Надежда Осипова - Тетя Маша Крокодил

• Название: Тетя Маша Крокодил
• Автор: Надежда Осипова
• Жанр: Русское современное

Сборник рассказов. Непридуманные истории о деревенской жизни, точно прикосновение душой к далекому детству; и людях: порой наивных, иногда жестоких, но всегда честных, не признающих полуправды, недоговоренностей, компромиссов; а еще о том, что настоящее человеческое счастье может заключаться не только в привычном семейном укладе, но и в работе, и других мелких вечных радостях.

---

– Как красавец твой писаный, Ванька Косой, как жизнь-то с ним налаживается? – вопрошали ее любопытные товарки.

– Да хорошо все, – отвечала им в тон Зойка, – только вот живем вместе уж полгода, а все никак не пойму, когда в постели с ним лежу, каким глазом он на меня смотрит, то ли правым, а то ли левым.

Поголовье телят, ею выращенных, умножалось с каждым годом. Немало людей городских накормила Зойка трудом своим, но об этом вот она никогда не задумывалась. Просто ежедневно работала, вставала затемно и трудилась, не покладая рук, пока не сваливалась от усталости замертво в холодную одинокую или пропахшую очередным незадачливым ухажером постель. Ребятишки ее учились весьма средненько, тоже мечтали о чем-то своем сокровенном, пока не пришел их черед занять ее место на совхозной ферме или пшеничном поле за рычагами трактора, как их отец.

Однажды ясным июньским днем на выпасах, где пребывала Зойка с группой взрослых телят, идущих на откорм, гоняла она по лугу отбившегося от стада черно-белого бычка Валета, доставлявшего ей хлопот больше, чем все другие ее питомцы, вместе взятые. Валет, прозванный так за то, что как-то сожрал у Зойки из колоды разбросанных по поляне гадальных карт пикового валета, резвился на славу. Сколько бы времени еще потратила Зойка на перевоспитание Валета, сказать трудно, как отвлек ее от привычного занятия рокот мотоцикла. Она оглянулась, взгляд ее встретился со смелым прищуром зеленых глаз бойкого парня, и женщина вновь влюбилась, на этот раз крепче прежнего, последней женской любовью, истосковавшегося по нежности открытого и горячего большого сердца. Парня тоже звали Димкой, как и первого мужа Зойки, она увидела в этом знак судьбы, и, не теряя времени на более близкое знакомство, обнюхивание, как она изрекала, быстро сошлась с ним.

Целый месяц оба были счастливы. Протерев от романтического сна глаза, Зойка как-то враз узрела, что и второй ее Димка похож на первого не только именем, но и забубенным пьянством. А новая беда уже предъявляла Зойке скорый расчет за короткое счастье: Димка наградил ее туберкулезом, открытую форму которого имел как следствие порочного своего поведения. Кропотливо лечиться Зойка, как требовала ее нешуточная болезнь, не умела. Вследствие обследования и последовавшей за ним огласки работу она потеряла сразу, оформить инвалидность в чуждой ей обстановке, отдаленной от родного села районной поликлинике, так и не смогла. Димка от наступившей бедности быстрехонько смотался к родителям в лучшие условия. Младшего сына Зойки забрали в туберкулезный диспансер, он тоже пострадал. Старший сын ее, пошедший нравом в блудного своего отца, где-то скитался на чужой сторонушке и известий о себе не подавал.

Сама Зойка, враз лишившись здоровья, привычной с мальства обыденной работы, а потому и смысла жизни, заблудившись в черном одиночестве, спала с тела и зачахла очень быстро, как бурей сорванный неприхотливый осенний цветок. И непонятно ей было в последние уходящие часы ее, зачем жила она, зачем так рано помирает…

Семейная традиция

Семья Бородкиных к встрече Нового года подготовилась по сложившейся традиции основательно. Закупили загодя они все, что, по их мнению, полагалось иметь на праздничном новогоднем столе: три бутылки хорошей водки, две жирные крупные селедки, увесистый пакет куриных американских окорочков, пельмени в изобилии, с расчетом на застолье с гостями и на предполагаемое похмелье. Заготовки на салаты томились в холодильнике в ожидании праздника. Заветная бутылка шампанского отливала зеленью в углу под лавкой. Ей места с непривычки как-то не нашлось, гостья она непостоянная, посещала дом Бородкиных лишь на Новый год, поэтому хозяйка Ольга Александровна, помыкавшись с большой бутылью, определила ее в столь, казалось бы, неприглядное место.

Гостей предвиделось немного. Праздник как никак семейный, пригласили лишь самых близких: дочь Марину с зятем Евгением и пятилетней внучкой, да двоюродную сестру хозяина Николая Алексеевича Наталью, оказавшуюся проездом в их городе. Первостепенной гостьей ожидалась теща – Марья Петровна. Она длительное время не переступала порога дома Бородкиных, мир их не брал с зятем ее Николаем, не то чтобы там дрались они или ругались, нет, этого не было. Только как-то, вроде даже против их воли, оказывались теща с зятем в несовместимых позициях, перпендикулярно друг друга. Как Ольга не доглядит, хватится, а ее ближайшие родственники уже глазами сверкают, противоборствуют. Обещал еще со своего милицейского дежурства подъехать к бою курантов и сын их Алексей, с условием, конечно, если событий никаких чрезвычайных не произойдет на его участке.

Теща Марья Петровна даже прическу мудреную сварганила себе, всю ночь на бигудях проворочалась, так хотелось ей за столом у дочки в гостях достойно выглядеть. Она частенько Новый год все одна встречала, не то опасались, не то забывали родственники за праздничной суетой пригласить ее, а она навязываться страсть как не любила. В этот раз все было по-другому. Несколько раз звала в гости ее Ольга, Алеша внук тоже забегал два дня назад, напоминал, помирить хотели они тещу с зятем окончательно, не дело это, когда родня близкая годами друг от дружки нос воротит. Марья Петровна покочевряжилась немного для вида, а в душе сразу охотно согласилась, кому же понравится незаслуженно в ссылке жить.

Последний раз званой была она на день рожденье Николая Алексеевича два с лишним года назад, и хорошо начали праздновать, да с подарком закавыка случилась. Купила теща зятю рубашку, расцветки хорошей, дорогую. А без затей, по-простому, как зять ее любил, подарить не захотела. В три обертки ради веселья и почтения подарок свой завертела, не взяв во внимание непростой характер именинника. А Коля первую обертку спокойно снял, вторую уже в сердцах срывал, а как третью увидел – у печки дверцу открыл, да сверток в огонь и зашвырнул, причем молча. А Марья Петровна тогда оскорбилась, что намерения ее уважительные поняты не были, с гордо поднятой головой немедля дом неблагодарного зятя покинула. Слыла она особой интеллигентной, всю жизнь в гардеробе в библиотеке проработала, а потому и разобиделась. В этот раз Ольга персонально предупредила Марью Петровну, чтоб без подарков та приходила, очень уж всем хотелось по-тихому семейный праздник справить, как у нормальных людей.

Опасались напрасно. Старый год проводили очень хорошо, песни даже попели, – не спьяну, а так, ради настроения. Ольга Александровна к основному празднованию наварила пельменей, вволю. Кто как хотел, с маслом, с бульоном или со сметаной, так и подала их Ольга каждому гостю. Марья Петровна чуток осмелела и попросила себе пельмешек в чашке и безо всяких добавлений. С превеликой охотой хозяйка дома и ее желание уважила. Подъехал на казенной машине и сын Алексей, как и обещал, почти что к самому бою курантов, – служба, что поделаешь.

Ольга салатов натащила из холодильника всяких, глаза разбегаются от изобилия. Шампанское водворили из-под лавки на почетное место за столом, бокалы приготовили. Стали гости дорогие остатние минутки ждать да втихомолку желания придумывать, чтоб в Новом году те исполнились все без промедления. Кто богатства, кто здоровья, кто деткам счастья загадал. Хозяин Николай Алексеевич бутылку шампанского ухватил, стал проволочку с золотой бутылочной головы скручивать. Гости с пустыми бокалами хрустальными к нему потянулись, а теща уши зажала руками, – женщина нервная, с непривычки выстрела напитка игристого убоялась, да понапрасну. Уж бой курантов московских начался, а Коля все с бутылкой возится, пробка будто прилипла к горлышку, не выкручивается никак. Алексей в творческий процесс влился, но по-прежнему результат ожидаемый не выходил. Минутная стрелка на часах явно за двенадцать переползла, все молчат за столом, ждут с пониманием, один Николай пыхтит, красный от натуги, а пробку с места и на чуток сдвинуть не может.

– Брат, оставь ты ее, так обойдемся, – просит жалостливо сестра Наталья.

– Семейная традиция, никак не могу отступить, – не соглашается Коля. – Лешка, неси сюда из сенок шило, пробку им протыкать буду. Не могу без шампанского Новый год встречать, привык, да и боюсь, еще какой-нибудь год нехороший выпадет, – суеверно замечает хозяин.

Зять Женя с дочкой Мариной по второму разу к стопкам с водкой приложились, проводили и встретили они разом оба года, молодые, невтерпёж им. Сын Алексей рядом с отцом хлопочет, шилом по очереди они пробку от шампанского продолбить норовят. Ольга затаилась, как бабочка перед грозой, мнится ей, что канитель с шампанским к добру не приведет, только шутить она вовсю силится, вида перед гостями не подает, что не по нутру ей это копошение затянувшееся. Одна теща Марья Петровна безгласно и безо всяких движений лишних застыла в ожидании, почтение зятю молчанием своим оказывает, полную солидарность и разумение может Коля при малейшем желании со своей стороны прочесть в выражении ее лица.