Томас Костейн - Королевский казначей

• Название: Королевский казначей
• Автор: Томас Костейн
• Издательство: Терра — Книжный клуб
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2005
• ISBN: 5-275-01162-8, 5-275-01164-4

Томас Костейн (1885-1965) — известный американский писатель, профессиональный журналист. Его первый роман вышел в 1942 году, и с тех пор он полностью посвятил себя историческим исследованиям. Костейн написал десятки произведений, которые переведены на многие языки.

Действие романа «Королевский казначей» происходит в средневековой Франции времен правления Карла VII. В центре сюжета — жизнь реально существовавшего человека Жака Кера, посвященного во многие тайны двора. Читатель становится свидетелем неожиданных поворотов судьбы этой незаурядной личности, настоящего финансового гения.

---

— Когда это случилось?

— Около месяца назад. Врач сказал, что в таком положении она может оставаться годами. Он считает, что она проживет долго, но не сможет двигаться. Это, конечно, полная чушь. Он всегда несет разную ерунду и рассуждает о том, что говорит и думает Гален. А собственных рецептов лечения Изабо у него нет. — Граф изо всех сил старался выказать свое презрение к доктору. — Он предлагает окуривать ее парами уксуса! Он ничего не знает, этот болтливый олух. Он даже приказал обрить ей голову, и я не смог ему в этом помешать. Моя бедная Изабо! Как она, наверное, страдала, когда этот идиот состригал ее прекрасные рыжие кудри! Конечно, если говорить честно, то в них уже показалась седина.

— Вы хотите сказать, что она все видит и слышит? Граф согласно кивнул:

— Кажется, что все органы чувств у нее действуют. Она всегда боялась быть запертой в комнате или в каком-либо замкнутом пространстве. Иногда она не могла спать в постели под балдахином, потому что боялась задохнуться. Ей было неприятно ехать в карете. Как вы думаете, что она ощущает сейчас, когда ее заперли в комнате и она не может двинуть пальцем, чтобы освободиться? — Рено де Бюрей с ужасом взглянул на Валери. — Наверное, она кричала бы изо всех сил, если бы могла. Правда, маленькая кузина, это страшная мысль?

Графу удалось передать свое волнение Валери.

— Это действительно ужасно. Я надеюсь, что можно найти какой-то выход и помочь ей! — сказала она.

— Врач сказал, что ей может помочь только смерть… Граф замолчал.

— Я должен вам рассказать еще кое-что, пожалуй, самое неприятное. Она может двигать частью правой щеки. Я обратил на это внимание, и теперь мы таким образом общаемся. — Я задаю ей вопрос — и, если ответ положительный, она двигает щекой, а я могу выполнять некоторые ее желания. Но я совсем не понимаю, что она хочет сказать. Это так ужасно, поверьте! — Граф содрогнулся. — Жена сидит в кресле, ее со всех сторон подпирают подушки, она не сводит с меня глаз. Я понимаю, что она все время думает об одном и хочет мне все объяснить. Я задавал ей сотни вопросов, но щека у нее не двигается.

— Вы думаете… — Валери заколебалась, прежде чем спросить. — Это как-то связано с желанием умереть? Она жаждет освобождения?

Рено де Бюрей размышлял над словами Валери:

— Если это действительно ее желание, что тут можно поделать?

— Ничего, — быстро ответила Валери. — Вы можете сообщить об этом своему врачу.

— Я заранее знаю ответ этого тупоголового бездельника. — Граф презрительно фыркнул. — Он меня сразу же начнет обвинять во всех смертных грехах. Скажет, что я только и мечтаю об этом. Нет, нет, моя маленькая кузиночка, этот вопрос я, наверное, никогда не отважусь задать Изабо. Ну хорошо, предположим, я спросил ее и она ответила мне «да», что дальше? Женушка будет постоянно и неотрывно смотреть на меня, а я буду знать, точно знать, о чем она думает! «Ты жалкий, ничтожный трус, — будут говорить мне ее глаза, — я так страдаю, что прошу тебя об одном — умертвить меня, а ты, мерзкий тип, делаешь вид, что ничего не понимаешь». Ладно, кузиночка, хватит нам об этом… Мне становится не по себе каждый раз, когда я размышляю на данную тему. Наступила тишина.

— Могу я вам что-нибудь предложить, граф? — спросила Валери.

— Вина, пожалуйста, если вас не затруднит, кузина. Одна страсть не покидает меня с годами. Жажда. — Де Бюрей внимательно наблюдал за Валери и с удовольствием потягивал живительную влагу. — Мне повезло, — повеселел граф, — я встретился с вами наедине, маленькая кузина. Мой брат Робин не питает ко мне особой симпатии, он не сочувствует, когда я пытаюсь рассказать о своих бедах. А сейчас он сидел бы напротив меня с лицом святоши и повторял бы, что все это я заслужил. Может, это и так, но, клянусь, мне очень неприятно, когда младший брат отчитывает меня. Зато вы, милая Валери, всегда проявляете ко мне сочувствие. И тот факт, что мне срочно нужны деньги, конечно, затронет ваше милое и дружелюбное сердечко.

Валери с сомнением глянула на него. Ей вспомнились предупреждения мужа по этому поводу: «Никогда не позволяй Рено выманивать у тебя деньги. Не важно, какую историю он изобретет для того, чтобы смягчить твое сердце».

— Но, граф, у меня совсем нет денег. Всего несколько монет и какие-то дешевенькие украшения. Если вам действительно нужны деньги, придется обратиться к Робину, когда он вернется.

Граф скорчился, как от внезапной боли.

— У меня так сильно болит бедро, — застонал он. — Каждая часть моего тела требует смазки… Я думаю, кузиночка, что мне придется довольствоваться тем, что вы мне дадите. Вы мне протянете руку помощи с улыбкой и не станете читать нравоучительных лекций. — Он глубоко вздохнул. — Меня столько раз отчитывали, что я устал от всего этого.

Валери не ожидала, что он так легко согласится на ее предложение. Она, заикаясь, сказала:

— Но мне понадобится для этого время…

— Ничего, я подожду. Чтобы убедить вас, кузиночка, что я зря не расходую деньги, могу сказать: я не выезжал из дома целый год. Взгляните на меня. Разве меня можно отличить от хмурого аптекаря или нудного адвоката? Я только что расстался со своей любовницей! Ждать от мужчины большего было бы безумием!

4

Больная хозяйка замка Монтань-Нуар, родового имения де Бюреев, сидела на куче пахнущих плесенью подушек. Глаза ее были неподвижны, лицо хранило выражение страдания. Волосы, которые врач так решительно постриг, начали отрастать и напоминали рыжеватый пушок. Слава Богу, что в комнате не было зеркала — и Изабо не могла видеть себя.

Везде было темно, стены дома оставались влажными после дождя. В комнате, где находилась графиня, воздух был спертый и затхлый, было ясно, что там давно не проветривали.

Две служанки в углу тихонечко переговаривались.

— Взгляни на нее! — шепнула одна. — Она сидит здесь, похожая на уродливого идола! Бригитта, как по-твоему, о чем она сейчас думает? Интересно, она нас видит?

— Конечно, она нас видит, — ответила другая служанка. — Она всегда все видит. Она сейчас вне себя, потому что не может приказать, чтобы нас выпороли!

— Ей теперь за все воздается! Сколько времени прошло с тех пор, как Бона мыла ее?

— Не помню.

Вторая служанка была очень худой, руки ее напоминали прутья. Лицо не выражало ничего, кроме отвращения.

Двумя руками она вцепилась в метлу и осторожно выплыла на середину комнаты. Несколько минут служанка стояла напротив неподвижной хозяйки и пристально смотрела на нее, затем принялась танцевать вокруг своей госпожи. Зрелище было не из приятных: служанка неуклюже подпрыгивала, корчилась, взмахивала метлой и приседала, пытаясь что-то изобразить. Каждый раз, когда она оказывалась рядом с больной, старалась задеть метлой лицо Изабо. В голову ей пришла новая идея, и она побежала к влажной стене, собрала с нее вонючую слизь и потом тыкала мокрыми ветками в лицо ненавистной хозяйки.

Подруга танцовщицы хохотала как сумасшедшая. Ей пришелся по душе этот безумный спектакль. Вдруг она насторожилась и произнесла:

— Бригитта, Бригитга, стой, сюда кто-то идет. Бежим, пока не поздно!

Буквально через секунду в комнате появился граф. Он шел медленно, потому что вокруг было очень темно, а зрение его ухудшалось с каждым днем. Де Бюрей размышлял о том, насколько ему хватит денег, которые дала Валери. Он опустился в кресло напротив неподвижной фигуры жены. Графу явно не нравилось находиться в этой комнате.

— Здесь воняет, как на сыроварне, — громко возмутился он. — Неужели у нас в подвале живут свиньи и этот дух идет от них. Должен сказать вам, женушка, — он впервые прямо взглянул ей в глаза, — все приходит в ужасный упадок, когда нет направляющей руки хозяйки!

Граф посмотрел на жену, как бы ожидая от нее ответа. Изабо действительно хотела что-то сказать. Но граф де Бюрей не относился к числу сердобольных и проницательных людей, — а потому не понял этого. Его больше заботили собственные проблемы. Граф вытянул ногу и застонал от боли.

— Я послушно глотаю все отвратительные настойки и отвары, которые готовит для меня этот олух врач, но подагра терзает меня все сильнее и сильнее с каждым днем. Я так измучился, Изабо! — Он потянулся в кресле и пристально посмотрел на жену. — Моя несчастная женушка, я просто не могу вас узнать. Сколько же вам еще придется так страдать?

Вдруг до графа дошло, что Изабо силится что-то ему сообщить. Он наклонился вперед, положил руки на колени и уставился на жену, стараясь поняты чего она хочет. Лицо графини было очень напряженным. Широко раскрытые глаза пристально смотрели в одну точку. Рот был приоткрыт, и в уголках губ скапливалась белая, чуть пенистая слюна. Коротко остриженные волосы усугубляли неприятную картину.

Что-то изменилось в выражении ее лица. Но что именно? Де Бюрей никак не мог определить. Ему показалось, что дыхание Изабо стало тяжелым и затрудненным. Наконец он решился: