Александр Быкадоров - Закат Луны

• Название: Закат Луны
• Автор: Александр Быкадоров
• Жанр: Научная Фантастика

Развивая колонистскую деятельность, земляне встречают межпланетное коммунистическое государство Азур. Азур предлагает землянам вступить в свои ряды. Земля отказывается. Начинается космическая война, которую Земля проигрывает. Описывается несколько дней из жизни Яна Погорельского – землянина, обладающего телепатией и телекинезом, члена сопротивления землян. Ян – противник коммунизма. Однако, работая над одной из главных операций землян, он осознаёт, что коммунистическое будущее Земли неизбежно…

---

«Спокойно, спокойно, – успокаивал Ян мысленно самого себя, – Всё отлично. Только не нервничать, не нервничать. Надо лететь».

Последняя фраза всплыла сама собой. Он вышел из туалета, подошёл к Сюзанне.

– Где Джон сейчас?

– Он в отеле и ждёт тебя.

– Что он задумал? – когда касалось дела Ян говорил быстро и чётко.

– Я не знаю, – Сюзанна пожала плечами.

– Ладно, что бы там ни было, запомни: это последнее дело, на которое я иду. Если то, что задумал Джон – действительно стоящее действо, тогда я согласен. Но это, я подчеркиваю, это дело последнее. Может быть. А там посмотрим… Пошли, Сюзи, – он редко называл её «Сюзи», почти всегда Сюзанной.

Странно, когда мужчина идёт не рядом с женщиной, а чуть позади неё. Как будто ведомый ею, словно он ей подчиняется. Просто Яну совсем не хотелось куда-нибудь идти. Просто ему надо было идти. Его звало дело, которое он выбрал шесть лет назад. Дело, которому он отдал лучшие, как он считал, годы. И вот сейчас, он чувствовал это, шли последние минуты его свободной жизни.

Он смотрел на Сюзанну, такую красивую в летних лучах предзакатного Солнца. На ней был полупрозрачный вязаный свитер с широкими рукавами – в нём она напоминала Яну птицу с красивыми крыльями. Птицу… Чайку? Пускай будет чайка. Зато так лучше…

2486 год. Планета Земля. Отель при космопорте «Нотрек»

…Камин потрескивал дровами. Хотя, камином это можно было назвать с большой натяжкой. От самого камина остались лишь кирпичи. Остальное – иллюзорный треск несуществующих дров. Конечно, технологии «каминозаменителей» существовали на Земле задолго до прихода Азура. Но азурцы подошли к этому вопросу с мастерством, достойным лучшего применения. Внешне данное устройство было сложно отличить от настоящего камина: дрова и огонь выглядели настолько настоящими, что, казалось, приложи руку – и сгоришь, настолько натуральным было изображение. Звук лопающихся в костре «поленьев» тоже был настоящим, и не повторялся от раза к разу. Иногда, когда в «камине» появлялось новое полено, от камина так же можно было почувствовать запах дыма.

Антураж комнаты был под стать камину – интерьер был выдержан в стиле модерн: ажурная люстра, резной деревянный стол, кресла причудливой формы, кремовые шторы. Всё это больше напоминало злую иронию пришельцев, раз они, таким образом, постарались напомнить о том счастливом времени, когда про них и думать не могли.

Ян сидел в кресле рядом с камином. Удовольствия это не принесло. Скорее наоборот: пришлось убавить звук, чтобы он не действовал на голову, кресла переставлять не хотелось. Ян сидел строго, в отличие от Сюзанны, которая, сидя на диване, позволила себе подложить ноги под себя. Если бы Яну позволяла субординация, он бы оперся спиной на один подлокотник, а ноги перекинул через другой. Наверное, девушкам Джон позволял больше, чем мужчинам. Или за год Джон с Сюзанной сблизились несколько больше, чем связной и руководитель сопротивления? До Погорельского иногда доходили слухи, что Джон не равнодушен к этой женщине и всячески пытается поменять её статус. Но, также до него доходили слухи и том, что Сюзанна не хотела мешать свой труд у Лиловых и личную жизнь. Хотя… Статус дружеских отношений, в которых состояли Ян и Джон ранее, до «Идальгера», позволяли и Погорельскому сделать то же самое. И, несмотря на всё желание развалиться в мягком кресле, пришлось терпеть. Они не виделись уже год, но Джон не был приветлив с теплотой, как раньше. Он всего лишь пожал руку и попросил его выбрать кресло. Ранее они бы обнялись, как два друга, несмотря на то, что Джон Гарвич был почти на тридцать лет старше Яна. Может, Джон просто чувствовал, как изменилось к нему отношение Погорельского за последний час?

Джон стоял посередине комнаты, оперевшись задом на стол, ел яблоко. Это был высокий, черноволосый европеоид с удивительно яркими чёрными вьющимися волосами, собранными в причёску наподобие небольшого ирокеза, уходившего далеко на шею, и немного смуглой кожей. Образ дополнял вертикальный шрам на лбу, имевший продолжение на щеке – след от вертикального ранения и следы от швов, которыми стягивали кожу. Как Гарвичу удалось при получении этого ранения не остаться без глаза – оставалось загадкой для всех окружающих, но никто и никогда не рисковал спрашивать у него, откуда на его лице взялись такие убедительные доказательства мужественности. Помимо прочего, Джон обладал тем типом обаяния, которому женщины практически никогда не могли противостоять, однозначно признавая за ним главенство. Ему стоило лишь появиться где-то – и все женщины, вне зависимости от их статуса, были его, пусть даже он занимал всего лишь их мысли, а не тела. Окружающие мужчины, кроме Яна, пожалуй, при этом испытывали некую бессильную злобу, никто не мог противостоять этому фонтану сексуальной энергии, которую Джон самопроизвольно выпускал из себя во внешний мир. Ни одна женщина не была в силах ему отказать, просил ли он её о близости, либо это была просьба какого-то иного характера. Гарвич внешне был похож на высокомерного мачо, буквально преисполнен альфосамцовости, но в тоже время – с удивительной простой в общении и нежностью во взгляде.

– Итак, друзья, я затеял одну грандиозную кампанию…

Он замолк, осмотрелся вокруг себя: посмотрел, назад, на стены, вперёд себя, на потолок. Искал явные признаки шпионской аппаратуры.

– Может, по яблочку? – Гарвич показал на пакет с яблоками, стоявший сзади него на столе.

– Не, кушай один, – Ян отмахнулся.

– Ты? – Джон обратился к Сюзанне.

Она закачала головой.

– К сожалению, я ничего не могу сказать здесь и сейчас, – он показал на свои уши и провёл пальцем по периметру комнаты, намекая то, что, согласно древней земной поговорке, у этих стен могут быть уши.

– Единственное, что я могу сказать: вы понадобитесь мне оба.

Джон вынул из кармана ключ с брелоком и протянул его Погорельскому:

– Это ключ от твоей комнаты.

На белом пластмассовом брелоке, который был выполнен в виде овальной пластины, красовалась единственная надпись: «2—17».

Погорельский сделал недоумённое лицо:

– Комнаты?

– Да, здесь в гостинице. Номер на этом этаже. Домой тебе не стоит возвращаться, я боюсь за твою сохранность.

Погорельский помолчал немного. Потом сказал:

– Ты зовёшь меня на дело, Джон, но даже не говоришь, что нужно делать. Из твоих слов я понимаю, что это нечто грандиозное, но, в тоже время, столь… – он замолчал, подыскивая слова, дабы не дать потенциальной вражеской технике уловить какою-нибудь условную фразу, – …столь загадочное, – он сделал руками знаки, символизирующие кавычки, давая понять, что на самом деле хотел сказать слово «секретное», – что согласиться очень трудно. Практически невозможно.

Ян взглянул на Сюзанну, спросил:

– Ты в курсе происходящего?

Она лишь отрицательно покачала головой в ответ. Погорельский развёл руками, делая молчаливый жест для Джона: «Вот видишь!»

– И ты согласна? – настаивал Погорельский.

Сюзанна была в замешательстве. Влиять на ответ Погорельского она не хотела, а ей казалось, что заговори она сейчас – и Ян откажется, а Гарвич воспримет отказ Погорельского как предательство. Да и сам Погорельский боялся, что его вопрос, адресованный Сюзанне, будет расценен Джоном как попытка нарушения их любовных отношений, если они есть, конечно. Но он словно прочитал её мысли:

– Ну, Сюзанна… Это не повлияет на моё решение…

– Да, Ян, я согласилась.

Желая внести ясности в свой ответ, она добавила:

– Но ты должен понимать, что все мы, когда пришли… – она сделала паузу, – в организацию, не руководствовались личными мотивами… Точнее даже не так: личный мотив был один – свобода планеты и её волеизъявлений. Разве я могла отказаться сейчас?

Сюзанна высказала последнюю фразу на одном дыхании, без всякой опаски – даже не вспомнила про потенциальную отслеживающую технику в номере.

Тогда Ян вновь обратился к Джону:

– Понимаешь… Я никогда не слышал, что можно отказаться, Джон. Все послания, которые передавались… – опять пауза, – я всегда расценивал как приказ. И тут, мне заявляют, что я могу согласиться, но могу и отказаться. И ты при этом мотивируешь меня слишком личностно, для того, чтобы я расценивал это как работу, необходимую всем, а не лично тебе.

Погорельский встал, походил по комнате, заложив руки за спину. Джон молчал. Через некоторое время Гарвич всё же изрёк:

– Возможности отказаться, находясь в отлёте, не будет, потому что не будет возможности вернуться. Я гарантирую тебе, что задание направленно на общие цели и моих личностных мотивов тут нет. Можешь расценивать это как приказ.

Они помолчали. Погорельский задумался над фразой «не будет возможности вернуться…» Она вообще могла любого испугать. Наверняка, возможность была, но уже после окончания дела.