Джошуа Купер Рамо - Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости: как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху

• Название: Седьмое чувство. Под знаком предсказуемости: как прогнозировать и управлять изменениями в цифровую эпоху
• Автор: Джошуа Купер Рамо
• Жанр: Публицистика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-94479-8

Впервые теория, рассматривающая труднопрогнозируемые редкие события и их влияние на окружающую действительность, была описана Нассимом Талебом в книге «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости» еще в 2007 году.

Спустя 10 лет эта тема по-прежнему актуальна. Мир охвачен террористической угрозой, волны беженцев наводняют Европу, нестабильная экономическая ситуация и неожиданные результаты выборов вызывают панику населения. В то же время корпорации продолжают зарабатывать все новые миллиардные состояния, а ученые делают возможными достижения в области медицины. Книга «Седьмое чувство» – это новое осмысление исторических сил, сотрясающих наш мир, и того, как мировые лидеры, бизнес и каждый из нас может с ними справиться.

Эта книга не просто изменит то, каким вы видите мир. Она даст вам возможность самим изменить его.

---

Никто из нас пока не знает, принесет ли будущее, вырастающее на стыке реального и виртуального феноменов мира, где плотная связь является нормой, информационный рай или ужасающую антиутопию. Это в основном определится в ближайшую пару десятилетий. Это будет решено людьми, обладающими Седьмым чувством. Даже, я думаю, людьми, читающими эту книгу.

Зачем было начинать путешествие в этот рокочущий, чуждый и агрессивный мир, окружающий нас сейчас, на берегах озера Тайху? Зачем начинать его со своеобразным настроем более медленной, по сравнению с нашей, культуры, которую воплощал мастер Нань. Культурой, передаваемой, словно теплый чай, с подчеркнутым спокойствием перед лицом такой бури? Не только потому, что, как говорил мастер Нань, чем быстрее мы движемся, тем более уязвимыми мы становимся. Есть еще кое-что: воспитание предчувствия, интуиции, подлинно свежего взгляда на мир требует особого спокойствия. Понимание чего угодно, в конце концов, лучше всего происходит в неторопливых обсуждениях, в терпеливом изучении. Оно развивается столь же сильно через взаимодействие музыки и литературы, как при прямом столкновении с действительностью. То, что преподавал мастер Нань, было опытом тысяч лет философии, как восточной, так и западной: рождение нового чувства, – будь то чувство справедливости, чувство правды или чувства прекрасного, – требует перезагрузки нашего разума, и достичь этого можно только при медленном темпе созерцания (это наилучший способ отгородиться от страха). В этот ранний момент революционных изменений мы должны выбирать спокойные, ограниченные определенными рамками моменты, когда можно просто приостановиться в окружении высокоскоростных сетевых коммуникаций и задуматься о том, почему они работают и что они с нами делают. Как некое восхождения мастера Наня на вершину горы – то, что каждый из нас должен совершить. Мы нуждаемся в перспективе нового видения. Полагаю, что Су Циня можно было бы назвать образцовым для мастера Наня государственным деятелем: с воткнутым в бедро ножом и сгорбленным от усталости, – это своего рода тотем. Нож в бедре. Остановитесь. Подумайте. И, как бы тяжело это ни было, подождите.

Давайте я скажу, что произойдет: в ближайшие годы будет идти битва между теми, у кого есть Седьмое чувство, – теми, кто родился с ним или развил его в себе, – и теми, у кого его нет. Это уже намечается. Новые силы, объединенные в информационные сети, повсеместно атакуют старые, устоявшиеся силы в бизнесе, политике, армии и науке. В этот момент, – поскольку те, кто не обладает Седьмым чувством силы сетей, проиграют в этой борьбе. Как всегда, проигрывает тот, кто пытается остановить прогресс, – и начнется новая эра. В эту эру вспыхнет жестокое, исторических масштабов единоборство между различными группами с различными видами Седьмого чувства. Противоположные интересы, идеалы и цели будут руководить этими противоборствующими силами. Одни сетевые объединения будут бороться против других сетей. Некоторые планы этих групп сетевой эпохи будут добрыми, иные – злыми; как бы то ни было, победит сильнейший. Затем, – и это будет моментом, когда все станет уже из рук вон странным и невероятным, – начнется битва между людьми с Седьмым чувством и самими системами коммуникаций, машинами и интеллектом, которые они построили. Человеческое провидение и интуиция столкнутся с машинным расчетом. Что будет? Смутно представляю, во что это может вылиться. Но, по крайней мере, сейчас мы можем сказать одно: будущее прямо здесь, перед нами, стоит, точно хладнокровный вызов. Только попробуйте обойти его!

Глава 2 Эпоха власти глобальных сетей

В которой Седьмое чувство дает фундаментальное открытие: сетевые коммуникации меняют свойства предмета.

Несколько сотен лет назад влияние Просвещения и Научной революции начало подтачивать корни древнего порядка. Мощные идеи свободы, науки, демократии и капитализма наслаивались одна на другую. Они сметали, как ураганы, общественные институты, королевства и убеждения Европы, и в процессе революции, творения, в процессе разрушения и созидания ставили точку в конце одной эпохи и писали самые первые строки новой повести человечества. Эти силы создали то, что мы сейчас знаем как современный мир: железные дороги соткали новые рынки, наука способствовала увеличению продолжительности жизни, демократия освободила политику. Перед этой неудержимой силой открылся выход в новое пространство. Мир начал раскалываться. На одной стороне были нации и народы, которые современные экономисты назвали бы «клубами конвергенции». Эта группа овладела, довела до совершенства, а затем использовала средства своей эпохи, чтобы стать индустриальной, демократической, наукоемкой и богатой. Они оставили позади эру королей и феодалов, алхимиков и всезнающих священников.

В то же время появился «клуб дивергенции». Эти нации пропустили основной поворот. Они оказались в западне. Старые идеи, бесполезные властные обычаи, безвыходный историзм – различные узы удерживали их от прерывистого перехода к новому, более совершенному благоденствию. Китай, большая часть Латинской Америки, Африка – их скачок к развитому состоянию едва состоялся. Они до сих пор еле поспевают.

Сейчас мы проходим ранние стадии перехода, который обещает повлечь за собой еще больше последствий, чем тот, что просветил и индустриализировал наш мир после длительных Темных веков. В этой главе я хочу объяснить природу этого перехода. Прежде всего, он предполагает изменение в соотношении сил. Люди и идеи, процветавшие в прошлом, могут быть не такими уж успешными в будущем. И идеи, возникающие из ниоткуда, которые выглядят удивительными, невозможными и в которые трудно поверить, могут наделить властью тех, кого мы никогда бы не вообразили контролирующими наше будущее.

Содержание происходящего перехода лучше всего отражает невероятный взрыв различных видов взаимосвязей – финансов, торговли, информационных технологий, транспорта, биологии, – потрясающий современность, а также инновационные комбинации, следующие за этими и другими скоростными новейшими веяниями. Современные, опутанные различными связями системы отличны от тех, что состоят в меньшем числе взаимодействий. И, как мы вскоре увидим, они особенно отличны от систем с низкоскоростными коммуникациями.

Сейчас мы воспринимаем энергетику коммуникативных сетей, как мы некогда воспринимали революционную роль твердокаменных учреждений вроде университетов, военных штабов или телефонных компаний. Теперь уже нельзя воспринимать операции Хезболлы, центрального банка Китая или самых больших интернет-компаний в отрыве от очевидного: их влияние распространяется через легкие импульсы оптико-волоконных сетей так же, как оно проявлялось бы при прямом физическом воздействии. Возьмем, к примеру, большую часть влиятельных геополитических сил. Величайшие новые коммерческие и финансовые предприятия. Все они сейчас почти всецело зависят от их присутствия в различных системах информационной связи.

Сетевые коммуникации появляются там, где узлы – которые могут состоять из людей, финансовых рынков, компьютеров, мобильных устройств, беспилотников и вообще любых объектов, имеющих доступ к коммутации, – соединяются с другими функциональными узловыми объединениями. Сети могут определяться географией, языком, валютой, информационными протоколами или любыми из тысяч других факторов. Люди, живущие в Бангалоре, образуют один из сетевых центров сетевого мироздания, являя собой как бы локальные соединительные коннекторы в Интернет или систему расчетов в рупиях. Человек с инженерным образованием, возможно, скажет, что сила сети – это всего лишь непрерывное суммирование всех этих пучков соединения в отдельно взятый момент. Настоящие, физические глобальные сети окутали сейчас города, которые пульсируют и развиваются с растущей, сетевой скоростью. В этом смысле Нью-Йорк является сетевым образованием, так же как и Пекин и – в меньшей степени – степи Аляски. Итак, хотя и признание XXI века урбанистическим может показаться заманчивым преувеличением, но потоки людей в города в масштабах миллиард-человек-в-десятилетие – это явный признак. Возросшее желание постоянного сплетения жизней вместе, свежего и надежного соединения, влечет нас. Разумеется, полностью виртуальные мощные инстанции сетей тоже существуют: сети компьютеров, обучающих себя чтению, или надежные, почти бесшумно жужжащие системы межсетевой защиты. Их архитектура определяется типом соединений. Их мощность определяется числом, типом и скоростью установленных и используемых связей. Сети не только обеспечивают ускорение операционных потоков рынков, новостей и инноваций. Они революционизируют природу их силы. Широкополосная связь может вызывать и даже определять события.