Владимир Владыкин - Расслоение. Историческая хроника народной жизни в двух книгах и шести частях 1947—1965

• Название: Расслоение. Историческая хроника народной жизни в двух книгах и шести частях 1947—1965
• Автор: Владимир Владыкин
• Жанр: Русское современное

Новый исторический роман В. А. Владыкина «Расслоение» – состоит из двух книг. Первая – «Излом деревни», вторая – «Удар по деревне». В первой – автор показывает последние годы жизни И. В. Сталина, его окружение, которое боролось за личную власть… Во второй книге художественно исследуется весь период нахождения у власти Хрущёва, и в художественной форме подробно рассказывается о новочеркасских трагических событиях летом 1962 года.

---

Второго апреля 1951 года появилось «Закрытое письмо ЦК о задачах колхозного строительства, в связи с укрупнением мелких колхозов». Конечно, это письмо появилось, когда Н. А. Вознесенского уже не было в живых по «Ленинградскому делу», которое, как уже знает читатель, организовал Маленков, находясь в сговоре с Хрущёвым, Булганиным и Берией, сумев убедить Сталина в необходимости этих репрессий по спасению советской власти и угрозе её перерождения в оппортунистическую контрреволюционную организацию….

Маленков знал мнение Вознесенского по вопросу укрупнения колхозов, который был категорически против этого, собственно, не то что бы совсем, Николай Алексеевич предлагал дать больше экономической самостоятельности, и не объединять мелкие колхозы, а подготовить современных специалистов, которые бы разбирались в свободной экономике. Вот тогда Сталин категорически возразил против предложения Вознесенского.

– Нам не нужны новые кулаки, – сказал сурово вождь, мы создали колхозный строй и будем его укреплять не пряником, а кнутом.

– Мы потеряем инициативу колхозников, и разучим их совсем самостоятельно работать на земле, что со временем приведёт к застою и падению урожайности, хоть сколько бы ни распахивали земель! – запальчиво возразил Вознесенский.

– Ничего, товарищ Вознесенский, мы усилим социалистическое соревнование, чтобы не потерять инициативу колхозников. Ми подключим кинематограф и создадим такие картины, которые зажгут сердца молодых людей, и они поднимут село своим гигантским энтузиазмом! И ни за что не допустим застоя! Я в 1927 году видел в Сибири русского твердолобого мужика, который плевал на интересы рабочего класса, прятал хлеб, чтобы рабочий не строил социализм. А значит, и не жил! Буржуазная зараза пришла с нэпом, к которой ви нас возвращаете, но она не спасёт село, а превратит в сплошное куркульство. А это семя вредное, кулаческие настроения ми и впредь будем вытравлять калёной сталью! Мужик по своей природе – отсталый консерватор! Так что ми найдём способ, чтобы он не терял инициативы…

Тогда Маленков первый захлопал в ладоши. А Вознесенский покраснел и опустил голову. Нет, ему отнюдь не стало стыдно, ему было как никогда горько, что он всегда верил в правоту Сталина, но в тот момент был близок к тому, чтобы подняться и уйти с заседания, тем самым показал бы, что он остаётся верен своим взглядам на село, невзирая на кардинальное расхождение со Сталиным. Ведь в лице его он видел олицетворение партии, авторитет которой для него был выше своих взглядов. И потому он не мог постичь то, почему Сталин хочет по-прежнему держать село в стальных рукавицах, что оно должно только следовать его указаниям, но не здравому смыслу. В чём же дело? Маленков же ему представлялся безграмотным экономистом, который прочно встал на стезю популизма, имея поверхностное понятие о её сущности.

– Не переживайте, товарищ Вознесенский, ми вам прощаем заблуждение и по-прежнему ценим как экономиста. У нас один путь: мы поднимем село не одним социалистическим соревнованием, а новейшей техникой, о которой мы с вами не раз говорили. Вот и товарищ Маленков нас поддерживал. Так что скорее пишите свою работу – «Политическую экономию коммунизма…».

Именно на этих заседаниях Политбюро, перед тем, как Сталину уехать в трёхмесячный отпуск на юг, у Маленкова окончательно созрел план заговора против Вознесенского, с которым он сначала познакомил своего друга Л.П.Берию. И, к сожалению, Вознесенский был обречён…

Сегодня многие дальновидные историки считают, если бы после кончины Сталина, Вознесенский возглавил страну, то не было бы перестроек ни Хрущёва, ни Горбачёва, не было также и августа 1991 года, то есть радикально-либеральной контрреволюции. И мы бы шагали впереди планеты всей, но, как это всегда бывает, лучшие люди-специалисты у нас гибнут от рук ярых карьеристов и в первую очередь своих внутренних врагов…

Закрытое письмо ЦК ВКП (б) могло бы вовсе не появиться, если бы не статья Н. С. Хрущёва, которая была опубликована в газете «Правда» четвёртого марта 1951 года. Никита Сергеевич, по сути, импульсивный, резкий и скандальный политик (при Сталине эти качества подавлял), предлагал проводить укрупнение колхозов путём выселения колхозников из больших деревень. И на их основе создать колхозные посёлки, агрогорода, агрофирмы. Сталин решительно осудил такой вандальный подход, нельзя разрушать старые деревни, ломать дома, нельзя сокращать приусадебные земли.

В этом Сталин был единственно абсолютно прав…

Однако статья Хрущёва в народе и на местах вызвала бурю негодования и наряду с этим некоторые партийные деятели поддерживали автора статьи. Но это не понравилось Сталину, в закрытом письме он в пух и прах раскритиковал пагубные для села предложения по переустройству деревни. Хрущёв тотчас почувствовал смертельную опасность, быстро написал опровержение на свою же статью и клятвенно покаялся лично перед Сталиным, признав не только свои ошибочные выводы, но и тот вред, который он нанёс партии. Хотя это было весьма рискованное раскаяние, так как, если бы Сталин уже к тому времени не страдал атеросклерозом, он бы припомнил Хрущёву и тот разгром, – окружения летом 1941 года под Киевом, а в 1942 году – котёл под Харьковом. Затем в мае того же года, вопреки предупреждениям ставки не начинать наступление из-за недостатка боевого вооружения, Хрущёв и Голиков отдали команду Воронежскому фронту – занять линейную оборону. Однако танковая группа генерала Клейста пошла в наступление из Краматорск—Славянска. И в результате неожиданного немецкого танкового удара, фронт был прорван и наши войска понесли невосполнимые потери. И Воронежский фронт под командованием Хрущёва и Голикова – попятился и стал быстро отступать, теснимый врагом к Сталинграду. А через два с половиной месяца, чтобы остановить отступление наших войск, Сталин был вынужден подписать приказ – «Ни шагу назад!»

Вот поэтому сейчас Хрущёв испугался, ожидая в любой момент вызова к Сталину, и он не раз представлял, что тогда вождь не преминул бы напомнить: «Микита, почему ты постоянно ошибаешься? Думаешь, ми не помним твоё поражение под Киевом и Харьковом? А на Воронежском направлении? И вот сейчас ты нам предлагаешь уничтожить русскую деревню, а где будут жить колхозники, ты не подумал? В твоих мифических агрогородах? Кто же так вандально стирает грань между городом и деревней? Запомни, по тебе давно не один суд плачет, но и трибунал…».

Как только в сознании он прослушивал воображаемую речь Сталина, его охватывала нервная дрожь точно так, когда после войны, будучи первым секретарём ЦК Украины, начался голод, умирали крестьяне, и для спасения голодающих он просил хлеб. А Сталин не давал, ответив, что у них есть зерно, но они его прячут, такая природа хоть украинского, хоть русского мужика. А он, Хрущёв, их защищает, не пора ли ему уйти? И он, боясь, что его арестуют и, ожидая это со дня на день, заболел и надолго слёг, что, по мнению историков, Хрущёва и спасло. А потом гнев Сталина прошёл, и у него вновь возникла необходимость в Хрущёве…

Придёт время, когда Н. С. Хрущёв, казалось, возглавит страну надолго, отменит «Закрытое письмо ЦК» и объявит его ошибочным. А то, в чём он был обвинён, провозгласит единственно правильным решением. Между прочим, Хрущёв действительно хотел создать гигантские (с развитой аграрной и социальной инфраструктурой) колхозные посёлки и агрогорода, оснащённые передовой техникой. А для того, чтобы они стали реальностью, он повёл атаку путём введения налогового обложения против частных подворий как в селе, так и в городе, чтобы сельское население работало исключительно в колхозах и совхозах. Но его благие намерения не только не оправдаются, а произойдёт то же, что и сразу после войны, когда людям не на что было жить; они, пользуясь моментом послевоенной разрухи, побегут в города, где так же, как и на селе, требовались рабочие руки для восстановления взорванных, разбомблённых заводов, фабрик, а также на возведение жилых кварталов, которые сильно пострадали от бомбёжек и пожаров…

А кто тогда об этом не мечтал? Тот же Хрущёв подхватит эстафету от Маленкова. А пока для начала Маленков, желая облегчить жизнь селян, ослабил налоговое бремя и повысил закупочные цены (чтобы войти в историю как реформатор и защитник народа), в результате колхозники перестали изводить домашний скот, свиней, птицу. И село впервые за свою историю стало рентабельным. Но дальнейшая борьба за власть показала, что реформы Маленкова партия осудила, вернув село на круги своя. Короткая передышка от налогов и благо высоких закупочных цен только и запомнятся народу, и в память премьера сложили частушку: «Сократил налоги Маленков, на селе прибавилось коров, а товарищ Берия попал в подозрение»…