Наум Вайман - Новая эра. Часть первая

• Название: Новая эра. Часть первая
• Автор: Наум Вайман
• Жанр: Биографии и Мемуары

Наум Вайман, известный писатель, поэт, журналист, переводчик и исследователь творчества Мандельштама, автор нашумевших книг «Ханаанские хроники» (ИНАПРЕСС, 2000), «Ямка, полная птичьих перьев» (НЛО, 2008), «Черное солнце Мандельштама» (Аграф, 2013), представляет третий том эпопеи «Ханаанские хроники» (второй том – «Щель обетованья» – был издан НЛО в 2013 году), интимный и интеллектуальный дневник за 2000—2001 год.

---

Красивая-разбитная за сорок тоже располагала.

– Жалко, – говорю, – книжку лишнюю не взял, подарил бы вам, почти уверен, что вам бы понравилось.

– Какую книжку?

– А вот! – Гольдштейн охотно продемонстрировал. – Видите, его книжка!

– Детектив что ль?

– Ну, не совсем, – замялся Гольдштейн.

– Про любовь, – говорю.

– А где, где книжка? – оживилась «деревня».

– Вообще-то, – говорю, – и магазине можно, наверное, купить.

– Нуу, это надо деньги платить, – сказала «деревня».

Бараш звонил. Мурыжил на тему письма Кононову. Да какой он человек, да как себя с ним вести.

– Учти, – говорю, – он в делах жесткий.

– Так что надо поддаваться?

Я засмеялся.

– Ну я тебя серьезно спрашиваю! – обиженно и даже резко одернул меня Бараш. После паузы продолжил:

– А он текст правит?

– В смысле ошибок? Не знаю, есть ли у него корректоры…

– Нет, ну там, может сказать, что вот эта фраза ему не нравится…

– Да ты что?! Название книги – это еще туда-сюда, тут он может свое мнение высказать, но все равно тебе решать.

– А как он…

Долго выспрашивал. Потом о вечере: нет, ничего не придумал и народ пассивный. Спросил опасливо, кого я пригласил. «Никого», – говорю. Расслабился. Сказал, что Дану не пригласил, кажется, она на меня обижена. Сообщил, что Дана с Некодом издали поэтическую антологию, но меня она не включила.

Он сделал паузу, видимо, ожидая грязной ругани.

– Включила своих учеников, – продолжил. – Ну как же, у нее целый такой поэтический кружок, птахи там всякие, Регев – красная шапочка, я тоже у нее один раз читал, свои последние, так там один, Шпарк, или Шперк…

– Шваб?

– …да, вроде, его там за поэта держат, так он высказался, что это, мол, прозаическое описание путешествий. Да? Вот так, пишешь двадцать лет, где-то там как-то существуешь в литературе, и вдруг приходит какой-нибудь Шпарк-Шперк, ну Шваб, Шваб, да… я ему чего-то сказал, а я, ты не представляешь себе какой был сноб когда-то, это я сейчас добрый и старый, а в молодости… в общем, я ему что-то сказал, так он ушел…

Рассказал («только между нами, да?»), что Ира Гробман хвалит мою книгу («Ты же знаешь, они к тебе вообще-то не очень, да?, а тут прям… говорит лучшая книга о нашей тут жизни, а для них похвалить – ты знаешь это…»). Тут я вспомнил, что надо бы Гробманов пригласить, хоть они о вечере знают, конечно, и придут, но надо пригласить. Позвонил. Ира сказала, что «посмотрела» книгу и нашла, что я много поработал, что стала гораздо лучше, и вообще хорошая получилась книга. Ну, спасибо, хорошо если так.

Не скрою, приятно было.

4.4.2000. Уже тепло. Встретился с Ф, перекусили в порту. Выясняли отношения.

Надо завязывать. И чем резче, тем лучше.

Тоже (как жена) хочет, чтобы мужчина не телом ее интересовался, а душой.

… – Ты был для меня, и сейчас есть, самым близким человеком. Если я думала о ком-то, кого хотела бы видеть всегда рядом, кто был бы мне опорой…

– Ну, тут ты сильно ошиблась, я никогда никому не служил опорой. Я это занятие не люблю.

– Да, я потом поняла… Я тогда, в июле, позволила себе открыть все шлюзы.., но ты, надо отдать тебе должное, ты меня постепенно погасил…

– Значит, экзамен на пожарника выдержал?

– Вполне.

Дорогой Наум!

Привет и добрый день. Что хорошего?

У нас хорошего немного, и погоды нехороши – традиционная русская жалоба.

Я тут захотел рассказец в Плейбое тиснуть, а мне ответили, что мужикам в гараже это вряд ли будет интересно. Да какое… они… право… за мужиков решать имеют!? Но это шутки.

Есть серьезная проблема. Может, Вы и поможете.

Я тут письмишко в Гешарим накатал. Шлю его Вам приложением в Пейдж мейкере, который Вы, как я знаю, победили.

Наум, дорогой, мне, право посоветоваться не с кем по этому поводу. Прочтите его. Правильно ли я фамилию господина указываю? Правильный ли выбрал тон? Правильно ли делаю, что пока ничего еще не прошу? Письмо можно редактировать. Может ему уже надо смету впаять, а я миндальничаю. Если сильная правка не нужна, можете ли Вы письмецо ему справадить?

Что-то умнее напишу на днях.

Ваш НК

GESHARIM

DEVEIOPMENT OF CULTURAL CONTACTS

господину М. Гринбергу

Уважаемый Михаил!

Мне ваш факс и телефон дал Наум Вайман, чей роман вышел недавно в свет в нашем издательстве.

Вот какая история. ИНАПРЕСС, издавши уже более ста книг, собирается издать роман Мартина Бубера «ГОГ И МАГОГ». Его переводит с немецкого оригинала замечательный поэт и прозаик Елена Андреевна Шварц, помогает ей быть абсолютно точной во всех ритуальных, культурных и этнографических тонкостях Светлана Израилевна Сивак, гебраист и византолог, ученица покойной Софии Поляковой, преподаватель Еврейского Университета в СПб, участница многих ученых записок, съездов и конференций (также переводчик с английского и немецкого), последние два года она преподавала в Бостоне, но не в главном, частном ун-те, а в университете штата, но это для точности.

Конечно, такой текст потребует серьезнейшего рецензирования, чтобы не допустить ляпов, как с Буберовскими «Хасидскими преданиями» изд. «Республика».

Вопрос состоит в том, может ли ГЕШАРИМ помочь этому культурному начинанию? Я знаю, что в некоторых случаях такая помощь оказывается.

Я могу предложить смету, рассчитанную на 3000 экз. тиража.

Все упирается в дороговизну качественной работы переводчика, комментатора и редактора-специалиста.

Затраты по «физическому» изданию качественной книги с блоком этнографических иллюстраций тоже велики.

Могу ли я получить от вас бланк, заполняемый издательством?

Или по меньшей мере вопросы на которые смогу ответить.

Нам иногда помогают издавать книги французские, голландские, датские и шведские фонды и вопросы, интересующие их, различны.

Очень хорошо бы писать друг другу по эл. почте…

С наилучшими пожеланиями и надеждой на ответ

НИКОЛАЙ КОНОНОВ

гл. редактор,

член ПЕН клуба, член Букеровского комитета

Дорогой Николай!

Ей богу, не мне вас учить «хорошему тону»

Может быть и стоит «впаять ему смету» сразу (по понятным и вам соображениям, чтобы лишить его возможности «мурыжить» эту тему), но это, конечно, рискованый ход, а так как рисковать вам, а не мне, то вам и решать. Напишите о решении, и я тут же займусь переправой вашего письма.

Дал ваш электр. адрес Барашу. Держитесь, он местами зануда.

А что, «Плейбой» – для «мужиков в гараже»? Они, вроде, даже Сэлинджера когда-то печатали. То-то гаражники рады были!

Новостей пока нет. Жду вашего письма.

Наум

Для Л: Так ты влюблена?

Как часто вы видитесь? Сколько ему лет? Чем занимается?

А насчет свиданьица – я был бы рад.

От Л:

Так приезжай, гостем будешь дорогим, за одно и познакомлю. Он русский знает, в Москве был, на выставке, в Питере, в 77 году, кажется.

6.4.2000. Проснулся рано. Читал Розанова. «Сущность молитвы заключается в признании глубокого своего бессилия…» Это прям по Ницше: «Когда болит душа – тогда не до язычества».

Позвонил Марк Зайчик

– Наум, я прочитал вашу книгу…

– Как, уже?!

– Да, вчера до пяти утра читал, не мог оторваться. В общем, Наум, я ваш поклонник. Вообще в России она, по-моему, должна произвести фуррор… Принимаю любой ваш материал, без ограничений, кроме, пожалуй, одного: я при слове «трахать» вздрагиваю. Ну что делать, я старый, толстый, больной еврей…

– Да бросьте вы, Марк…

– Ну и топтать кого-то тоже, конечно… А так, все что угодно, о нашей жизни, что-нибудь мускулистое…

Позвонил в Москву Мише. Голос пободрее. Книгу читает. Напишет. Не обиделся («Да я не обижусь, хоть назови меня старым девственником»).

– Наум, ты человек общительный, найди мне жену. Чтоб была добрая, с ребенком или без ребенка, мне все равно. И не обязательно чтоб понимала в современной литературе. Достаточно, если Гоголя читала. Мне нужен человек рядом. А если я женюсь, тогда я к вам приеду.

От Ф:

Почему не пишешь? А я с таким интересом читаю твою книгу, не оторваться. Или она здорово изменилась по сравнению с текстом на интернете, либо мое восприятие так резко изменилось. Но она стала четче, более концентрированной, и более искренной. По-настоящему искренней, от сердца, а не от желания шокировать, «резать» правду-матку. Или демонстрировать интимные стороны жизни. Выстраданной и выпестованной.