Виталий Вээм - Медаль за отвагу. Том первый. В тени сомнения

• Название: Медаль за отвагу. Том первый. В тени сомнения
• Автор: Виталий Вээм
• Жанр: Прочая документальная литература

Летом 1944 года англичанка Мария Лайтоллер служит в пожарной части, а по вечерам проводит время в баре в компании своего начальника. В один из таких вечеров к их столику подходит незнакомец, представляется военным детективом и сообщает Марии о том, что отец её серьезно ранен, находится в другой стране и нуждается в помощи дочери. В ответ на это Мария, не раздумывая, соглашается на перелёт…

---

Когда Мария дошла до самой нижней ступени, она остановилась, оглядывая всех присутствующих: дядя по обыкновению курил с аккордеоном на коленях, на табурете у подножия лестницы, Луиза стояла с камерой в руках, время от времени делала снимки, а Эн и Джонатан сидели на диване, не отрывая взглядов от Марии. Мальчик все так же изумленно сидел с открытым ртом, словно никак не мог узнать свою старшую сестру. Более того, он находился в неимоверном восхищении от ее образа. Глядя на него, можно было подумать, что в гостиной появился прекрасный женский персонаж одной из сказок, которые ему читали. Или прямо на его глазах фокусник вытащил кролика из пустой шляпы, а затем из нее вылетела стая голубей. Именно такой эффект восхищения возымело на него появление сестры от того, что он ни разу не видел ее прежде столь нарядной. В то время как Эн эвакуировалась на окраину Пембрукшира в дом Луизы, Джонатан еще не появился на свет. В те случаи, когда Мария приезжала погостить, он видел ее лишь в служебной форме или пижамах. Никогда не бывая в Лондоне, маленький Джон не подозревал, что сестра щеголяет в платьях и пышнее, в случае праздника или торжества.

– Смотри, Эн, будто бы ты… – Луиза хотела сказать «в молодости», но осеклась и оставила фразу недоговоренной.

– Да-а, этого не отнимешь, – шепотом ответила Эн.

– Я обниму ее, но позже…

Эн помотрела на Луизу, поняла, что та неправильно услышала слова, и тут же воспользовалась этим.

– Конечно, обними! Я считаю, что между вами не должно быть склочек.

Лучезарная Мария, подождав, когда в «зале» перестанут шептаться, ласковым голосом произнесла:

– Дорогие мои! Я исполню для вас одну из моих любимых песен. Но у нее пока нет названия. Прослушав, вы можете предложить варианты.

Окончив речь, она кивнула Сайласу, и гостиную стал наполнять медленный ритм аккордеона.

Глава 2

Сквозь ровный глубокий сон, сквозь беспамятную дымку житейских забот и забытья реальностью, издали, едва уловимо, стал доходить до слуха протяжный ноющий вой. Вой нарастал подобно волне и уже не позволял себя игнорировать, он стал громче, отчетливее, а затем пошел на убыль, но, до конца не умолкнув, начал накатывать вновь, вероломно вторгаясь в сознание. Первому вою стал вторить еще один, такой же жуткий и пронзительный. Теперь они вдвоем быстро набирали громкость, захватывая все пространство, каждый дюйм комнаты и, звуком как копьем, пронзили сознание. Мария неясно, в дремоте подумала: «Это наяву или снится?» – предпочтя второй вариант, повернулась на другой бок. Не раз она слышала этот ноющий вой в голове, когда на самом деле он не звучал. От него у девушки бежали мурашки, а иной раз – и холодок по спине.

Под окнами квартир, проехал автомобиль, непрерывно сигналя клаксоном, затем чуть дальше по улице раздался скрип его тормозов и хлопки дверей.

Лицом зарываясь в подушку от шума, Мария не желала оставить постель. Перспектива этого казалась самым худшим, что может произойти. Мысли бунтовали против желания спать. «Суета… Что за суета… Зачем?» И через момент слух пронзил короткий, еще более резкий гудок так же где-то вдали, но достаточно громкий, чтобы огорошить реальностью. В одночасье смысл происходившего рухнул на девушку, полностью вытряхнув из сна. Короткий, резкий – это фабричный гудок, а жуткий, протяжный – это сирены из репродукторов вопили уже в полную мощь.

Мария вздрогнула. О налете сирены оповещают незадолго до него, а сейчас времени и того осталось в обрез. Она, откинув одеяло, вскочила с постели в нижнем белье. Откуда в квартире взялся пес, Мария после тревожного пробуждения вспомнила сразу и подумала о том, что совершила глупость, но не ругала себя. Ретривер бегал по квартире, пугаясь громких незнакомых звуков. Он то суетно ходил по комнате, скуля, то вставал и лаял на окно с того самого момента, как сирены начали выть. До этого он тоже спал на коврике прихожей.

Мария подбежала к окну, оно было не зашторено. То, что открылось ее взору, было и пугающим, и завораживающим: за городом в устье реки, подобно люминесцентным лампам, вспыхивали белые лучи прожекторов. Разрезая ночную тьму и вонзаясь в небо, лучи плавно скользили по нему, собираясь в широкий пучок света. Затем словно отпрыгивали в разные стороны, тут же вновь собирались вместе, пересекая и скрещивая друг друга, освещали уже другой участок, не затянутый облаками. Кое-где довольно смутно, почти что призрачно, можно было выхватить взглядом очертания заградительных аэростатов, силуэтом похожих на зависшую в воздухе толстую рыбу. В большей степени своей обтекаемой формой с одной стороны, трехконусным хвостом – с другой, аэростаты напоминали Марии фугасную бомбу, точь-в-точь повторяя контуры. Низ всего вида, словно ожившего полотна сюрреалистической картины, загораживали здания города, местами разрушенного прежними бомбежками. На все на это Мария смотрела, пока надевала брюки и рубашку, висевшие на спинке стула. Ретривер быстро глядел то на нее, то на окно, не зная, что делать и как себя вести, он столкнулся впервые с такой ситуацией. Глядя, как девушка ведет себя – спешно и суетливо, он тоже суетился и лаял, а то смиренно ждал, переминаясь.

На одной ноге, Мария в спешке утеряла баланс, опустила кончики пальцев на пол, возвращаясь в равновесие, и после продела во вторую штанину. Сирены начали смолкать, позволив услышать более тихие звуки улицы: голоса, шарканье, возню и стук каблуков. Неугомонно заливался свисток. Мария выбежала из комнаты в прихожую, на бегу застегивая пуговицы брюк и рубашки.

С лестницы послышался топот двух человек, они быстро спускались.

Свет Мария нигде не зажигала, она хорошо знала, что этого делать нельзя, и довольствовалась тем тусклы отдаленным отблеском, который попадал через окно от лучей прожекторов. Видя в темноте очертания мебели, она безошибочно определяла свое положение, успокаивая пса короткими фразами и никак к нему не обращаясь, так как снова забыла его кличку. Схватив со стола ключ, она подбежала к вешалкам, сняла с одной из них темно-синий пиджак и, надавив ручку, рывком распахнула дверь. Тут же опомнилась, кинула пиджак на трюмо, стала надевать носки. Ретривер выбежал из квартиры, спасаясь от ощущения клетки, запертого тесного помещении, и, уже стоя на лестнице, звонко гавкнул на Марию. Паники в ее действиях не было, но девушка чувствовала, что затянула подъем. Затем, когда с носками было покончено, она, прижимая низ брюк, обула сапоги.

Сирены умолкли, наступила тишина и после такого шума непривычно молчаливая. Казалось, мир вокруг вообще перестал издавать звуки. Через миг тишину нарушил мужской громоподобный голос, он требовательно спрашивал, все ли покинули здание. Мужчина слышал, как лаял пес. Девушка, закончив с одеванием, вышла уже в открытую дверь, прихватив пиджак, держа его на изгибе руки. На лестнице оказалось темнее, чем в квартире, и она не сразу попала ключом в замок, затем ощупала внутренний карман, чтобы убедиться – на месте ли документы. Карман был пуст, она вспомнила, что документы остались в ящике стола.

– Давайте живее на выход! – раскатился голос мужчины, будто со дна колодца, сразу после того, как он услышал чье-то движение.

– Кто здесь остался?

Девушка мгновенно ответила:

– Я, сэр.

– Кто это – я?

– Лайтоллер.

– Это мне ни о чем не говорит. Давайте скорей, а то я уже слышу гул самолетов, поглоти их небеса! Это месть нам за бомбежки их столицы.

Девушка, перебирая ступени, быстро достигла первого этажа. Ретривер следовал за ней, не обгонял. Мужчина держал дверь на улицу открытой, но это не добавляло света. Его задранная вверх голова в каске, в потемках походила на идеально ровный круг.

– Что же вы так долго медлите? – спросил он.

– Уснула крепче, чем обычно.

– Вы всё с собой взяли?

– О, не волнуйтесь! Не думаю, что придется ночевать в убежище. Такого давно уже не было. К тому же наверняка они летят бомбить аэродромы, поэтому я решила спуститься лишь для осторожности.

– Не знаю, не знаю. Эти прощелыги коварнее картежников будут. Давайте быстрее. Куда идти, знаете? Не теряйте времени. Поторопитесь.

Девушка безмятежно остановилась возле мужчины, словно у кинотеатра в ожидании сеанса. Она теперь увидела, что это молодой парень лет двадцати, хотя голос его принадлежал человеку постарше.

– А маску вы все же зря с собой не носите. Даже если после налета надеть, то уже не воняет мерзким кордитом, гарь не душит. И все эти едкие испарения…

Опустив взгляд, девушка увидела на его бедре сумку, в которой носят противогаз.

– Оставила на работе, в машине забыла, наверное. Ну все, мы пошли.

– Давайте-давайте, давно пора.

Он слегка коснулся ее плеча, прогоняя наружу:

– Никого не осталось?