Михаил Ромм - Скульптура сна

• Название: Скульптура сна
• Автор: Михаил Ромм
• Жанр: Поэзия
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-99062-230-2

Творчество Михаила Наумовича Ромма хорошо известно в современной русской поэзии. Волей судеб он не относится ни к одной литературной группировке, что его самого всегда огорчало, а его читателей – радовало, потому что основой его поэтики является интерес к человеку как таковому, к вечным вопросам бытия, а не литературная игра как таковая.

Где пролегает грань между «я мог бы сделать» и «я должен» – сомнение, глубоко занимающие автора. Поэзия Михаила Ромма открывает сложный, полный душевных мук и мятежей мир автора.

Это четвертая книга поэта, в которую вошли избранные стихотворения 2008–2016 годов, два венка сонетов и большая повесть в стихах «За золотым руном». Книга рассчитана на взрослых любителей поэзии.

---

Начинается дождь – получается снег

Начинается дождь – получается снег.
Близоруко мерцает фонарь.
Одиноко бредёт в темноте человек —
Получается тёплый январь,

А за окнами кто-то глядит на свечу
И мерцает в стакане свеча.
Кто-то в сумраке скажет: «Остаться
хочу…» —
И сухими губами коснётся плеча.

А в соседней квартире читает стихи
Тонкорукий подросток – мечтательный взгляд,
Под девчоночьей чёлкой полно чепухи,
И сжимает внутри, и колени дрожат.

Телевизор включён на втором этаже,
И невидимый зритель застыл перед ним.
И он смотрит свой сон, а не «ящик» уже,
Тот, что с улицы кажется чудом цветным.

Там, во сне, этот зритель застыл в янтаре
Золотым насекомым – теперь не вернёшь,
И запуталось время в лучах фонарей:
Начинается снег – получается дождь.

В Москве ещё кое-где ходят трамваи

В Москве ещё кое-где ходят трамваи —
То красный, то жёлтый сквозь серые дни,
Тут разноцветно и сладко мерцают
Автомобильных пробок огни.

Здесь в отражателях фар стрекозиных
Всплывает в сознании детство моё:
Мотор самолёта из тонкой резины
И «под крылом самолёта поёт

Зелёное море». И сам я, счастливый,
Смотрю – предо мной петушки-леденцы.
Мы ёлку купили. И все ещё живы —
Сегодняшних снов мертвецы.

Так было снежно

Так было снежно, снежно, снежно,
Как будто век копился снег,
Чтобы прорваться неизбежно,
И дом – не дом, а лишь ночлег.

И ветви чёрные каскадом
Обледенели в хрустале,
Пленённые своим нарядом,
Клонились, хрупкие, к земле.

Толпились рифмы, как созданья,
Враждебные для смысла слов, —
И мнилось, что существованье —
Всего лишь повод для стихов.

Всё так мучительно прекрасно
В узорной сказке ледяной,
И терпеливо, и напрасно,
А я… Я был тогда живой.

Ещё зима

Ещё зима. Весна – немножко.
Повсюду снег пока белеет,
Но солнца тёплая ладошка
Подставленную щеку греет.

Деревьям зелень только снится,
Но сны их в воздухе плывут,
В ветвях невидимые птицы
Об изменениях поют.

Повсюду проступают знаки,
Как бы штрихи на цветопробе,
Уже иначе две собаки
Барахтаются
в сугробе.

Мартовские тюльпаны

Три жёлтых тюльпана на фоне окна —
Зелёные выплеснув руки,
А там, за окном, – тишина, белизна,
Там снег, похищающий звуки.

В головках тюльпанов тропический рай,
В нём птицы не умолкают,
Плывёт крокодил и кричит попугай,
И рыбок прожорливых стая.

А может, Голландия грезится им:
Весеннее солнце ликует,
И ангелы дарят цветам молодым
Греховные поцелуи.

Где голубь косится из-за стекла
На кошку оранжевым глазом,
Три жёлтых тюльпана на длани стола,
Зажатые маленькой вазой.

Апрельский дождь

Земля открыта. Лёд расколот.
Снег прошлогодний не вернёшь.
И снова падает на город
Апрельский дождь.

Повсюду грязь, мокра одежда,
Но чуда ждёшь:
Приносит новые надежды
Апрельский дождь.

Все эти вздохи и туманы —
Благая ложь.
Но снова веришь, как ни странно,
В апрельский дождь.

И снова юное томленье,
И в сердце дрожь.
Предвосхищение цветенья —
Апрельский дождь.

Ладошки звёзд

В зимнем кафе

Ты помнишь то кафе зимой?
Такой уютный запах…
Мы спрятались от стужи злой
В его мохнатых лапах.

Вошли в тепло, как корабли —
Два странника отважных,
Как бы достигнув той земли,
Где прошлое не важно.

Нам оставался только час, —
Не обсуждать любовь их.
И время замерло для нас
Паря над чашкой кофе.

Ева

Ты, как Ева, дрожала в объятьях моих,
В этот первый, единственный раз,
И была нам планета дана на двоих,
Целый мир, воплощённый для нас.

Время стало густым, как зима на ветвях,
Каждый миг впечатленьем наполнен,
Ещё лыжный румянец горел на щеках
И ласкали горячие волны.

Ещё свежестью зимней дышала ты вся,
Когда обнял тебя я нагую,
И шары отражали, на ёлке вися,
Как снежинки друг друга целуют.

Цветы на окне

Сияющая белизна двора
Хранит в себе следы ночной метели.
Зима в окне, как женщина с утра,
С которой я проснусь в одной постели.

В полуприкрытых веках уголёк,
Сон отпустить её ещё не хочет,
Герани фантастический цветок
На подоконнике раскрылся ночью.

Просвечивает солнечная ткань
И светом озаряет все предметы,
И снова заслоняется герань
Манящим и желанным силуэтом.

Коктейль усталости и чистоты —
Слепым предвосхищеньем,
новым всплеском,
И розовые на окне цветы,
На белизне очерченные резко.

Весенний снег

Падай, снег внезапный, в мартовские лужи,
Доверяясь ветру с запахом весны.
Как приятно думать, что кому-то нужен,
Что твоим дыханьем чьи-то сны полны.

В этом белом-белом красная машина
Медленно проедет призраком немым,
Безучастным знаком, вестником невинным.
Скоро будем рядом, а разлука – дым.

Всё, что ни случится, будет знаком только,
Время эфемерно, так же, как и мы.
Мы, как две снежинки, пляшущие польку,
Падаем на щёки умершей зимы.

Тёплая свежесть

Летнего утра тёплая свежесть
В окна влетает, зовёт.
Ждёт меня губ твоих мягкая нежность,
Взгляд твой сияющий ждёт.

Громко стучит электричка, натужно
Встречным составам трубя.
Всё, что мне нужно, всё, что мне нужно —
Просто увидеть тебя.

Был бы я ангелом неосторожным,
По облакам бы пошёл.
Вытерпеть это почти невозможно,
Так на душе хорошо.

Ладошки звёзд

Как подушку подставлю тебе плечо —
Окунись ненадолго в моё тепло!
Отведённое время не истекло:
Слышишь – кровь пульсирует горячо.

Нитью к нити вплетайся в мою судьбу,
Заблудись в паутине моих дорог,
Понимаешь, сгинем когда-нибудь,
Переступим каждый за свой порог.

Но покуда нас укрывает тьма,
И с планетой играют ладошки звёзд,
Я войду в твой космос, сойдя с ума,
Начиная новой вселенной рост.

В прибое памяти

Любоваться на тонкую вазу спины
И томиться восторгом от худеньких плеч,
За тобою следить из моей глубины,
Каждый шаг твой на память беречь.

Так тянуться, не веря, и думать – мираж,
Невозможно коснуться, быть рядом нельзя,
Только вдруг ты волною внезапной обдашь,
Тёплым морем, где тени скользят.

В сети солнечных бликов, в живой глубине
Пёстрой рыбкой прибрежных камней
Ты обнимешь меня, ты доверишься мне,
Станешь тайной моей.

Будет биться о берег прибой кружевной,
С галькой пальцами пены играть,
И ласкать изумрудной прозрачной волной,
И своею любовью качать.

Огненный цветок

Как двух начал извечных притяженье
Смыкает их, не ведая о том,
Так мы с тобой срастаемся в растенье,
Вхожу в твоё тепло, как входят в дом.

И ты со мной! Лесная чаща, степь ли,
Квадратный угол городской тоски —
Качаешься ты, как цветок на стебле,
Качаешься, и руки – лепестки.

Слепые измерения сминая,
Вселенная Вселенную влечёт,
Царит богиня – всадница нагая,
И огненный цветок во тьме цветёт!

Ночная всадница

Весь мир зелёный в капельке сверкающей
Тебе несу я, милая. Лови!
Он пропадает в миге замирающем —
Губами ты его останови.

Взмах ласточки, стремительно летающей —
Легко прикосновение любви,
И нам с тобой такого никогда ещё…
О, шёлковые локоны твои!

Лети, ночная всадница горячая,
Слепым прикосновеньем ясно-зрячая,
Пуская вскачь покорного коня,

Сверкая обнажённости доспехами,
Над временем, над вечностью, над вехами,
Проглатывай, как капельку, меня!

Мотыльки

От кудряшек на шее до кончиков ног —
Всю тебя, как себя, ощущаю,
Упиваюсь тобой, как языческий бог
Упивается свежестью мая.

Ты мне скажешь – судьба проверяет меня
И за счастье я буду наказан.
А любовь наша – яма, капкан, западня,
Сладкий яд, что прикончит не сразу.

И обнимешь меня, и ласкаешь, смеясь,
Так ответь мне, любимая, разве,
Разве можно распутать, порвать эту связь —
Вдохновляющий солнечный праздник?

Мы – мгновенные блики на лике небес,
Мотыльками в звенящей лазури
Были рядом вот только – и каждый исчез,
Унесённый дыханием бури.

Но когда мы сольёмся, отступит испуг,
Ни ловушек, ни смерти, ни гнева:
Вырастает в сплетении тысячи рук
Над землёю могучее древо.

В сентябре