Михаил Брагинский - Договорное право. Книга первая. Общие положения

• Название: Договорное право. Книга первая. Общие положения
• Автор: Михаил Брагинский
• Издательство: Статут
• Жанр: Юриспруденция
• Год: 2005
• ISBN: 5-8354-0016-0

Данная книга представляет собой работу, объединяющую как научный анализ основных категорий и институтов договорного права, так и комментарий соответствующих законоположений, регулирующих порядок заключения, изменения и расторжения договоров, признание ихнедействительными, уступки прав и перевода долга по договору; залог и иные способы обеспечения исполнения договорных обязательств; ответственность (убытки, неустойка, проценты годовые) за неисполнение или ненадлежащее исполнение договора. В книге содержится также множество разъяснений судебной практики в области договорного права. Авторы книги – известные правоведы, члены рабочей группы по подготовке проекта Гражданского кодекса Российской Федерации.

---

Как соотносятся право удержания и право продажи имущества должника? Не является ли право продажи, наряду с правом удержания, самостоятельным способом обеспечения исполнения соответствующих обязательств?

На наш взгляд, при ответе на данные вопросы необходимо учитывать, что правом продажи наделены кредиторы, обладающие в силу ст. 358 ГК правом удержания имущества должника. Поэтому при отсутствии специальных норм о праве продажи кредитор как субъект права удержания должен был бы удовлетворять свои требования в порядке, предусмотренном для удовлетворения требований, обеспеченных залогом. Иными словами, кредитор в соответствии со ст. 349–350 ГК должен был бы обратиться в суд с иском об обращении взыскания на удерживаемое им имущество должника, которое по решению суда подлежало бы продаже с открытых торгов. При наличии же права продажи кредитор уполномочен на односторонние действия, связанные с изменением или прекращением договорного обязательства. Следовательно, право продажи имущества должника по своей правовой природе – это мера оперативного воздействия. В плане же соотношения с правом удержания право продажи, которым наделяются кредиторы по отдельным видам договорных обязательств, представляет собой специальное правило, исключающее действие общего правила о порядке удовлетворения требований кредитора за счет удерживаемого имущества должника, предусмотренного ст. 360 ГК.

Возрождение права удержания в качестве самостоятельного способа обеспечения исполнения обязательств вызвало неоднозначную оценку в юридической литературе, а иногда и недопонимание сущности этого института и его места в системе обязательственно-правовых отношений. Например, по мнению А.А. Рубанова, суть этого института сводится к санкционированию незаконного владения: «По существу, п. 1 ст. 359 ГК юридически санкционирует незаконное владение вещью. Кредитор, во владении которого находится вещь, обязан ее передать другому лицу. Поскольку он не совершает передачи, он нарушает свою обязанность, и его владение становится незаконным. Однако ГК предоставляет ему право не передавать вещь. Конечно же, это делается в определенных целях и на определенных условиях. Но тем не менее это – санкционирование владения, которое является незаконным»[735].

Остается неясным, как можно признавать незаконным владение вещью, если право кредитора ее удерживать прямо предусмотрено Кодексом. И как можно квалифицировать в качестве правонарушения действия кредитора по удержанию имущества должника, если они не только не противоречат закону, а напротив, полностью ему соответствуют?

Отрадно отметить, что в последнее время в юридической литературе появились труды нового поколения цивилистов, отличающиеся глубиной исследования такого способа обеспечения обязательств, как право удержания имущества должника. Необходимо бы обратить внимание на опубликованные работы С.В. Сарбаша, выпускника Российской школы частного права при Президенте Российской Федерации, посвятившего праву удержания свой дипломный проект на соискание степени магистра частного права[736].

С.В. Сарбаш убедительно показал, что право удержания по современному российскому гражданскому праву не является результатом заимствования аналогичных институтов зарубежного законодательства, а напротив, представляет собой национальный институт, длительное время формировавшийся в отечественной правовой доктрине. Основными же источниками этого гражданско-правового института явились римское право, дореволюционное российское обычное право, гражданское законодательство Российской Империи (в особенности таких ее частей, как Финляндия и Прибалтийские губернии), теоретические труды российских цивилистов, и прежде всего М.М. Каткова[737]. Конечно же, при подготовке соответствующих норм о праве удержания в процессе работы над проектом Гражданского Уложения Российской Империи российские цивилисты учитывали и соответствующие законоположения зарубежного законодательства (швейцарского, германского, итальянского и др.).

В проекте Гражданского Уложения (ГУ) нормы, регламентирующие право удержания, были сосредоточены в подразделе VII Отделения 1 Главы III «Исполнение обязательств» (ст. 1642–1645). Как и по действующему ныне ГК, в проекте ГУ наряду с общегражданским правом удержания выделялось право удержания, возникшее из обязательства, стороны которого действуют как предприниматели («право удержания между торговцами»). Различие между ними заключалось в круге требований, обеспечиваемых правом удержания.

В первом случае лицо, обязанное передать определенное движимое имущество, было вправе удержать его у себя в виде обеспечения до тех пор, пока ему не будут возмещены произведенные им издержки на имущество либо причиненные имуществом убытки или же не будет предоставлено соответствующее обеспечение (ст. 1642).

Во втором случае («право удержания между торговцами») действие права удержания распространялось на товары, процентные и иные ценные бумаги в обеспечение всякого рода требований, срок которым наступил, хотя бы они не имели отношения к удерживаемому имуществу (ст. 1643).

Объясняя значение права удержания как способа обеспечения исполнения обязательств (реализации требований верителя), российские цивилисты – составители проекта ГУ считали необходимым дать ответ на три существенных вопроса: 1) какие требования пользуются этого рода обеспечением; 2) какие предметы служат обеспечением; 3) в каком порядке осуществляется это обеспечение[738].

При ответе на первый вопрос подчеркивалось, что, во-первых, правом удержания обеспечиваются известные требования в силу закона (а не по соглашению сторон). Для этого налицо должно быть особое основание, каковым в области обязательственных отношений является непредвиденное возникновение требования, заслуживающего обеспечения. Право удержания, во-вторых, имеет действие не только в отношении стороны, имеющей право требовать возврата удерживаемого имущества, но и в отношении ее кредиторов, т.е. третьих лиц, и потому оно может быть предоставлено в обеспечение только тех требований, которые по справедливости должны пользоваться старшинством перед другими требованиями. Отмечалось, что названным двум условиям полностью удовлетворяют лишь требования о возмещении издержек и убытков, причиненных удерживаемым имуществом (здесь речь не шла о праве удержания между торговцами): «Кто получает имущество в ссуду, или принимает его от третьего лица, как поверенный, или как законный представитель хозяина, тот не только не в состоянии предвидеть всех тех случайностей в будущем, ввиду которых он может быть поставлен в необходимость произвести издержки на имущество, или понести убытки в своем собственном имуществе, но в большинстве случаев не имеет даже возможности озаботиться договорным обеспечением могущего возникнуть в его пользу требования»[739].

Ответ на второй вопрос заключался в том, что в качестве предмета права удержания может выступать только движимое определенное имущество, подлежащее возврату в силу того же основания, по которому оно поступило во владение лица, обязанного возвратить имущество. При возврате имущества заменимого может возникнуть вопрос о зачете встречного требования, но не об удержании. Равным образом, если дело идет не о возврате чужого, а об обязательной выдаче другому своего имущества, то отказ в выдаче может основываться на неисполнении договора лицом, требующим выдачи, но не праве удержания.

Что же касается ответа на третий вопрос (о порядке осуществления права удержания), то составителями проекта ГУ подчеркивалось, что право удержания может быть все осуществлено лишь в отрицательной форме: путем неисполнения обязательства, состоящего в передаче удерживаемого имущества. Право удержания не включает в себя ни непризнание обязательства, ни притязания на погашение обязательства. Не может быть речи о каком-либо положительном действии со стороны обязанного лица по осуществлению права удержания. Любопытно суждение российских цивилистов о том, что «удерживающий имущество не вправе продать имущество с целью выручить следующее ему, а лишь вправе не возвращать, пока не получит удовлетворения от противной стороны. После возвращения имущества он не вправе взять его обратно, хотя бы имел к тому полную возможность, ни даже требовать судебным порядком обратной передачи его себе для осуществления права удержания»[740].

И только в том случае, когда иные кредиторы собственника удерживаемого имущества обращали на указанное имущество взыскание, удерживающий чужое имущество в порядке осуществления права удержания получал право преимущественного удовлетворения своих требований за счет указанного имущества (ст. 1645 проекта ГУ).

Представляется чрезвычайно интересным попытаться ответить на вопросы, поставленные дореволюционными российскими цивилистами, с позиции действующего гражданского законодательства.