Вероника Габард - Мой Лунд дорогого изгнания

• Название: Мой Лунд дорогого изгнания
• Автор: Вероника Габард
• Жанр: Эссе
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-906916-18-1

В этой книге поэзия прозаична, а проза полна поэзии. Бытовые зарисовки, смена времён года, быстротечное время, грусть по ушедшей любви и радость от любви случившейся, вечная тоска по дому и тяга странствий. Жизнь, пропущенная через воспалённую душу.

---

Настанет день

Настанет день, и я скажу: «Пора!
Ступай, живи, лети, моё творение!»
Ведь, если родилось стихотворение,
То змеем из далекого двора,
Запущенным отважною рукою,
Оно взлетит пронзительной строкою
И будет в синем небе до утра
Парить легко над нами и страною.

Когда умирает любовь

Когда умирает любовь,
Становится холодно в доме,
И, кутаясь в шаль, в полудрёме,
Ты вздрогнешь, припомнив всё вновь.
Когда умирает любовь,
Настенные ходики в кухне
Пробьют не кукушкой уютной,
А уханьем тысячи сов.
Когда умирает любовь,
Слова в полосе отчужденья,
Как броуновское движенье,
Шьют шпагами наизготовь.
И если любовь умерла,
Сыграй же по ней панихиду!
В вине утопи грусть-обиду
И в траур одень зеркала.
Нет в жизни проезжих путей
К прощенью, нет стрелки к покою,
Своей головою седою
Заплатишь за бурю страстей.
Послушай прощальный мотив!
Станцуй одинокое танго,
Была бесконечная тайна
Любви, а остался надрыв.

Незаконченное

Я благодарна возвращенью лиц,
Оставшихся за радиусом линзы
Забвенных лет.
Я бесконечно припадаю ниц
Пред призраком оставленной Отчизны,
Не гаснет свет!

Дочери

Мороз был лют. Мотор не заводился,
Застыла в синем хрустале Нева.
Звезда взошла. Мой первенец родился,
«Малютка-дочка!» – разнеслась молва.
Советом общим Анною назвали,
Отвергнув Даш, Елен, Анастасий,
И, в руки взяв, навек с тобою стали
Сродни земле – той, первой из стихий.
Вросли ногами в детских ножек топот,
Уселись тихо в изголовье сна,
Ни крах страны, ни родственников ропот
Не нарушали мир, где ты росла.
Училась, шаг за шагом постигала
Теорий сонм и жизни естество,
И имени серьёзного начало
Явила миру, словно волшебство.
Как вечный странник в поисках ответа,
Ты ищешь путь в сплетении судеб;
Не зная мрака, не увидишь света,
И ценен труд мирской, и дорог хлеб!
Хоть путь извилист, и ландшафт изменчив,
Сияет снег на лучшей из вершин!
На голове твоей лавровый венчик,
Мильон дорог открыт, но путь один.
Ты Анной светлой, Анной справедливой
И Анной гордой родилась на свет,
Но самой главной Анною – счастливой –
Тебя я вижу – до скончания лет.

Элегия

В тот год декабрь был странным –
Жили розы
В саду и не хотели умирать,
Зима с теплом обманным,
Без морозов,
Зачем-то повернула время вспять.
Но люди миражами
Исчезали,
И ждали их у двери сутки прочь,
И свечи жгли напрасно…..
Как дрожали
Их искорки в ту памятную ночь!
Природа не вступилась,
Не вдохнула
В детей своих целебного тепла,
И жизни завершились,
Обманула
Надежда – раньше срока отцвела.
А розы всё алели,
Дождь и ветер
Ещё не сокрушили красоту,
Им было всё равно,
Раз нет на свете
Любимых, превратившихся в мечту.

Ожидание

Настанет день и час вселенских слёз,
Всемирного прощанья и прощенья!
Тот час не пробил – ветер не донёс
Ни снежных бурь, ни хорового пенья.
И вновь уносит быстрый самолёт
Твое нерасплескавшееся горе
Туда, где даже память не живёт,
За дальний горизонт – седьмое море.

Без названия

Памяти Николая Николаевича Тарновского

1 декабря 2014 года

Сегодня жгут сандаловые свечи,
И колокол звонит за упокой;
Устали Вы – душа, расправив плечи,
Взлетела над холодною землей.
Взлетели Ваши скорби и печали
И растворились в дымке над Невой,
И всё, о чём так долго Вы молчали,
Зарницей полыхнуло огневой.
И Ваша жизнь, как долгая дорога,
Закончилась на суетной земле,
Кого вверху Вы увидали – Бога?
Кого оставили внизу – в кромешной мгле?
Опалены любовью, безутешны,
Безмолвны перед тяжестью потерь,
Как Вы неистовы! Как все земляне, грешны,
Мы с Вами в вечность приоткрыли дверь.

Сороковины

Вы ждете – вот войдет,
Ключом откроет дверь он,
Откашлявшись, пальто повесит на крючок,
А вы опять в делах,
В готовке, в телефонных
Разборках, в суете, и на вопрос – молчок!
Он бодро вам кивнет,
Пошаркает в прихожей,
Про толчею в метро посетует слегка.
А в кухню как зайдет,
Вы женушкой пригожей
Объявите меню – с печи окорока!
Поужинаете, наговоритесь вдоволь
О детях, о стране, об истинном пути,
Где ж яблоку упасть?
И вместе, и поодаль,
Такую жизнь прожить – не поле перейти.
Не поле перейти…
И странно так повеет
Из запертой двери невпущенный сквозняк.
Он больше не придет,
Но сердце ждёт и верит,
Что он ещё в пути, ведь без него – никак.

Космическое

Над океаном Тихим бушуют ветры,
По океану Тихому бродят штормы,
А я в отчаянии рву веточку вербы,
Несу на алтарь богам, которых не помню.
Несу на алтарь богам, в которых не верю,
Но знаю, что в пространстве двух полушарий
Над спящим тобой в ночи отворятся двери
Пяти миллионов лет любви и печали.
В пяти миллионах лет голубых рассветов,
В пяти миллионах лет багровых закатов
Есть наши девять с кусочком – жалкая лепта!
Но кто-то и наши годы вспомнит когда-то.
И так же, как я, вглядится в тусклое небо,
Откуда ветры рвутся в седое море,
И скажет: «Не надо мне ни зрелищ, ни хлеба,
Мне лишь бы не потерять Его на просторе».

Песня ожидания

Я тебя на поезд провожу,
Ты уедешь за седьмое море,
Разлетишься птицей на просторе,
Вслед тебе глаза все прогляжу.
Я останусь в чуждой стороне,
Здесь с тобой она была роднее,
Небо выше, почки зеленее
И пейзаж мечтательней в окне.
Был мой взгляд упрямей и смелей,
Губы ярче, может быть моложе?
Паутинкой на усталой коже
Ляжет тень от замкнутых дверей.
Буду я с будильником-котом
Ждать весны неспешного прихода
И того заветного восхода,
Что тебя вернёт в остывший дом.

Танго без тебя

Сегодня пусто в доме без тебя,
Аврал в душе и нет рукам приюта –
Хватаются они то за компьютер,
То воду льют в цветы, их не любя.
Еду готовят, потому что надо есть,
Занять пространство вечера под ужин,
Хоть по-хорошему он никому не нужен,
Ну, разве что предлог за стол присесть.
Ну, а ногам неймется танцевать,
Чтоб в опьянении сладостного вальса
Мне снова этот милый трюк удался –
Кого-то, как тебя, к груди прижать.

Разговор Вальтера с Христом

В иных широтах злая зима без снега,
В его созвездии – лето и красота,
Худой старик – дитя золотого века –
Сегодня ночью Вальтер встретил Христа.
Христос сказал ему: «Здравствуй, мой добрый Вальтер!
В меня не верил ты, но достойно жил,
Не накопил добра, не тужил про завтра,
Лишь пса-бродягу только и приручил.
Ты пил свой мате[3], песо едва хватало,
Гонял мопед, как уличный мальчуган,
Соседи вдруг поймут, что тебя не стало,
Но раньше всех – бездомных весёлый клан.
Залезут в дом, как пчёлы в забытый улей,
Растащат утварь всю по своим углам,
И пса заберут, и книги, но ты не думай,
Всего дороже мне разоренный храм.
Всего милее мне глаза, что незрячи,
Уста немые…..сердце пусть говорит
На языке, понятном последней кляче,
И это Слово смерть твою победит».

Внутренний человек

Вы правы, что я внутренний человек,
Я человек в футляре старинной кожи –
Не русских, а татаро-монгольских вех –
И мне дано их летопись подытожить.
Везде слегка чужая – особняком
Стою, взирая с плоскости поколений,
Так предок мой стоял со своим конем,
Устав от битв, скитаний и разорений.
Я презираю глупость, как он молву,
Знакомы нам и удаль, и озаренья;
Он воевал и скриптов слагал канву,
Я между делом правлю стихотворенья.
Как и его, лиха моя голова,
И хорошо, что вам до поры не видно…
Пока, как из ножен сталь, не блеснут слова,
Пока, как из раны кровь, не польются рифмы.

Выступление поэта

Мне сказали – дано тебе десять минут,
Чтобы вывернуть душу свою наизнанку,
Как дрозду, что вот-вот запоет спозаранку;
Как его, мою песню весеннюю ждут.
Он там щелкает клювом, а я прочищаю
Свое горло каким-то нелепым стишком,
Так ребенок касается звука смычком,
Неуверенно в музыку нас посвящая.
Так художник касается кистью холста,
Одной линией резкой меняя пространство,
Нарушая границы того постоянства,
Что так долго хранило невинность листа.
В этот миг чудотворны и дрозд, и творец,
Кто на ощупь идет за невидимой нитью
И всему вопреки, по простому наитию,
Собирает пахучие травы в венец.
И когда уже принял он форму и цвет,
Ты за десять пустых и ленивых мгновений
Хочешь музыки, мысли и всех откровений,
Что создали ту песню, стихи и портрет?

Твоим детям, родина