Станислав Афонский - За други своя. Повести

• Название: За други своя. Повести
• Автор: Станислав Афонский
• Жанр: Русское современное

«Дамский перевал» – неофициальное название перевала «Донгуз-Орун» – лёгкий и общедоступный перевал. В то же время таящий смертельную опасность для всех, преодолевающих его. «За други своя» – о вспыхнувшей неожиданно симпатии громадного и свирепого зверя и альпиниста друг к другу. И не только об этом.

---

В альплагерях развлечения распорядком дня не предусматриваются, хоть и приезжают в них отпускники «на юг». «Шуткам не учат в наших лагерях», – добавил кто-то такие слова к сочиненной во время войны знаменитой песне альпинистов. Без шуток не обходится ни один день, но им не учат – это подмечено верно. В альплагере либо в поход – либо от ворот поворот. Обида и досада едко тлели в мыслях Радослава, а душу его не то, что кошки, а монстры когтястые полосовали. Доставалось и Виктору, но только мысленно. Парень сам по себе виноват в своей болезни не был: не нарочно же заболел. И не знал о неимоверной заразности этой зловредной ангины. Думал, небось: подумаешь – горло заболело. Да и не было уже никакого прока от всех эмоций, если все пришло к имеющемуся результату.

Через несколько дней боль в горле у Радика прошла. Вскоре отудобел и Витя. Организмы обоих от слабости еще не избавились полностью, но перемещаться горизонтально по пространству лагеря было уже можно без дискомфорта ощущений. Начали подумывать и о вертикальных прогулках. О настоящем восхождении помышлять можно было сколько угодно. Даже мечтать – пожалуйста. Но воплотить мечты и помыслы в действие в течение нынешнего сезона представлялось настолько же возможным, насколько реально можно решить риторический вопрос «Ах, почему люди не летают?». По кочану…

Помаявшись дня два в лагере, намозолив глаза соседям, готовящимся к походам, решили души свои отвести хотя бы туризмом, тем более, что в Баксане сводить свои души есть куда. Не понапрасну он получил неофициальное название туристской «Мекки». Полюбоваться его необычайной и неповторимой красотой, погрузиться в неё хоть на время, приезжали со всей страны и из других стран.

Баксан – часть Приэльбрусья и, наверное, самая красивая его часть. Приэльбрусье же в целом – тоже часть, но уже Большого Кавказа от бассейна реки Чегем в восточной его части до подходов к Эльбрусу с запада. Южная граница туристского Приэльбрусья – Главный Кавказский хребет. Какими бы словами ни называли этот край: удивительный, великолепный, величественный, превосходный, живописный и множеством других, даже специально для него придуманных, – все они будут справедливы, но все же недостаточны для того, чтобы наиболее полно охарактеризовать это уникальнейшее чудо природы, увенчанное двухвершинной горой Кавказа – Эльбрусом. Это – вулкан, считающийся беспробудно потухшим и поэтому безнадёжно спавшим. Но время от времени на его склонах открываются маленькие оконца в недра клокочущего под толщей земной коры ада и из них со свистом бьют вверх фонтаны дыма. Прекрасен Эльбрус, кажущийся парящим в густом южном воздухе, когда смотришь на него с расстояния в десятки километров. Но есть в нем и какое-то напряжение: его вершины – словно два круто изогнутых лука с натянутыми тетивами. Вот-вот кто-то отпустит их и тогда вырвутся из кратеров вверх огненные стрелы извержения…

Эта феерическая картина почему-то легко и сама собой представлялась Радославу, когда он смотрел на купола великой горы. Белоснежные вершины и оранжево – красные огненные султаны над ними, рассыпающиеся на фоне тёмно – синего неба… Потрясающее зрелище… И красиво, и страшно.

Если Эльбрус похож на две половинки красиво изогнутого серебряного лука, то и другие вершины Приэльбрусья выглядят тоже каждая индивидуально. Вот красавица Шхельда, давшая свое имя альплагерю. Ее скальные башни словно рыцарский замок возвышаются в конце ущелья, охраняя его. Вот Накра-Тау, как ступенчатая усеченная пирамида. Вот два грозных рога – кинжала великолепной Ушбы. Вот дуга Донгуз-Оруна с вечно нависшим угрожающим, но прекрасным сверкающим карнизом…

От подножья Эльбруса живописнейшим изумрудно – жемчужным сокровищем простирается само Баксанское ущелье, называемое еще долиной, с вливающимися в него отрогами-ущельями. В каждом – альпийские луга с цветущим разноцветьем. Крокусы, синие и жёлтые, ирисы, эффектно смотрятся на фоне сверкающего белого снега и зеленовато-серых ледников. В каждом – свой неповторимый пейзаж и даже свой «персональный» климат. Зависит он от глубины ущелий и их относительной изолированности от общей циркуляции воздушных масс. Верховья реки Баксан зимой – самое теплое место Приэльбрусья. Сама же она впадает в Терек, принимая в себя чистые, но бурные воды горных рек: Донгуз-Орун, Адыл-Су, Адыр-Су, Юсенги, Тютю-Су, Азау, Ирик, Кыртык, Терсколак. От названий рек произошли и названия ущелий или, скорее всего, наоборот – ущелья дали свои названия рекам, протекающим по их дну.

Кроме рек, в Баксанском ущелье живут ещё и минеральные источники. Первый раз оказавшись в нем, Радик был чрезвычайно удивлен тем, что бьющая из-под скал вода не только вкусна, но еще и газирована. До того он был твердо уверен, что продающуюся в городах минералку газируют искусственно, как лимонад. Источники есть во многих ущельях, но наиболее знаменита из них «Поляна нарзанов», находящаяся неподалеку от селения Тегенекли. Поляна уютно устроилась в окружении берез, сосен и елей, стоящих вокруг неё, как девушки в хороводе… Берёзы похожи на русских девчат, а ёлочки – на кабардинок в красивых национальных одеждах. Горы вокруг них – как джигиты в белых папахах с газырями ледников…

Сейчас источники знаменитой Поляны замурованы и закованы в бетон, а в те годы единственным «цивилизованным» устройством на поляне была стальная ржавоватая труба, из которой мощной струей вырывалась пенящаяся минеральная вода над красными от ее солей камешками. Под струю подставляли кружки или просто ладони и пили… Теперь, наверное, нелишне будет грустно добавить, что пили бесплатно…

Туристская Земля обетованная. Туристская «Мекка», куда едут и идут с тяжеленными рюкзаками через крутые перевалы многочисленные «Магометы». Если горы не идут к ним – приходится идти к горам – так даже интереснее. Многих тянет туда неодолимое стремление к чистой первобытной природе, красоте и приключениям. И – уединению среди первозданной природы, полностью разрушить которую человеку пока не по силам.

Два приключения в своем горном багаже друзья уже имели. Отойдя от болезни, захотелось еще, а «ищущий да обрящет». Для начала и для разминки подались куда поближе – в Шхельдинское ущелье. Альплагерь и находится на месте его слиянием с ущельем Адыл-Су. Тропа идет мимо детского лагеря отдыха «Юсенги» вверх вдоль речки Шхельдинки, с кажущейся беспечностью играющей камнями сначала далеко внизу, а потом постепенно поднимаясь к уровню тропы для того, чтобы слиться с ней в конце ущелья почти у самого кончика ледникового языка, с которого и берет начало. Язык, высунутый из Главного Хребта, дразнит туристов нагло и бесстыдно. Да было бы чем и хвастаться: серый, грязный, в пупырышках камней, с конца течёт… Слева у самой реки – подножье горы, похожей на спину исполинского ящера с зубцами «жандармов» и «чертовых пальцев» – пик Кавказ. Справа зеленым зеленый склон с роскошным ковром альпийского луга. Впереди – белая стена Главного хребта со своими башнями Ушбой и Шхельдой.

В этом ущелье у Радика чуть ли не на каждом шагу воспоминания о каком-нибудь интересном случае. Вот здесь, прямо под идиллически мирным альпийским лугом спортсмены вызволили из-под груды камней корову, Животное паслось себе на этом лужочке, лакомясь травкой и наслаждаясь природой, и вдруг оказалась сметенной камнепадом вниз – к самой реке. У бедняги только копыта торчали из-под груды камней под разными углами на все четыре стороны. Как ни странно, но пострадавшая не имела никаких видимых повреждений. Помычав, наверное, в знак благодарности, жвачное тихо заковыляло… снова вверх по склону дощипывать недощипанное.

На этом же лугу и сам Радик оказался под камнепадом. Это произошло над биваком «Улыбка Шхельды». Прекрасная стоянка. Теплая ночевка. Романтическое название придумали альпинисты. Да его и придумывать не нужно было – оно само напрашивалось. Рано утром, когда на дне ущелья еще царит черно-синий мрак, солнечный свет первым зажигает вершины Шхельды и они начинают сиять ослепительной белизной своих снегов, как улыбкой лучезарной красавицы, освещая притаившуюся темноту и прогоняя ее. Сам бивак расположен на песчано-каменистой плоской площадке дна ущелья среди молоденьких ёлочек и сосенок.

Радик накануне потянул ногу и потому не мог со всей прытью следовать за своим отделением, рьяно штурмовавшим склон в целях заурядной тренировки передвижения по травянистому склону. Не успевая, он, тем не менее, настойчиво поднимался вверх, время от времени пережидая боль в ноге и делая снимки панорамы Главного хребта… «Камень!», раздался сверху истошный вопль. Так положено кричать альпинистам, когда они замечают нахально сорвавшийся камень, летящий по направлению к товарищам. И хорошо, что эти предметы не летают со сверхзвуковой скоростью – поэтому звук предостерегающего крика достигает адресата все-таки быстрее, чем летящее чудовище. Радик поднял голову и увидел, как не один, а с десяток камней, словно стая черных хищных птиц, стремительно вылетели точно над его головой из-за перегиба склона горы. Лететь им по прямой до Радика оставалось всего несколько секунд над ровной поверхностью склона… За какое-то мгновенье Рад обшарил взглядом все, доступное ему пространство, вокруг себя. Ага! Метрах в пяти какая-то щель в камнях. Прыжок с места без разбега и – Радик в этой щели вместе рюкзаком и ледорубом. В тот же момент над ним просвистел здоровенный булыган с полметра в поперечнике. Еще один, как газонокосилка, состриг траву возле щели… «Миновало», подумал Радик. Хотел подумать, что пронесло, но до этого не дошло…