Михаил Буканов - На заборе сидит заяц, ломом подпоясанный. Поэзия

• Название: На заборе сидит заяц, ломом подпоясанный. Поэзия
• Автор: Михаил Буканов
• Жанр: Поэзия

Итак, панове и гражданы, дамы и паненки, а также господа из мира мне лично недоступного, то есть, прозаики и поэты! Тут всё для вас. С Божьей помощью приступим. И, как говорят мои нынешние сограждане, наслаждайтесь!

---

Обычное

Раз срубил «капусты» дед,
Сразу бабке взял билет,
Поезжай и отдохни,
На Юга одна махни.

Я ж по дому, весь в делах,
Да к тому же при стволах,
Может серый набежит,
Так пусть заранее дрожит.

Бабка к морю, ну а дед,
Мурку вызвонил в обед,
С нею пьянку учинил,
А Бог его угомонил.

Сразу вижу я мораль,
Если можешь, не авраль.
Потихоньку лезь в блудняк,
И твои дела верняк.

Пусть твоё мерило «бак».
Коли стар – не ёрзай.
Дело швах или табак.
Если слишком борзай!

Мой милёнок

Стоит во поле амбар,
А в амбаре мышка.
Мой милёнок – комиссар,
И зовётся Гришка.

Носит кожаный куртяк,
Пистоль с кобурою,
Все у нас дела – ништяк,
Ничего не скрою.

Бабы брешут на селе,
Нет меж нами страсти,
А верчусь я на коле
По прямой напасти.

Мол, грозился расстрелять
Папеньку с мамашей.
Расстрелять, не погулять,
И не миска с кашей.

Было дело, но сперва,
После ж я с охоткой,
Эх, крутися голова
С марафета с водкой.

Я сегодня подопью,
Жизня трынь-травою,
И милёночка убью,
Прямо упокою.

Потому что вся семья
В город, по этапу.
И одна осталась я.
Так снимайте шляпу!

Запевки

Запевай моя гармонь,
Заводи запевки,
В сердце лишь любви огонь,
Берегитесь девки.

Проявляю гонорок,
Средь девиц разборов,
Добру молодцу не впрок
Слушаться укоров.

Папы, мамы, это там,
На деревне где-то.
Я ж такой себя отдам,
Что вернёт мне лето.

Что бы неба высота,
А роса на травах,
Звёзд на небе чистота,
Соловьи в забавах.

Что б она всегда была
Для меня желанна.
Хлебосольной у стола,
Ночью не жеманна.

Вот и гонор весь иссяк,
Выскочив из круга,
Опершися о косяк,
Ждёт меня подруга!

Встреча со смертью

Я гляжу, стоит здоровый,
С дикой мордою, суровый,
И в руках его – коса.
Вот такая вот краса!

Я ему – мужик, отзынь,
Охолонься и остынь.
Надо ль саваном трясти,
Пробирая до кости?

Смерть – она, по-жизни, баба,
Холодна, мерзка, как жаба.
Ты же вон, при бороде,
Может даже есть муде!

Ты – гвардейских просто статей,
В пыл тебя, так слом кроватей.
Как в запале жеребец
Всех оденешь на конец.

И красив ты не по чину,
Знаю я сему причину,
Ангел смерти – вот канон,
Приносящим вечный сон.

Ну, куда какой-то смерти,
Уж на слово мне поверьте,
Средь таких вот молодцов,
Бога истинных бойцов?

Тут мужик расхохотался,
Таять стал, а там смотался.
Я проснулся под столом,
Водки стукнутый колом.

Не могу понять, ребята,
Это водка виновата,
И на пьяную главу
Смерть я видел наяву?

Пронесло, мелькнуло мимо,
Но, уж больно было зримо!

За городом

Мокрый лес, дымок костра,
Спит палатка старая,
Скоро в город нам пора,
А погодка хмарая.

Только двое, в двадцать лет,
Славим одиночество.
И родителей здесь нет,
Так прощай отрочество!

Мы же взрослые давно,
Да с жилья проблемами,
Видно просто суждено,
Жить такими схемами.

Там возьмём друзей ключи,
Коли есть возможности,
Надоели, хоть кричи,
Эти осторожности.

Поженились бы давно,
Невпротык родители.
Вот и ходим мы в кино,
Жизни чуждой зрители.

А ребёнок если вдруг?
Вот мы всех обрадуем.
Ох, тяжёл семейный круг,
Но, несём, не падаем!

Рашпиль

Рашпиль рашпилю сказал,
Что и думать не дерзал,
А вот мчится в облаках,
Всех оставив в дураках!

Над Парижем пролетая
Наша рашпильная стая
Поломала все радары
Потрындев на тары-бары.

А когда на перехват
Поднят был аэростат,
Налетели «Миражи»,
Мол, напильники – дрожи!

Рашпиля в сугубом раже
Перешли в атаку даже,
Сев потом на Нотр-Дам
К восхищенью местных дам.

Отхватив по парижанке,
Чувствуя себя как в танке,
Провели такие сеансы,
Что Париж им пел романсы.

Утром, строем, и домой,
Путь для них лежал прямой.
Тут – Париж, а тут – Миус,
Рашпиль прям, и он не трус!

Страшный сон

Я тебя и знать не знала,
И откуда ты такой?
Утром глядь под одеяло,
Кто-то дремлет под рукой.

Тут заходит муж, Абраша,
Я ему, а кто со мной?
В голове сплошная каша,
И вселенский параной!

А Абраша отвечает,
Чё-то цедит, чуть мыча.
И щеками всё качает,
Все резоны горяча.

А потом вдруг превратился
В полосатого кота.
Он, еврей, перекрестился,
Вот такая лабуда!

Слава Богу! Я очнулась,
Ночь, за окнами темно.
Покряхтела, встрепенулась,
Но, Абраша шмыг в окно!

А этаж наш был десятый,
Хорошо, что всё во сне.
Приняла стакан «Пейсатой»,
Муж восходит по стене.

А который спал со мною,
Вдруг атаку предпринял,
Тута муж мой за стеною,
Этот всю мине помял!

Появляется Абраша,
Роза скорбная в руке,
Морда вдребезги, как каша,
Только рот не на замке.

И такими матюгами
Он меня отполоскал,
Что мгновенно, кверх ногами,
Мой напарник ускакал

И опять я просыпаюсь,
Спит Абрам, храпя во сне,
А в окошко, с криком: Каюсь!
Тот что спал, бежит ко мне!

Гусар на отдыхе

Пардон, мадам! Какие гроши?
Гусары денег не берут.
А вот коньяк у вас хороший.
Вот тут нисколько не совру!

Ах, я побил тапёру харю?
Так что же? Заслужил – носи!
И вышибалу отоварю,
Не унесёшь, так не проси!

Я порубил диван в лохмотья?
А вы уверены, что я?
Да что вы, милая Авдотья,
На стенах не моя струя!

Смотрю, не любят здесь гусаров,
А мы для войн напряжены.
И покупатели товаров,
Что здесь у вас предложены.

И как у вас ума хватило,
Гусару деньги не нужны.
Ну, не глядите так уныло,
Пока меж нами нет войны.

И вот вам знаки примиренья,
Беру с собою двух девиц,
На пару дней для прокормленья,
Не надо делать постных лиц!

Вы нам с собою заверните
Корзинку с ромом, то, да сё.
В знак одобрения – мигните,
Эй, унтер! Выносите всё!

Парень

Жил-был парень на Лубянке,
В переулках школа,
Он сгорел под Курском в танке,
Стало в мире голо.

Не ходить ему Москвою,
В юной буйной силе,
Со склонённой головою
Воин на могиле.

Я не знаю, быль, иль небыль,
Дни Армагеддона.
Только не ушёл он в небыть,
Там, в излучье Дона.

Если трубы громовые
Гавриила грянут,
Сгинут узы гробовые,
И солдаты встанут!

Эта битва – бой последний,
Истинный и страшный.
Их увидит край передний,
В схватке рукопашной.

Что там выйдет,
Бог то видит.
Только лично верю,
Наши русские солдаты не уступят Зверю.

Били здесь, побьют и выше,
Коль угодно Богу.
Армагеддона солдаты собрались в дорогу!

Конец восьмидесятых

Разухабистый мотив
Из магнитофона,
И летит прозерватив
Прямо вниз с балкона.

Всяко жили мы в стране,
Что звалась Союзом,
Кто в меду, а кто в гавне,
Молча двигал пузом.

Ощущение конца,
Крысы, паразиты.
Взлёт мгновенный подлеца,
Грязь и дефициты.

Вроде, в чём-то новизна,
Но, скорей как в песне,
Где счастливая страна
Всё живёт чудесней!

«Новый год. Порядки новые.
И новой проволокой
Лагерь окружён!»

Жуткая смерть

Ох, какие ножки,
Вроде, как из сказки.
Прямо на рогожке
Хряк загнул салазки.

Всё пойдёт в припасы,
Кровь собрали в банки,
Хороши колбасы,
Для осенней пьянки.

Холодец, ветчинка,
Сало толстым слоем.
Для кишок начинка,
Резчик пьёт героем.

Разные мы люди,
Город и селяне.
Сдуру и осудим,
Бойню на поляне.

Но, съедим охотно,
Печень и ошеек,
Подзакусим плотно,
Средь таких идеек:

Берегите люди
Всяку животину.
Бог нам дал на блюде
Сельскую скотину.

Так пускай гуляет
Мирно меж лугами.
Бога прославляет,
Ширится боками.

Мы же тараканов
Мирно будем жрать.
И, под звон стаканов,
С горя помирать!

Украина и Россия

Бьют часы на Спасской башне,
Стрелки всё по кругу.
День сегодняшний, вчерашний,
Мирно, без испугу.

Если что совсем утратишь,
Оценить сумеешь,
Только слёзы горьки катишь,
Да упрёки сеешь!

Украина и Россия,
Родственные души.
Бороздят дожди косые
Им моря и суши.

Мира нет на Украине,
Мины, да снаряды,
Треть страны в одной руине,
Беженцы, засады.

Нам назад бы воротиться,
В общее, родное,
И на двое не делиться,
Быть одной страною!

Только время не попятишь,
Не вернуть, не скрою.
А мечтать, так просто спятишь,
Пусто под золою.

Хампти-Дампти и Шалтай-Болтай!