Павел Манжос - Из песен рождаются звёзды – 1. Философская лирика

• Название: Из песен рождаются звёзды – 1. Философская лирика
• Автор: Павел Манжос
• Жанр: Поэзия

«Философская лирика» – два слова греческого происхождения, которые очень условно отражают суть того, что есть в этой книге. «Просто мысли» – хотел было предложить эти слова в качестве подзаголовка, но это отдает позёрством, а хочется поговорить с читателем на очень серьёзные темы искренне и без притворства. Сегодня накопилось слишком много штампованных, трафаретных рассуждений, мысль загнана, как дикий зверь, и единственное спасение для неё – прыжок за флажки – «жажда жизни сильней».

---

Из песен рождаются звёзды – 1 Философская лирика Павел Манжос

© Павел Манжос, 2017

ISBN 978-5-4483-7597-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Autorequiem

Я усну – сомкнётся надо мною
Эта синь задумчивых небес.
Я усну – и сердце успокою
Тишиной, которой дышит лес.

И пройдут усталые столетья,
Поманят созвездия иных,
Песнь любви, что не успел допеть я,
Допоют: живые – о живых.

Ну а мне – мне вечно будет сниться
Эта синь задумчивых небес,
Этот край, чьим далям не напиться
Тишины, которой дышит лес…
(1979)

Sancta simplicitas1

Толпы золотая участь —
Святая её простота.
Ей надо кого-то мучить —
Вот так и распяли Христа.

И стало с тех пор традицией,
Рекою, текущей вспять:
Чтоб было кому молиться,
Надо кого-то распять.

И любит толпа-паскуда
Распятых, как вороньё:
Христа целовал Иуда
От имени её.

Не снять ей с себя проклятья,
Не вымолить Божий перст,
Покуда на всех распятьях
Она не поставит крест.

«Распни Его!» – так кричали
С глазами, как маков цвет,
Но тех, кто молчал в Начале,
Страшней и поныне нет.

(21 декабря 1991)

Memento mori

Будет на свете минута
Успокоенья огня:
Горестно, быстро и круто
Больше не будет меня.

Будет стремительно литься
Свет золотистой струёй
На омрачённые лица
И на пустое – моё.

Кто-то вдали будет светел,
Кто-то – печален и тих.
То, чем при жизни я бредил,
Явью грядёт для живых.

Девушке, будто опешив,
Робко присев на скамью,
Юноша, вдруг покрасневший,
Скажет святое «люблю».

Девушка вскинет ресницы,
Бровью сведённой маня,
Будет весна, будут птицы…
Только не будет меня.

Долго ль портрет мой обрамить
Жизни, что новью полна?
Лишь бы была эта память
Ей, а не камню нужна,

Лишь бы в опушинах ветел
Птичья жила трескотня,
Лишь бы не камень заметил
То, что не стало меня!

(1980)

Адажио Томазо Альбинони

Мир, юный и прекрасный,
Мир, радостный и разный,
Там, в солнечной дали,
Там, на краю земли,
Ждёт, радужно лучась,
Не нас.
Мы – только на мгновенье,
Мы – только отраженье,
Он – музыка времён,
Он – вечен и влюблён,
Он – жребий наш земной
Иной.

Знают его глубину
Глаза мадонн,
Глаза детей, что забыли войну,
И глаза тех солдат,
Что из камня глядят.

Мир доброго единства,
Мир счастья материнства,
Мир звёздной высоты,
Мир утренней мечты
Льёт к нам сквозь тучи лет
Свой чистый свет.

(1979)

Азбука бытия

Странное это счастье —
Знать, как цветут цветы,
Видеть земное небо,
Полное высоты.

Сколько б ни жил на свете,
Трудно привыкнуть мне
К млечно-зелёной роще
В зыбком рассветном сне.

К нежной купели взгляда,
Где крещена любовь,
К песне в твоей улыбке
Не подберу я слов.

И, не успев привыкнуть,
Так и сойду во тьму,
Где не доступны звёзды
Гаснущему уму.

Знаю светло и горько:
Смертна душа моя,
И тороплюсь учиться
Азбуке бытия.

(1987)

Азъ воздамъ!

Демагоги были не боги,
Демагоги сделали ноги,
Кое-кто – на «матросский» матрас.
Демократы латают заплаты.
Эх, ребята! Мы все виноваты,
Невиновного нет среди нас.
О зарплате кричим без расплаты,
Все одним заклинаньем закляты,
И один уготован нам час.

Невиновных забили ГУЛАГом,
Невиновные спят по оврагам,
За вины небытьём заплатив.
Мы не верим истлевшим бумагам,
Смотрим в рот иностранным парнягам,
В зарубежный уйдя детектив.
Путь особый знаком бедолагам —
Под трехцветным развёрнутым флагом
Топать в пропасть ускоренным шагом,
Напевая избитый мотив.

А за мщеньем последует мщенье, —
Никому не воздастся прощенье
За преступность деяний и дум.
За беспамятство, за поношенье,
За холодную ложь отреченья,
За программный и дьявольский ум.
Но святое молю провиденье:
«Палача да постигнет сомненье!
За вселенское самосожженье
Ты прости нас, отец Аввакум!»

(16 февраля 1992)

Архивная правда

Узнавать правду больно, но необходимо.

Из телепередачи.

Как твои одежды ни стирай,
Чище ты, страна моя, не станешь:
Чтоб в твоём аду содеять рай,
Не поможет «Тайд», ни даже «Ваниш».

Правда, как и прежде, не нужна,
Счёта нет надежд опавшим листьям,
И твоя Кремлевская стена —
Кладбище кирпичное для истин.

Правда! Ею свет наш не обжит,
Нет ей ни ночлега, ни обеда.
Выдаче, как встарь, не подлежит
Пораженье – лишь одна победа.

А победа – что с неё возьмёшь?
Гром победный – в мамонтовых бивнях.
И в сердцах владычествует ложь —
Правда в крепостях живет архивных.

Да и там лжепрописи в цене:
«Дал Руси исток воитель Рюрик»,
И неподготовленность к войне
Старый проповедует ханурик.

«Раньше было лучше», – говорят,
«Раньше было лучше», – вторит эхо.
Значит, не последний пройден ад,
Значит, будет новая потеха.

(1 августа 2010)

Баснословие

Есть такая слепая наука,
От которой земле злая мука:
Всех лишает ума и здоровья,
А зовётся она – баснословие.

И Европа, Америка, Азия,
Поклоняются до безобразия
Её выводам и положениям
С чувствожаром и умоброжением.

Вот глаголет подобье ханурика,
Что, мол, Русь происходит от Рюрика,
Что крещенье Владимира – благо
И про необходимость Гулага.

Врёт какой-то индиец горластый
Про основы деленья на касты,
Тот, в делах и сужденьях неистов,
В личных бедах винит сионистов.

Врёт в буддийских учениях лоций
Об отказе от чувств и эмоций,
И зовёт вероложец незваный,
В вечный мир внежеланной нирваны.

Пишет некий пиит петербургский,
Очень гордый, что в принципе – русский:
«Царь был добрый, он спас морехода»,
И… плевать, что забил полнарода.

Кто-то впавший в витийство и жречество
Врёт, что Сталин —
спаситель Отечества…
Как заутреням, как и обедням,
Несть конца баснословия бредням.

И орут, и визжат до истерики
Про злодейства и козни Америки,
И про выбор Адама греховный,
И про Запад, такой бездуховный.

Не мирами – да хрен бы и прах с ними —
Правят черти мозгами несчастными!
Всё, что взял ты, и всё, что припас я
Вместо мысли, – коварная басня.

И, когда призовёт нас Всевышний
На Свой суд… нет, братишка, шалишь, мы
И тогда осознать не сумеем,
Что доверились басням-бредеям.

(22 ноября 2015)

Без Бога

Ах, нет души, и Бога нет,
И звёзды… Нет, не аметисты.
Мы знаем всё про белый свет,
С пелёнок самых атеисты.

И не пьянит нас высота,
И не страшат нас катаклизмы,
И слишком чётко неспроста
В нас бьются биомеханизмы.

Иной ушёл в водковорот,
Она распущена, растлен он,
Орёт: «За Сталина!» урод,
Другой смердит: «Вот встал бы Ленин!»

Церквями полнится страна,
Пред служкой стягивает шапку,
Но нет страшнее веруна,
Что за Христа порвёт, как тряпку.

Безмозглый быдлоконтингент!
Твоё вместилище – помойка,
Твой президент – Грядущий Мент
И с перепоя перестройка.

(1986 – 1992)

Без одиночества нельзя

Лишь один ночи стон
Стоит в ушах от беспросветной тишины,
Лишь одиночеством
Мои раздумия полночные полны.

Неотвратимое!
Из круга вырваться дай стрелке часовой!
Не отврати моё
Очарованье непрочитанной главой!

В тени целуются,
А я целую сонные слова:
«Темница улица,
Лампадою моя в ней голова».

Но нет, в ней тенью я
У ног желанных простираюсь ниц.
Но вдруг – видение:
Толпится очередь. Как много разных лиц!

Нашёл знакомое.
Ах, вот души слепое торжество!
Тяжёл закон её:
Имея всё, желать лишь одного.

Виват пророчествам!
Меня зовёт приятель из толпы:
«За одиночеством
Что ж не становишься ты в очередь судьбы?

Ан бедность тянется!
Тебе твоё достанется, не трусь,
А не достанется —
Я одиночеством с тобою поделюсь.

Зачем на смену дню
Приходит к нам мечтательная ночь?
Общенью сменную
Мы одиночества пьём радость, одиноч…»

И странно-явственный
Растаял образ, как и родился,
И стало ясно мне:
Как без себя, без одиночества нельзя.

(1979)

Бессмертие