан подстрочный перевод.

При цитировании программных и художественных текстов авангарда орфографические и пунктуационные неправильности, имеющиеся в канонической публикации, в соответствии с авангардистской эстетикой не исправляются.

Настоящая работа была завершена в 2003 г., но полностью публикуется только спустя 14 лет. За прошедшее время появился ряд исследований на затронутые в ней темы, вышли русские переводы некоторых цитируемых иноязычных работ. Эти исследования и переводы, к сожалению, учесть не удалось.

0. Введение

0.1. Постановка проблемы

Эта работа задумана как попытка предложить одно из возможных решений вопроса о специфике авангардистского искусства. При этом речь идёт о характерных признаках, позволяющих говорить о типологической близости поэтики и идеологии некоторых художественных группировок России и Германии 1910-х – начала 1920-х годов.

Высказывания о типологической близости между российским и немецким авангардом неоднократно делались в исследовательской литературе (ср. Schaumann (1970); Павлова (1962: 280); Konstantinović (1978); Schmidt D. (1991); В. Поляков (1998: 75) и мн. др. См. также сборник статей Россия – Германия (2000). Историко-литературный аспект подробно изучен в монографиях В. Беленчикова), но до сих пор не получил развёрнутого теоретического обоснования.

0.1.1 Необходима ли теория авангарда?

Собственно, сама постановка вопроса – теория авангарда – заставляет задуматься. Возможно ли и, что более существенно, оправданно ли пытаться создать теорию отдельного эпизода в истории литературы (в истории искусства)? Сочетания «теория реализма» или «теория сентиментализма» звучат странно (если речь идёт об описании этих явлений, а не о теоретических взглядах художников. В этом последнем смысле говорят, например, о «теории натурализма»).

Задумываясь об авангарде – если мы при этом ставим перед собой не узкоспециальные вопросы, а вопросы более или менее широкие, такие, как «в чём специфика авангардистского искусства?», – мы неизбежно приходим к «последним» вопросам эстетики: что следует считать искусством, возможна ли демаркация – отделение искусства от не-искусства, существует ли единая конечная цель в художественном развитии и т. д. Литературоведу (так же, как, например, и искусствоведу) не обязательно формулировать свои ответы на эти вопросы. Здесь в дело вступают более широкие понятия и категории: речь идёт об авангардистской эстетической картине мира1, о картине мира, которая стала основой авангардистского искусства. Для того, чтобы адекватно воспринимать авангардистские тексты, необходимо принять, усвоить эту картину мира.

Конечно, возможен взгляд на авангард извне – и тогда мы остановимся на том, что такие течения и группы, как русский футуризм, немецкий экспрессионизм, дадаизм и так далее стали реакцией на кризис символизма, выражением общеевропейских художественных тенденций и формой духовного освоения новой машинной, городской цивилизации. Этот взгляд во многом игнорирует самосознание авангарда; но и оно ведь имеет непосредственное отношение к тому, что мы называем «авангардизмом». Почему художники становятся активными политиками? Почему эпатаж так много значит в авангарде? Почему Малевич не мог есть 7 дней после того, как создал «Чёрный квадрат»? Эти вопросы – вопросы не столько о текстах, сколько о художниках, – затрагивают самую сущность авангардистского искусства. Авангардизм настойчивее, чем иное искусство, требует не объяснения – оно оказывается недостаточным, – а понимания; чтобы воспринять авангард как искусство, его нужно понять. Поэтому и до сих пор можно услышать о том, что авангардизм непонятен. Значит, романтизм или реализм понятен?

Если мысль о том, что «существование становится самим собой – человечески зрелым существованием» «лишь путём непрерывной интерпретации всех значений, которые рождаются в мире культуры» (Рикёр 1995: 34), – если эту мысль можно отнести и к искусству, то следует задаться вопросом: как происходит постижение мира – «интерпретация значений» – в авангардизме? на основе чего становится возможной такая интерпретация? Главная задача теории авангарда – установить основы эстетической картины мира, на которую опирался авангардист. Найдя эти основы, мы сможем понять авангардизм.

0.1.2 Должна ли теория авангарда быть семиотической?

Первый вопрос, на который предстоит ответить, – это вопрос о том, должна ли теория авангарда быть семиотической.

Хочу сразу же смягчить значение долженствования. Речь, разумеется, идёт о преимуществах и недостатках семиотического подхода при исследовании авангардистского искусства. Чтобы установить эти преимущества и эти недостатки, я проведу краткий обзор существующих исследований об авангарде и отдельно остановлюсь на семиотических теориях авангарда.