Михаил Буканов - На заборе сидит заяц, ломом подпоясанный. Поэзия

• Название: На заборе сидит заяц, ломом подпоясанный. Поэзия
• Автор: Михаил Буканов
• Жанр: Поэзия

Итак, панове и гражданы, дамы и паненки, а также господа из мира мне лично недоступного, то есть, прозаики и поэты! Тут всё для вас. С Божьей помощью приступим. И, как говорят мои нынешние сограждане, наслаждайтесь!

---

Чистые и нечистые

Чистые, нечистые,
Шёл раздел по графику.
Ангелы речистые.
Прямо в Рай по трафику.

Черти молчаливые,
В фартуках, с лопатами,
Донельзя счастливые,
В Ад, да с перематами!

Пополам разделены
По души призванию,
Молоды и зелены,
Склонны к выживанию.

И делить им нечего,
Каждому – приветное.
По уряду вечному,
Дело беззаветное.

Так и нам – по профилю,
Жизнь – как с ветки падалка.
После – к Мефистофелю,
Или к Павлу, надолго.

Последние дни

Вы себе представьте зрелище,
Звери чешут со блудницами,
Городок там, или селище,
Но, народ вслед за страмницами.

Восстают везде умёршие,
Нам Знаменье посылается,
Времена приходят горшие,
Антихрист вовсю старается.

Силы света не менжуются,
К схватке мировой готовятся,
В Армагеддоне тусуются,
Не ведутся и не ловятся!

Всё равно приход Спасителя,
Страшный суд и судьбы новые
Всех потребуют как зрителя,
На прикидки, нам хреновые.

Не живые и не мёртвые
Огребём мешалкой праведной.
Перетерпим, мы упёртые,
И, по-новой, с долей завидной!

Бейсик инстинкт

Нам шахны не хватало,
Всем без баб туговато,
Одного идеала,
Для любви маловато.

Тут чего-то иное,
Мы все разные очень,
Часто стегно свиное
Всё сметает при прочем.

Говорят, зов звериный
Про влеченье друг к другу,
Ты, к примеру, с Ириной,
Отпускаешь подпругу.

А на Западе Питер
Марьяжирует с Бобби.
По призванию – пидор,
Это вовсе не хобби.

Или мы надоели
В своих происках Богу,
Коли вдруг захотели
С однополым в дорогу?

Но, у них ведь и дети.
Это как и откуда?
Не пора ли на свете
Прекратить это чудо?

Жениться что ли?

Погадал я на ромашке,
Вот несчастная стезя,
У моей подруги, Машки,
Ночевать никак нельзя.

Заявился, на ночь глядя,
К ней из города отец.
Аккурат под двери дядя,
Стукнет раз, и мне ****ец!

Это ясно без цветочка,
Огребу, по само то.
Я, по-жизни, одиночка,
Для него я – конь в пальто!

В прошлый раз сказал при встрече,
Иль не шляйся, иль женись.
В пол влепил заряд картечи,
Мол, на дочку – не манись!

А потом легонько стукнул,
Вроде как погладил лишь.
Я и разу не мяукнул,
Сразу в ангельскую тишь!

А ромашка мне сегодня
Подсказала, Вань, женись!
Вот же в бело-жёлтом сводня.
Не женюсь, хоть провались!

Идейная

Я блудила и блудю,
В жизни то отрада,
И себя я не судю,
Хоть, порой, бы надо!

Любят некие мадам
Флейты из нефрита,
У меня ж меж ног там-там,
И нужна мне бита!

Мне не надо просевать
Через чувства сито.
Повстречались и в кровать,
Вот и ночь забита.

А наутро всё, браток,
«Сухаря» в дорогу,
Рви, парнишка коготок,
И, веду к порогу.

Надо мне, ему, и нам.
Так решили свыше.
Всем Адамовым сынам
Секс срывает крыши.

Дочкам Евы невтерпёж,
Тоже не из стали.
Колет сексуальный ёж,
Лечит секс печали.

Так пока я не стара,
Всё возьму, что можно.
Видно, мамкина нора
Для любви пригожна!

Обезьян и верблюд

Обезьян сказал верблюду,
Ты уродец, сукой буду!
Два горба, слюну жуёшь,
И колючки в пасть суёшь!

Шерсть твоя висит клоками,
Водишь впалыми боками,
Рабски ходишь под седлом,
То ли дело быть мулом!

Чист, начёсан, в славной сбруе,
Ни словечка молвит всуе,
Всё по-делу, точно в масть,
Ну, не наглядишься всласть!

Сам хозяин каравана
На него взберётся рано,
Гордо мул пойдет вперёд,
А за ним и весь народ!

А верблюд сказал, вздыхая,
Я, почти не отдыхая,
Притащил тяжёлый груз,
Еле выжил от обуз.

И теперь на передыхе,
Мы, верблюды, в целом, тихи.
Зря меня ты достаёшь,
Только зло во мне куёшь!

Я не склонен в жизни к дракам,
Но, готов всегда к атакам.
Тут он ухаря-примата
Отоварил враз ребята!

Две коровы

Две коровы, полетав,
Сели, чуточку устав.
Говорит одна корова,
Ну, валить ты мать здорова,

Точно, мощно, с высоты,
На дороги и сады.
Авиацию любя,
Ты жила бы всё бомбя!

Хорошо хоть от природы
Нет слонов такой породы,
Что б на воздусях гребли,
Нам подарочки несли.

В этот миг накрыло их,
И несчастных глас затих.
Между туч, врубившись в тему,
Кит решил свою проблему!

Злодеи

Профессор Мориарти,
Упёртый, черти жарьте,
Злодея идеал.
Был беспощаден к людям,
Удача, как на блюде,
Взошёл на пьедестал!

Гестаповский чинуша,
Без всяческого куша,
А только для идеи
Считал, всё зло – евреи.
Сам рук он не марал,
Лишь письменно карал.

Пехотный лейтенантик,
Был семьянин – романтик.
Вьетнамскую Сонгми
Сравнял с землёй с людьми.
Вернувшись, стал героем,
Жив до сих пор, не скроем.

У некого Пол Пота
Была одна забота,
Народонаселенья
Добиться истребленья.
Что б груды черепов,
А остальных в рабов!

Есть свежие примеры,
Ведь зло не знает меры,
И ненька Украина
Рукою зла – руина.
Любые мысли мимо.
Что, Зло – неистребимо?

Пацаны московские

Было время, махали на всё мы рукой,
Мол, коль выбор, так лучше уж вечный покой.
Твёрдо знали, стреляй до железки и в тлен.
Но никто не увидит нас сдавшихся в плен.

Пацаны – москвичи на отличку в войсках,
Их старшины держали в железных руках.
Слишком длинный язык, да ещё гонорок.
Поприжать и быстрей, а, при случае, срок!

Но когда над страной простиралась беда,
Пареньки из Москвы поспешали туда,
Где железные птицы и пули свистят.
Сколько их не вернулось московских ребят?

Всё такая ж сейчас по Москве пацанва.
И про гонор столичный болтает молва.
Только знаю, коль будет военный приказ,
Пареньки из Москвы вспомнят дедов наказ.

Мол, стреляй до железки, не вывезет – в тлен,
Но, никто не увидит их сдавшихся в плен!

Мила

Мила, Милка, Милочка!
Ты сердец копилочка.
Как глазами поведёшь,
За собой парней ведёшь.

А тебе и хорошо,
Ходишь, чуть не нагишом.
Блузка, шорты, тапочки.
Все и в хлам и в тряпочки!

Эти девичьи дела,
Ну, конечно, не со зла.
Просто от рождения
Нет нам всем спасения!

Вот, найдётся тот один,
Твой, возможно, до седин
Да и время времечко
Пролетит как семечко.

В двадцать пять другой расклад,
Бабий век – не злата клад.
Ты готова – муж заснул,
Перекушал, вот и снул.

Двое деток и мужик,
Разорвись, но не тужи.
Из работы на базар,
Всё бегом, как на пожар.

Только фото на стене
Благовестит старине.
Мини юбка, блузка, смех.
Хоть бы кто склонил на грех!

Тифлис

В старом городе Тифлис
Кахетинское вино.
Выпей и развеселись,
Кувшина увидев дно.

Там Кура и Авлазар
Спят и видят дивный сон.
Будто ожил здесь базар,
И людьми заполнен он.

Чуть подпитые кинто
Предлагают свой товар,
Мелочёвка, но зато,
Всяк имеет свой навар.

А чохели в стороне,
Бурка чёрная, кинжал.
Мочат длинный ус в вине.
Их тут всякий уважал.

Двери растворил духан,
Хаши вкус и шашлыки.
Забредай, пока не пьян,
С похмелюги и тоски.

Или просто посидеть,
Сделку чачею скрепить.
Друг на друга поглядеть,
Перца вкус вином запить.

Но, уходит утром сон,
Серый, словно старый слон.
Над Курой встаёт рассвет,
Авлабар и есть и нет!

Полюбила я вора

Полюбила ёлка
Лёгкий ветерок.
Дуся-комсомолка
Шла на первый скок.

Ветер ураганом
Елку кончил зло.
Девушку наганом
Намертво снесло.

Не любить бы девке
Молодого вора.
Пела бы припевки,
Да про военмора.

Комсомолец Мишка
Был бы свой в постели,
Не было б излишка
При таком-то теле.

Вор сидит на нарах,
Девушка в могиле.
Вот в таких базарах
Сказка в старом стиле!

Обычное

Раз срубил «капусты» дед,
Сразу бабке взял билет,
Поезжай и отдохни,
На Юга одна махни.

Я ж по дому, весь в делах,
Да к тому же при стволах,
Может серый набежит,
Так пусть заранее дрожит.

Бабка к морю, ну а дед,
Мурку вызвонил в обед,
С нею пьянку учинил,
А Бог его угомонил.

Сразу вижу я мораль,
Если можешь, не авраль.
Потихоньку лезь в блудняк,
И твои дела верняк.

Пусть твоё мерило «бак».
Коли стар – не ёрзай.
Дело швах или табак.
Если слишком борзай!

Мой милёнок