Томас Костейн - Королевский казначей

• Название: Королевский казначей
• Автор: Томас Костейн
• Издательство: Терра — Книжный клуб
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2005
• ISBN: 5-275-01162-8, 5-275-01164-4

Томас Костейн (1885-1965) — известный американский писатель, профессиональный журналист. Его первый роман вышел в 1942 году, и с тех пор он полностью посвятил себя историческим исследованиям. Костейн написал десятки произведений, которые переведены на многие языки.

Действие романа «Королевский казначей» происходит в средневековой Франции времен правления Карла VII. В центре сюжета — жизнь реально существовавшего человека Жака Кера, посвященного во многие тайны двора. Читатель становится свидетелем неожиданных поворотов судьбы этой незаурядной личности, настоящего финансового гения.

---

Что-то изменилось в выражении ее лица. Но что именно? Де Бюрей никак не мог определить. Ему показалось, что дыхание Изабо стало тяжелым и затрудненным. Наконец он решился:

— Ты хочешь мне что-то сказать? Что-то очень важное и неотложное?

Правая щека графини дернулась несколько раз подряд, было похоже, что так она подчеркивает важность предстоящего разговора.

— Это связано с твоим состоянием? Щека вновь несколько раз дернулась.

— Ты хочешь… хочешь продолжать жить в подобном состоянии, если нам удастся это для тебя сделать?

Граф внимательно следил за женой, понимая, что ему необходимо правильно понять ее. Щека оставалась неподвижной.

— Ты хочешь умереть?

Он не ошибся, и щека начала дергаться.

— Но врач сказал, что ты можешь прожить долго. Много лет… — Граф говорил медленно, с неохотой. — Ты… ты действительно хочешь, чтобы я сделал что-то, что помогло бы тебе избавиться от подобного положения?

Щека Изабо запульсировала.

Граф откинулся в кресле. Он получил ответ. Он давно подозревал о желании графини уйти из жизни, но боялся и этой мысли, и ее подтверждения. Изабо умоляла мужа положить конец ее страданиям. Она давно пыталась сказать ему об этом.

После долгого молчания граф заговорил с неприязнью:

— Ты всегда предпочитала мне моего братца! Моя дорогая женушка! О, мне давно было это известно! Ты ничего не могла скрыть от меня. Я понимал, как ты жалела о нашей сделке! Может, мне нужно сейчас послать за милым Робином, чтобы он помог тебе уйти из жизни? — Он громко захохотал. — Изабо, я не жду от тебя ответа. Он ничем тебе не поможет. Он слишком благородный святоша, чтобы вмешиваться в дела природы и волю Божью! Или, если сказать проще, он слишком для этого труслив. Но меня, нелюбимого и неуважаемого мужа, того самого, над которым ты постоянно жестоко насмехалась, меня можно просить об этом. Более того, я не побоюсь это сделать! В моем неприглядном теле заключена смелость и решительность, и я смогу должным образом разобраться с подобным положением. — Граф помолчал и изменил позу. — Скажи мне, моя милая, может, действительно послать за Робином?

Щека Изабо не пошевелилась. Граф снова захохотал.

— Я так и думал. Тебе приходится обращаться ко мне в самый трудный момент жизни.

Несколько секунд он о чем-то размышлял. Потом поднял голову и резко заговорил:

— Для этого существует только один метод — яд! Если бы я смог достать яд… и меня не покинет решимость… ты согласишься, чтобы я использовал его?

Изабо моментально среагировала. У графа больше не оставалось сомнений: жена хочет умереть. И как можно скорее. Для этого она готова на все.

Граф откашлялся и пошевелился в кресле.

— Тебе понятно, что они со мной сделают, если все обнаружится? Никто не поверит, что это было твое желание. Они станут спрашивать, откуда мне стало известно твое желание? Если я им скажу, что мы общались с тобой с помощью твоей правой щеки, они просто расхохочутся. Ученые мужи из университета станут свидетельствовать, что это просто невозможно. Меня сразу же отправят к палачу, как это случилось с Жилем де Ре.

Граф поковылял к двери, говоря на ходу:

— Наверное, я любил тебя очень сильно, Изабо, иначе я никогда не пошел бы ради тебя на подобную вещь!

Через несколько минут граф вернулся и запер за собой дверь. Он подошел к столу, который был виден жене, поставил на него бутылочку с печально знаменитой красной стрелой на пробке.

— Да, это та самая бутылка, — кивнул граф. — Именно с помощью этой бутылки в суде пытались доказать, что Жак Кер убил Агнес Сорель ядом. Мне известно, что ты и эта лживая поганка Жанна де Вандом передали эту бутылку судьям как доказательство вины Жака Кера. Гийом Гуффье вернул мне ее. Он сказал, что отдает это в качестве сувенира, а также в память о смелой, хотя и неудавшейся затее. Граф взял в руки бутылочку и встряхнул ее. — В этом есть нечто странное, — промолвил он. — Похоже, судьба сама дала мне ее, чтобы я мог поставить точку в этой истории. — Он посмотрел на неподвижную фигуру графини. — Бедняжка моя, у тебя хватит для этого сил и храбрости? Ты не побоишься?

Наступила долгая пауза, щека Изабо дернулась.

— Значит, так тому и быть! — заключил граф.

…Глаза несчастной оставались открытыми. Граф подошел к жене и пощупал правую щеку, она была холодной и твердой.

Граф вспомнил, что до сих пор у него в руках находится бутылочка с ядом. Он быстро спрятал ее в кошельке, подбежал к двери и позвал слуг:

— Юго! Тюдюал! Быстрее сюда. Мне кажется, ваша госпожа умерла!

5

— В этот момент флот Папы разбирается с неверными в Константинополе, — сказал д'Арлей.

Валери не ответила. Она смотрела вперед и думала: «Через час я смогу обнять моего маленького Алана».

— Когда Папа сделал Жака Кера своим капитаном, король Франции получил жгучую пощечину, — продолжал д 'Арлей. Папа таким образом отметил заслуги бывшего королевского казначея. Если все, что мы слышали, — правда и он командует эскадрой, Кер сможет доказать, что он гений во всех своих начинаниях. — Д’Арлей помолчал, затем покачал головой. — Но на какие жертвы ему пришлось пойти! Он больше никогда не сможет заниматься торговлей. Весьма возможно, что у него не будет сил начать что-либо масштабное, когда он вернется с Востока.

Валери задумчиво произнесла:

— Как ты считаешь, он за это время сильно подрос? Муж в изумлении смотрел на нее. Вскоре он понял, о чем она думала, и улыбнулся.

— Наш сын? — шутливо переспросил д'Арлей. — Конечно, он вырос и мы его не сможем узнать!

— Я всегда его узнаю, — заявила Валери. — Если даже он вытянется без нас до шести футов. Но сможет ли он узнать нас, своих родителей, покинувших его на целых три месяца! Робин, он подумает, что мы — незнакомые ему люди! Если так случится, мне будет очень обидно.

Д’Арлей крикнул:

— Я вижу флюгер над входной башней! Посмотри, его видно в проеме между тремя деревьями. Любовь моя, мы наконец дома! Мы возвратились к себе!

Они пришпорили коней, приподнявшись на стременах и глядя вперед.

— Ты не должна расстраиваться, — сказал д'Арлей, — если даже он не вспомнит нас. Тебе не следует забывать, что нашему Алану всего пятнадцать месяцев. Дети все быстро забывают в этом возрасте.

— Мне кажется, что ты ошибаешься, милый Робин. Мы не знаем, что происходит в их маленьких головках. Кроме того, наш Алан удивительный ребенок. Он очень умный. У Валери внезапно поменялось настроение. — Я так надеялась, что мы вернемся с полной информацией о родственниках со стороны… его матери. Мы путешествовали целых три месяца и постоянно что-то пытались узнать. Мы расспросили множество людей. И каковы результаты?

— Любовь моя, мы узнали все, что было возможно. Теперь ты точно знаешь, что твой отец действительно был братом Агнес Сорель. Я был поражен, когда старый скупец, твой дядюшка из Берри, наконец нам в этом признался. Я уверен, что он не сделал бы этого, если бы не желал убедить тебя в том, что ты являешься внебрачным ребенком и не можешь претендовать на имущество. Значит, нам удалось кое-чего добиться.

Валери вздохнула.

— Мне так хотелось подробнее узнать о моей бедной матери.

Валери замолчала. Они спускались в долину, где находились владения д'Арлея.

— Я уверено, что нам не следовало брать эту кормилицу для Алана.

— Мне она показалась нормальной молодой женщиной. Наверное, уже поздно рассуждать об этом, — возразил Робин.

— Я ей не доверяю. У нее волосы рыжего цвета. Милый Робин, тебе должно быть известно, что из женщин с рыжими волосами никогда не получаются хорошие мамки.

— Я этого не знал.

Валери удивленно взглянула на него.

— Они слишком интересуются собственной внешностью. И это еще не все. До отъезда я поймала ее на одном проступке, и это должно было послужить мне предупреждением. У Алана был запор, и она дала слабительное бедному малышу. Удивительно, что он смог это пережить!

— Скажи мне, что тут можно было сделать? — поинтересовался муж.

Валери возмущенно покачала головой.

— Мне казалось, что это знают все. Лекарства никогда не дают таким младенцам. У них еще слишком слабые желудки. Но если младенцу требуется немедленная помощь, кормилица должна сама принять лекарство, чтобы оно воздействовало на младенца через ее молоко… Мне следовало проявить твердость и заменить ее.

Они ехали через густую рощу, из кустов внезапно поднялась стая птиц. Они развернулись и отправились на юг с точностью, которой может позавидовать самая дисциплинированная армия. Наконец Робин и Валери оказались на огромном лугу, в конце которого стоял их дом. Его окружала высокая каменная стена, обвитая диким виноградом.

Д’Арлей взглянул на жену.

— Может, нам стоит ехать побыстрее? В последний раз ты выиграла скачку, и мне хочется отыграться.

Валери было согласилась с ним, но передумала и покачала головой: