Аскольд Засыпкин - В памяти нашей гремит война. Книга 1

• Название: В памяти нашей гремит война. Книга 1
• Автор: Аскольд Засыпкин
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-9909810-9-6

Первая книга – «В памяти нашей гремит война» повествует о жизни детей, детство которых украла война. Об их раннем взрослении, о том, как они становились опорой своим матерям, на плечи которых непосильной ношей легла вся тяжесть войны. Война закалила их характеры, сформировала духовное самосознание.

Подвиг отцов и учителей школы, прошедших войну, подвиг к выбору профессии. Профессии – Родину защищать.

---

Пришла зима – сибирская, холодная. Зима сорок первого была особенно холодной и снежной. Температуры опускались ниже минус сорока градусов. К зиме готовились загодя. Дом утеплили снаружи завалинкой. Двойные рамы окон оклеили полосками бумаги, нарезанными из старых газет. Между рам заложили древесный уголь, чтобы впитывал влагу, не отпотевали стёкла.

Квартира наша была из трёх просторных помещений: кухня с русской печью; большая гостиная комната; спальня, в ней печь «голландка» (мы называли «контрамарка»). Помещения смежные, с дверьми на две половины. Выход на улицу из кухни через коридор и сенцы на высокое деревянное крыльцо. Квартира обогревалась берёзовыми дровами, которые заготавливали с лета и укладывали в поленицы.

В зимнюю, холодную пору мы дети залезали на тёплую печь и по очереди рассказывали сказки, всякие байки, страшилки, которых в ту пору было множество. Да и как было без них. Взрослые, а это женщины и подростки уходили на работу, мы оставались дома одни, а потому вынуждены были находить себе всякого рода занятия. С наступлением сумерек керосиновые лампы с фитилями родители зажигать не разрешали в целях безопасности и экономии керосина. Темнота обостряла наши чувства. Детская фантазия, подогреваемая разного рода слухами, сочиняла страшилки, небылицы, которые будто случались со знакомыми или людьми близкими.

Так, Вовка Соломенников полушёпотом, словно ведал великую тайну, рассказывал, будто в соседней деревне волки съели женщину. На следующий день в поле нашли только её ноги в валенках. Вовка уверял нас, что это истинная правда и он ей-богу не врёт. Вовка мог и не божиться, мы верили.

Электричества вообще не было. Долгие, зимние вечера, проводили при свете коптилки. Это маленький пузырёк, в который заливался керосин и помещался фитиль. Пропитанный керосином, фитиль горел. Света было мало, копоти много. Женщины, вечерами при коптилках делали домашнюю работу. Пряли пряжу, вязали носки, варежки и многое другое. Собирали посылки и отправляли бойцам на фронт.

Если делали уроки в позднее время, зажигали керосиновую лампу со стеклом. Лампы были: семилинейные, десяти и более. Отличались они размерами фитиля. Света было больше, расход керосина тоже возрастал. Не экономно. Чаще пользовались семилинейкой и коптилкой. Несмотря на постоянную занятость, мама находила время, чтобы вечером позаниматься с нами. Рассказывала сказки, читала книжки. Многое из того помню по сей день.

Объёмный журнал в виде амбарной книги с мягкой обложкой. В нём в стихотворной форме рассказы, иллюстрированные цветными рисунками. Так – зелёная лужайка. На лужайке гуляют два жёлтеньких большеглазых цыплёнка. В траве ползёт большой зелёный червь.

Стих: Гуляли мы с братом на нашем дворе и вдруг червяка увидали в траве. Хватай его клювом, я брату велел. Схватили мы разом. И вдруг. Брат мой оглох, а я окривел (оказалась – это была змея).

При керосиновой лампе учились даже чистописанию. Был такой предмет. Тетрадь в косую линейку. Ручка с пером «рондо» для писания буквы с нажимом. Дело вовсе не простое. Требуется длительная, кропотливая работа. Итог – красивый почерк. Навык отрабатывали на тетрадках, изготовленных из листов старой газеты. Линии наносили сами с помощью квадратной линейки. Тогда такие были.

Нынешние ученики письму обучаются шариковыми ручками. Оттого почерк у всех одинаково – плохой.

В свободное время после занятий в школе бежали на улицу. Мороз не мог удержать нас дома. Снега было много, бегали на лыжах, катались с горок на санках, играли в войну. Одежонка не ахти какая. Часто простывали, чем добавляли хлопот матерям. Лечение простое: капли датского короля, барсучий и гусиный жир, ягода малина, прогревание на печи.

Сумерки наступали рано, мама беспокоилась. В село начали забегать волки. Волков не отстреливали – некому было, звери наглели. Собираясь в стаи, проникали в овчарни, душили колхозных овец, коров, уносили домашних собак и даже нападали на людей. Наносили большой урон хозяйству, сеяли страх.

В ноябре, скромно отметили 24-ю годовщину революции, с докладом о положении на фронтах и выступлением художественной самодеятельности учеников школы. 1941 год печально уходил в историю нашего народа и государства.

1942 год

С фронтов начали приходить похоронки. Печальная весть мгновенно накрывала село. Дети замирали в молчаливом оцепенении, матери, жёны безутешно рыдали. Проклятая война была беспощадной.

Появились первые раненные, искалеченные. Их встречали, с радостью, что живы и грустью. Что осталось оттого совсем недавно молодого, здорового, красивого мужчины. Матери, жёны молили бога, чтобы только сын, муж вернулся с войны живым. Ждали каждую минуту, очень ждали годами, порой всю жизнь. И если приходил солдат с фронта домой, родня, соседи, близкие собирались, стаскивали всё, у кого что есть, чтобы угостить самого дорогого гостя. В числе первых, пришёл наш сосед Соломенников – Вовкин отец, раненный в левую руку: кисть, пальцы неподвижны. Устроился на работу небольшим начальником. Мужчины-фронтовики были в цене. Соломениковы материально жить стали лучше. Мы тайно завидовали.

Ползли слухи о дезертирах с фронта и самострелах. В нашем селе их не было, слухам не верили. Это не укладывалось в детской голове. Отцы для нас были героями.

* * *

В школе началась профилактическая вакцинация. Вошь стала врагом номер два после Гитлера. Борьбу вели беспощадно. Мальчиков подстригали наголо. В классах назначались дежурные санитары, обязательно с повязкой на рукаве. В их обязанность входил внешний осмотр каждого ученика перед началом занятий. Проверяли чистоту рук, ушей, состояние ногтей, воротничков рубашек на наличие насекомых. Неряшливых отправляли домой для приведения себя в порядок. Многие ученики панически боялись уколов. При виде фельдшера в белом халате со шприцом приходили в полуобморочное состояние, бледнели. Был нужен пример. Мама подходила к Артуру и говорила: «Вы у меня уже мужчины – докажите». Мы раздевались до пояса и подставляли спины. Артур всегда был первым, я – за ним. Прививки очень болезненные с недомоганием до двух, трёх дней, у некоторых и более.

В конце декабря 41-го, с фронта стали поступать долгожданные, хорошие вести. Наша Армия после длительных, кровопролитных, оборонительных боёв перешла в контрнаступление, перехватив инициативу у противника. Освобождены были несколько городов, населённых пунктов. Мы ликовали. Радость переполняла нас. Однако понимали, враг очень силён и до победы ещё очень далеко.

Под Москвой, в составе сибирских полков воевали дядя Володя и дядя Шура – мамины братья. Пономарёв Владимир Петрович, воевал в дивизии генерала А. П. Белобородова. Много и всегда с восхищением рассказывал о комдиве, как о смелом и очень требовательном командире. В битве за Москву дядя Володя потерял правую ногу – ампутировали выше колена. Всю оставшуюся жизнь передвигался на деревянном костыле с ремнём через плечо. Култышка ноги, вставленная в деревянное дупло костыля, в руке палка – опора. Он, инвалид войны не просто передвигался в пространстве, но и работал в колхозе. На лошади объезжал поля, охраняя от воровства. Человек был бесстрашный, его боялись. Государство в то время не обременяло себя заботой об инвалидах войны. Чтобы как-то жить приходилось трудиться. На его иждивении было пять малых детей. Храбрым был солдат В. П. Пономарёв. Ногу потерял в бою за Москву, а наград не имел, не давали тогда. Жил очень бедно. По натуре гордый, не допускал малейшего снисхождения к себе.

Пономарёв Александр Петрович на войне был ранен осколком мины в колено левой ноги. Ногу сохранили, но она не сгибалась. Вернулся с войны в конце 41-го года. Отменный плотник, столяр-краснодеревщик строил речные лодки по заказу, лучшие на Иртыше. Работал много. Большая семья и малые дети требовали того. Характер мягкий, общительный, доступный, что позволяло нам – детям общаться с дядей свободно. Мы его очень уважали.

Фото Издательство. «Прогресс» 1975 г. Пономарёвы: Владимир Петрович, Александр Петрович – участники битвы под Москвой.

* * *

Приближался праздник – Новый год. Мы решили дома поставить ёлку. Игрушки делали сами. Проявляли фантазию и изобретательность. Сохранилась цветная бумага, из неё и мастерили. Ёлка смотрелась вполне нарядно, с подарками было куда хуже. Самым большим желанием было получить что-нибудь вкусненькое.

В сёлах, деревнях к праздникам всякого рода традиционно гнали самогон. Самогон незаменим в горе и радости, во время болезни как внутрь, так и наружно. Продукт универсальный, почитаемый, без него милого никак. Пользовался большим спросом, но был запрещён властями. Однако, несмотря на запреты, производили его с большим риском военного времени в банях ночью. К оборудованию бани нужно было добавить всего лишь змеевик, помещённый в деревянный короб со льдом, и процесс пошёл. Процесс по времени долгий, жди, когда накапает нужное количество. Потому к делу этому иногда привлекали детей. Так Вовка Соломеников, друг мой, сидел в бане и управлял процессом. Я помогал. Работа вовсе не простая и весьма ответственная. Полученную жидкость нужно было не только слить в ёмкости, не уснуть на трудовом посту, но и отсортировать по содержанию спирта. Метод определения крепости элементарный – языком. Если язык щиплет, значит, самогон крепкий. Так я нализался до рвоты. Это был первый урок, который оказался весьма полезным. Впоследствии даже запах самогона вызывал тошноту.