Михаил Буканов - Стоит Оксана на панели, бетонзавод, изделье в деле. Поэзия

• Название: Стоит Оксана на панели, бетонзавод, изделье в деле. Поэзия
• Автор: Михаил Буканов
• Жанр: Поэзия

Временами, перечитывая ту или иную книгу, мы получаем ощущение дежавю, то есть повторение происходившего ранее, видимого нами в реальной жизни или данного нам во сне. Подчас реальности книжного бытия бывают настолько острые, совпадение ситуаций столь ярки и выпуклы, что стирается призрачная грань, отделяющая повседневную нашу жизнь от мира книжного, мира, вызванного к жизни фантазиями автора.

---

Всё не так

Мы не любили, но встречались,
Нечасто, что сближало нас?
Года и весны мимо мчались,
Всё так же был далёк Парнас.

Скорее близилась Голгофа,
Крест становился тяжелей,
Была ещё не катастрофа,
Но убран урожай с полей.

И только в зрелости глубокой
Я понял, жизнь пошла не так!
Развилка на тропе далёкой,
И чёрный мак, не алый мак!

Мы тщились пренебречь любовью,
Забыть ненужные слова.
А жизнь из нас сочилась кровью,
И лишь седела голова.

Любимая! В году печали
Не так решили мы судьбу!
Зачем-то страсти развенчали,
А разобрались лишь к гробу.

Но, может там, за поворотом,
В другой, неведомой стране,
Послужит мне любовь оплотом,
И вновь мы будем на коне!

А любовь была

Вспоминая Есенина.

Меня вы точно не любили.
Сарказм и истинная злость.
Словами едко в сердце били,
И что ни слово, гнева гроздь!

Считали вы, пора расстаться,
Увы, прошёл накал страстей,
К чему не целому срастаться?
Ну, и язвили до костей!

Слова совсем не выбирая,
Там матерок был с площадей,
Забыли вы предверье Рая,
И наше место средь людей!

Я вытирал спиной побелку,
Как будто в страхе тут таюсь,
О, Боже, я же встретил целку,
А нынче с ****ью расстаюсь!

Я был охаян многократно,
Неужто так я вам не мил?
Ведь мы встречались аккуратно,
Я вроде вас не утомил.

А может в этом и причина,
Меня манили вы в семью.
Я отказался, дурачина,
Решив, что сбоку подпою!

Расстаться? Ценная идея.
Как говорят, ну, не сошлись!
Пусть я примерю роль злодея,
Ты на прощание не злись.

Я через месяц как-то в вечер
Решил и просто позвонил.
Сошлись, и снова был не глетчер,
А гейзер, жаром что фонил.

И так проходят год за годом,
Есть дочь у ней, и сын при мне.
Россия приросла народом,
И наших две семьи в стране.

Но, это вовсе не мешает,
Порою стариной тряхнуть!
Судьба кульбиты совершает,
Коли на всё рукой махнуть!

Фельтикультяпистые стихи

Фельтикультяпистый Андрюша,
Размазав слёзы по щекам,
Решил, не хороша Марфуша,
Поскольку лупит по рукам.

Он ущипнул в слепом экстазе
Упругой попы абажур.
И убедился в данном разе,
Что тут у ней сплошной ажур!

Нет смысла дев хватать без дела,
Ты путь надежде не давай,
Перед тобой живое тело,
Чего ж ты прёшь как на трамвай!

В делах не будет беспредела,
Коль ясен посланый намёк,
Коль ты посмел коснуться тела,
Так раздувай же огонёк!

В свирепой бездне устремлений,
Марфушу недооценив,
Толкаясь от своих томлений,
Пацан не понял что гугнив!

Размазав слёзы по сопатке,
Андрюха с плачем убежал.
Что б записать в своей тетрадке,
Как пред Марфушей не дрожал.

В нём, может, дремлет Мазо-Захер,
Кто знает истины пути?
Иль просто он шагает на хер,
Да отчего б и не пойти?

Русалочкины дела

На берегу, среди камней,
Сидело юное созданье,
Тоска и по любви страданье
Слилися воедино в ней!

Сурово Северное море,
Услышав россказни молвы,
Любой сказать бы мог «Увы»!
И посочувствовать ей в горе.

На берегу другой уклад,
Нет для русалок перспективы,
Пускай они как сон красивы,
Дела их не идут на лад!

И этой был удел ужасен,
Какой-то местный Дон Жуан,
Перехватив со сна стакан,
Здесь положил предел для басен!

Темно ведь в ночь не только в Сочи,
Так наш кретин с бензопилой
Здесь миф страны смешал с золой,
И голову похитил в ночи!

В далёкой, чуждой ей стране
Когда-то Карла стырил тело,
Ну, громкое же было дело,
И мелкий до сих пор в гавне!

Зато осталась голова,
Как оказалося, без тела,
А здесь лишь тело и сидело,
Какие тут нужны слова?

Прикинь, приставив палец к носу,
Вот это тело с головой!
Поверх шелома можно косу,
Морской обвитую травой!

Изящны маленькие грудки,
Седы усы, медвежий взгляд!
Пускай исчезнут предрассудки,
Их трансвеститы враз спалят!

Се человек, – кричит Европа,
Неважно, что там между ног!
Ты посмотри, глава и попа,
Не дочка если, так сынок!

Фантазии немного дики,
Но, толерантность свято чтя,
Не допускаем злобы крики.
Любые допуски учтя!

Барков

Один наш русский персонаж
Не матершины нёс тоннаж,
А просто ёмко говорил.
Народ его боготворил!

Барковым звали мудреца,
Придворного елды певца,
В легенды жизнью вознесён,
Он в наши дни был воскресён!

Мудищевых лихая стать
Позволила ему блистать.
С Екатериной в мифах он
Однажды вышел на балкон,

Она нагнулась – он воткнул,
И даже глазом не моргнул!
Да так её тут причесал,
Как ни один её вассал!

И из поручиков восстал
Полковником на пьедестал!
Пусть жизнь его была другой,
Так правда не всегда нагой.

Зато Лука Мудищев жив,
В стране Россия вдруг ожив.
Живой и дед его, Порфирий,
Что поднимая x**м гири,
Смешил порой царя до слёз,
И остальной смеша народ.

Пускай немного нецензурны
Баркова строфы, но верны.
Не нам бросать алмазы в урны.
Поэты разные нужны!

Анна Керн к Пушкину!

Мой друг! Оставьте разговоры.
Не может быть средь нас роман!
Напрасны доводы и споры,
А страсть и чувства лишь обман.
*
Через год.

Порой читая ваши строки,
Что искромётны и тонки,
В себе глушу любви упрёки,
А сны и мягки и легки!
*
Через год.

Мой Пушкин! Я же не едина,
В победах славны в свете вы.
Хоть сердце женщины как глина,
Сказать придётся мне « увы»!
*
Через год.

Я столько лет решала гордо,
Не быть мне вашей никогда,
А вот сейчас зову вас твёрдо,
Что бы сказать одно лишь «да»!
*
Через день. Другу.

Я уебал ея, случилось!
Зачем я страстию горел?
Так всё обычно получилось,
Похоже, плод сей перезрел.
*
Потом.

Мой милый друг! Я вам писала,
А вот ответов нет как нет!
В досаде губы искусала,
И сочинила вам сонет!

Неужто близость лишь в постели
Была нужна вам от меня?
Года минутой пролетели,
Погасли отблески огня!

«Я вас любил» давно запало в душу,
Но, почему же больше нет вестей?
Чужой покой мольбами не нарушу,
Душа моя могила для страстей!

Есенин

С синими цветами Тегерана
Чай, а рядом пышно пахлава.
Просто чай, и утром, а не спьяна,
Не болит с похмелья голова.

Заросла на сердце злая рана.
До Рязани ввек не доскакать!
Тут же пьёт чаи посла охрана,
Ей ещё хурджины в дом таскать!

Есть средь местных некая чудачка,
С ней бы в поле, вроде показать!
Ничего что бабонька гордячка,
Обломаем, не впервой дерзать!

И стихи легко ложатся в строчки,
Отдохнул, пожалуй, от страстей!
Мне от баб в Москве сплошные кочки,
Хорошо! Отттуда нет вестей!

Как по сердцу эта персианка,
Прелести Востока, паранджа!
Тут мне говорят, она армянка.
Ничего, я ж ёбарь, не ханжа!

И легли в стихи чужие дали,
Шагане и синие цветы.
Верю, избежим мы с ней печали,
Звёзды, ночь, да я, и рядом ты!

Клофелинщица

Зря со мной играешь, котик,
Мягкой лапкой сердце взяв.
Пусть красив твой милый ротик,
Поищи среди раззяв!

И точёная фигурка,
Красота твоей ноги,
Лишь приманка для придурка,
Лучше сразу убеги.

Я уже ищу с неделю
Здесь хипесницу-лису!
Но, пока что канителю,
Вот, любуюсь на красу.

Ты меня захомутала
В этом самом кабаке,
Упьянила, уболтала,
Вон, таблетки в кулаке.

Парень с девкой по соседству
Подмигнули, стоп игра!
Да, пора прибегнуть к средству
Под названьем спать пора!

Ты на нарах, я же дома.
Разбежимся по своим.
Ситуация знакома,
Мы давно на том стоим!

Ночная гроза в предгорьях

Финкой взрезав ночи одеяло
Полыхнул в глаза комок огня,
Всё что тут лежало и стояло
Под копытом этого коня.

Налетев внезапно, татем в нощи,
Рвёт гроза предгорья Аппалач,
Уноси, слабак, с дороги мощи,
Я иду, и зритель и палач!

Ветер ураганный мнёт деревья,
Крыши сносит, бойся мелюзга!
Грома взвод, держа винтовок цевья,
Вышибает разум из мозга!

Хочется в кровать, под одеяло,
Старый верный способ убежать,
Только вот, похоже, будет мало,
Страх найдёт, и будешь там дрожать!

Нету света, что-то там порвало,
Жаль, у нас с электрикой плита,
И плотину начисто прорвало,
Разольётся, будет всем пьята!

Слишком часто хаос торжествует.
У природы гайки сорвало.
Ну, а может просто Бог блефует,
Завтра будет ясно и тепло!

Злоба