Николай Солярий - Исповедь мага. Роман в четырех частях

• Название: Исповедь мага. Роман в четырех частях
• Автор: Николай Солярий
• Жанр: Русское современное

Книга ненавязчиво уводит нас в мир, где реальность перемещается в измерения, неведомые нам: тогда – не то действительность соприкасается с мистикой, не то мистика рождается в нашем сознании и влияет на восприятие происходящего в книге. Психологически точные, достоверно выписанные персонажи соседствуют в ней с несуществующими фантомами, их окружением, колдовскими чарами, отмеченными духом язычества… Неистощима фантазия автора, которому не без боязни вверяешь свою читательскую судьбу.

---

– Лучше бы вы меня не спрашивали о ней, – она так произнесла эту фразу, будто похоронила её. – Представляете, я забрала сестру из больницы к себе домой, чтобы ухаживать и долечивать её, так как приглядеть за ней больше некому, она вдова, муж её офицер погиб в Афганистане, детей нет, я единственный близкий ей человек. Всё, что осталось у неё от мужа, – это свадебный подарок, перстень с большим изумрудом. После замужества сестра изрядно располнела, и перстень с пальца уже не снимался, но из-за болезни она похудела так, что и до свадьбы такой не была; перстенёк стал свободно болтаться на пальце, но всё равно сестра никогда его не снимала. Узнав, что врачи вынесли ей приговор, что недолго уж ей осталось, она решила передать мне по завещанию всё свое имущество: квартиру и денежные сбережения, только попросила похоронить её с перстнем.

Но вчера утром перстень исчез. В квартире посторонних никого не было, кроме медсестры из поликлиники. Муж мой и сын никогда бы этого не сделали. Мы перевернули всю постель – ни под кроватью, ни в кровати, нигде его нет. Сестра так расстроилась, что отказалась от еды и лекарства не принимает. А сегодня утром заявила, что уйдёт от нас и не будет жить с вором под одной крышей. Вроде бы до ухода медсестры перстень ещё был, после инъекции сестра уснула и, проснувшись, обнаружила его исчезновение. Вся наша семья была дома, и больше нас никто не навещал. У меня уже голова раскалывается, не знаю, на кого думать. Вот скажите мне, а нельзя ли в ваше зеркало вора увидеть?

– Такого мне делать ещё не приходилось, – я пожал плечами, – но отчего же не попробовать?

Зеркала своего у меня не было, пришлось воспользоваться её косметичкой. Введя её в транс, я попросил рассказывать всё, что она видит. Как будто остекленевшими глазами она долго смотрела в зеркальце и стала говорить, что перед ней шевелится не то шаль, не то покрывало дымчатого цвета, и больше ничего.

– Хоть бы имя узнать! Ой, вижу, струйка светлого дыма! – вдруг воскликнула она. – Как будто что-то пишет на покрывале, сейчас прочту, буквы быстро расплываются: «Тот Вася».

Как только произнесла она эти слова, сразу же пришла в нормальное состояние.

– Ну а теперь рассказывайте, кто этот Василий.

Она ответила не сразу, долго что-то припоминала, а затем словно отрапортовала:

– За всю жизнь знала только двоих, с одним в школе училась, лет тридцать тому назад, другой – мой тесть, но его лет десять нет на этом свете. Понятно, что покойник не возьмёт, другой тоже отпадает, мы с ним, пожалуй, с тех самых школьных лет и не виделись. Спросить нужно у своих домашних, может, кто-то из их знакомых «тот самый Вася».

Больше я ничего не мог сделать для неё, и прояснить как-нибудь эту ситуацию было не в моих силах. Получив из её рук свою зарплату, и пообещал позвонить ей ещё, я на той же директорской «Волге» меня отвезли туда, откуда привезли.

Весь следующий день я вспоминал этот случай, пытался как-то расшифровать, но отгадку так и не нашёл. Её могли знать, пожалуй, только двое: Аббат, он мастак в таких делах, и тот Вася, который спёр этот перстень.

Глава 9

Микрорайон, в котором я проживаю, на мой взгляд, забыт городскими властями. Пять маленьких магазинчиков: один из них промтоварный, четыре других – продуктовые, есть ещё пельменная, которая почти всегда закрыта на спецобслуживание: здесь проводят юбилейные вечера, свадьбы и поминки. Нет ни кинотеатра, ни Дома культуры, правда, имеется открытый сектантами в частном секторе молитвенный дом.

Совершенно бесцельно зашёл я в этот день в промтоварный магазин и, разглядывая товар на витрине и прилавках, обратил внимание на молоденькую кассиршу, не сводившую с меня глаз. Скрывать не стану, мне было приятно, что такая миленькая мной заинтересовалась. Не торопясь, я осмотрел все витрины, примерил туфли, которые покупать совсем не собирался. А она продолжала разглядывать меня. Не найдя лучшего способа заговорить с кассиршей, сделал в отделе совершенно ненужные покупки: тетрадь, линейку и карандаши. А с кассиршей стали происходить какие-то метаморфозы. Сначала она покраснела до самых ушей, затем, когда я подал ей деньги, она почему-то сунула их в карман, а не положила в кассу и, пробив чек, стала выдавать сдачу. В соответствии с ценой товара и поданными мною деньгами, мне причиталась сдача – тридцать копеек.

Кассирша же стала выкладывать все бумажные купюры, потом выгребла из кассы всю мелочь и высыпала её передо мной на тарелочку.

Вот, пожалуйста, спасибо за покупку.

«Надо же ей было в меня так втюриться с первого взгляда, – подумал я, – совсем девка от любви рехнулась».

– Девушка, вы с себя ещё часы не сняли, – пошутил я.

Она, не отрывая от меня взгляда, сдёрнула с руки часы и бросила их сверху на деньги. Тут мне окончательно стало ясно, что она ненормальная.

– Девушка, что с вами?

От моих слов она вздрогнула и словно проснулась, ойкнула и дрожащими руками стала собирать деньги в кассу. Посоветовав ей быть впредь повнимательнее, я, от греха подальше, поспешил из магазина.

Недоумевая и размышляя о произошедшем, всё-таки решил успокоить девушку и познакомиться с ней.

Она вроде бы ничего, приятненькая. Я повернул назад, но вход в магазин перегородила крупная женщина, вероятно заведующая. Свирепо глядя на меня, угрожающе стала предупреждать: если я ещё хоть раз переступлю порог этого магазина, со мной будут разбираться соответствующие органы, и посоветовала навсегда забыть сюда дорогу.

Спорить с ней, ругаться и объяснять что-либо мне совсем не хотелось, и я решил дипломатично разрешить это недоразумение – пойти в гастроном, купить коробочку конфет и спокойно, без скандала пообщаться с кассиршей и заведующей.

В очереди за конфетами меня увидела моя знакомая продавец, та самая, которой я отдал фотоснимки с похорон её свекрови. Она подошла ко мне и шепнула на ухо: «Зайди ко мне в подсобку». Купив конфеты, я прошёл в подсобное помещение, где бывал не раз, тут обычно меня отоваривали дефицитом, и на этот раз думал, что предложат какую-нибудь вкуснятину. Но вместо этого получил горькую пилюлю. Продавец рассказала, что утром приходил дядька с красным удостоверением, показывал мою фотографию, сказал, что это опасный гипнотизёр, он наверняка является их покупателем, и спрашивал, не было ли случаев, что после моего ухода обнаруживали недостачу.

Он попросил быть бдительнее, если что – сообщить ему сразу же. Вот тут всё и прояснилось. Оказывается, эта дурёха кассирша вовсе в меня и не влюбилась, а я-то губу раскатал. При моём появлении она сама себе внушила передачу денег, и вот теперь я в промтоварном магазине стал «персоной нон грата». Мне вспомнились слова Аббата, он был прав, поосторожнее нужно быть. Решив проверить, насколько я популярен, заглянул ещё в два магазина – и действительно был узнаваем, очевидно, им показывали хорошую фотографию. Пришла мысль провести эксперимент с бумажкой, вместо денег подать её кассиру, но вовремя опомнился: как шутка этот номер у меня не прошёл бы, ещё закроют куда-нибудь, в тюрьму или психушку. Решив не испытывать судьбу, не наживать себе хлопот и горя, я отказался от этой затеи.

Вечером я был дома и приводил в порядок свой реквизит, подклеивал карты и открытки. Этим приходится периодически заниматься, весь реквизит у меня сделан собственными руками, только костюмы сшиты в ателье. Хотя мне известны иллюзионисты, которые и обшивают себя сами. Из-за частых выступлений и репетиций реквизит быстро приходит в негодность, порой колоды карт хватает на неделю. И вот, когда я занимался ремонтом своего скарба, раздался дверной звонок. Открыв дверь, увидел перед собой незнакомого мужчину, который тут же развернул красное удостоверение. Особо вчитываться я не стал, но принадлежность к органам была очевидна по одному только внешнему виду. Где-то я его уже видел.

Мне хотелось бы увидеть Николая Николаевича.

– Он перед вами, – представился я. – Входите, пожалуйста, – пригласил я его и провёл незваного гостя на кухню. – Вы уж извините, в комнату не приглашаю, у меня там не прибрано.

– Причина, собственно, была другая – мне не хотелось, чтобы посторонние видели мой реквизит и начинали догадываться, как делаются фокусы.

Во-первых, – начал он, – мне хотелось выразить вам благодарность за помощь в раскрытии преступления по делу Рассохиной Валентины Тимофеевны о пропаже перстня с изумрудом. Дело теперь закрыто, вор изобличён, перстень вернули законной владелице.

Говоря всё это, он разглядывал меня так, будто на мне росли цветы. И тут я вспомнил, где его видел. Вчера он сходил со мной с электрички и ехал в том же автобусе до моей остановки, да и рядом в очереди за пивом был, по-моему, он. «Наверное, живёт где-то по соседству, вот по просьбе начальства и зашёл поблагодарить, всё равно уж по дороге», – подумалось мне.