Виталий Вээм - Медаль за отвагу. Том первый. В тени сомнения

• Название: Медаль за отвагу. Том первый. В тени сомнения
• Автор: Виталий Вээм
• Жанр: Прочая документальная литература

Летом 1944 года англичанка Мария Лайтоллер служит в пожарной части, а по вечерам проводит время в баре в компании своего начальника. В один из таких вечеров к их столику подходит незнакомец, представляется военным детективом и сообщает Марии о том, что отец её серьезно ранен, находится в другой стране и нуждается в помощи дочери. В ответ на это Мария, не раздумывая, соглашается на перелёт…

---

– Никого не осталось?

Девушка, выйдя на улицу и надевая пиджак, сказала через плечо:

– Верхний этаж спускался, я слышала.

Парень кивнул и, чтобы не нарушать строгих правил затемнения, сделал шаг в глубину дома и закурил.

Мария этого уже не видела. Как только она ступила с маленького крыльца на тротуар, сразу устремила взор к горизонту, услышав неимоверный рокот моторов, сливающихся в один сплошной гул, от которого, казалось, вибрировал воздух. На подлете к городу самолеты уже были совсем близко, батареи зениток дубасили трассирующими снаряда, пытаясь в них попасть. Оглушительная канонада из свиста и грохота. Пес немного привык уже к шуму и остро не реагировал. Он просто держался Марии, уверенный в безопасности рядом с ней.

С неба медленно спускался шар осветительной ракеты, но это все происходило не над самой головой, а пока где-то там, в сравнительной дали. Улица протяженная, прямая, вела до самой набережной, открывая лишь небольшую часть панорамы, но этого хватило, чтобы ужаснуться и в то же время стоять, замерев на месте, наблюдая. Самолеты летели высоко, их скрывали облака, и всю армаду нельзя было увидеть полностью. Но тучи покрывали небо неплотно, кое-где проскальзывал крошечный силуэт одного из них. Тут же на маленькую темную фигурку нападали прожектора, и в небо летели снаряды, разрываясь в нем искрами. Затем с небольшой задержкой доносился грохот отбойного молотка.

Парень вышел из дома и увидел Марию на тротуаре в футах ста от себя, с заложенными в карманы пиджака руками. Она наблюдала беспечно, как казалось ему со спины.

– Эй! – окликнул парень. – Уходите с улицы, немедленно!

– Да-да, сейчас, – без заминки ответила Мария, не повернув головы.

– Вы слышите?! Я же вам говорю!

– Вы ведь тоже здесь находитесь.

– Я имею на это право, а вы должны с улицы уйти!

Мария не сдвинулась, лишь перенесла вес на другую ногу и осталась стоять на том же месте. Издалека доносились глухие разрывы фугасных бомб. Зенитки продолжали обстрел.

– Я тоже имею на это право, сэр.

Парень сощурил глаза, впиваясь ими в силуэт несогласия и, сделав несколько шагов, приблизился.

– Не, так не пойдет, – решительно сказал он. – Нельзя вам оставаться здесь, об этом я вас уверяю! Случись чего… нельзя.

– С вами может ровно также что-нибудь случиться, как и со мной, – Мария отступила на пару шагов назад и обернулась.

Глухие разрывы приближались, гул нарастал, оглушая. Спорящие на расстоянии, которое их разделяло, перестали друг друга слышать. Пес часто смотрел на Марию и лаял на самолеты. Их траектория шла наискось, имея точку встречи с близостью от парня из гражданской обороны, Марии и пса. Улица перед ними была длинная, прямая. В конце нее со свистом упала фугаска в устье реки и как только достигла дна, из реки вырос подобно гейзеру высокий столп воды.

– Нет, это уже не весело. И собаку угомоните!

Парень размашистым шагом приблизился, но девушка, не видя этого, уже была и сама не против покинуть темную пустынную улицу, в одночасье вселившую осторожность. Оторвав взгляд от неба, словно от гипноза танцующей змеи, Мария обернулась из-за того, что кто-то схватил ее за плечи.

– Давайте, уходим, уходим.

Лицо парня, не паническое, но напряженное, оказалось прямо перед ней. Он схватил девушку за руку и стал увлекать за собой. В ожидании падения бомб парень вжал голову в плечи так, будто над ним замахнулись палкой, и он вот-вот ждет удара, но его все нет.

Самолеты уходили в сторону, а Мария и парень завернули за угол дома и прижались к стене, с опаской задрав головы. Разрывов бомб не последовало, самолеты с низким гулким жужжанием пролетели высоко над городом подобно рою злых пчел.

– Ну вот, что я и говорила, они летят куда-то в другое место.

Сотрудник гражданской обороны, молодой парень с широким лбом и большими от природы глазами, нахмурив брови, посмотрел на нее:

– Не был бы я так уверен, они пошли на разворот, говорю вам. От укрытия вам не отвертеться. Мисс?

– Лайтоллер.

– Лайтоллер. А имя?

– Мария.

– Я – Пит. И я должен вам сказать, что нельзя себя так вести. Вы подвергаете опасности себя и животное, идемте, провожу вас. Доверия к вам нет, теперь я должен лично убедиться, что вы дойдете до убежища.

– О, не беспокойтесь за нас, – Мария посмотрела на пса. Тот уже не гавкал, а вольно перемещался по улице и обнюхивал.

– И все же, – настоял парень. – Пройдемте, мисс Лайтоллер со мной.

Он снова настойчиво потянул девушку за руку с деловым, обязывающим выражением лица, без намека на флирт.

– Ладно, приставучий, идем.

Мария поддалась, не пытаясь освободить руку, последовала за ним. Она знала, где находится бомбоубежище, за углом параллельной улицы, и совсем не нуждалась в проводнике, но спорить уже не хотела.

– Это вам не шутки, знаете, сколько людей погибло.

– Об этом можете не рассказывать, Пит, – серьезно сказала Мария. – Мне пришлось насмотреться… в пожарной службе. Кажется, уже на пару жизней вперед.

– Но у нас только одна жизнь, – ответил парень с видом, будто вывел незримую истину.

– Мы можем общаться более свободно?

– Ладно, – он снова посмотрел в небо.

Самолеты летели своим курсом. По ту сторону города вспыхнули прожектора, и загрохотали орудия. Гул от моторов стих, и Пит решил, что можно не спешить, он сбавил шаг.

– Куда они летят? – Мария тоже перестала спешить. Идти в убежище не хотелось.

– Не знаю, – мрачно ответил парень, поправив каску. – А что же ты не на службе тогда?

– Я только сегодня вернулась в город, – Мария коротко свистнула псу, он далеко от них убежал. – Хотела несколько часов вздремнуть после дороги и надеялась, что сегодня обойдется без визга сирен. Мама еще в начале блица уехала в Уэльс – отец наказал. Я навещаю там ее и брата.

– А здесь, что же ты, одна живешь?

– В наш дом угодила фугаска еще в сороковом, и сейчас я живу в квартире Колдера. Она пустует, а родители его и сестра уехали в Ирландию. Замахнулись еще дальше, осели там, куда немцы вроде как неспособны долететь.

По лицу Пита Мария прочла, что он не имеет понятия, кто такой Колдер, но спрашивать он не стал.

– И ты все же ты возвращаешься в Лондон снова и снова? Но почему?

Мария пожала плечами и полностью остановилась.

– На службу. Да и за квартирой присматриваю. Возвращаюсь, и все тут. Уж если я над этим хорошенько задумаюсь, быть может, в следующий раз уже и не вернусь.

Парень согласно кивнул, в какой-то степени, найдя слова Марии резонными.

– А квартира твоя, ты говоришь, взлетела на воздух? Надеюсь, никто не погиб?

– Нет, к счастью, нет. Но этот день надолго врезался мне в память, и я часто слышу вой сирены, когда он не звучит. Понимаешь, о чем я? И вот сегодня сквозь сон я сначала решила, что это как раз один из таких случаев.

Воцарилась тишина: выстрелы зениток перестали грохотать, гул самолетов смолк, но отбой воздушной тревоги не звучал. Улицы оставались пустыми, погруженные во мрак. Точнее, силуэты других людей в темноте были не видны глазу, но стали слышны шарканье ног, покашливание и голоса. Пес скрылся из виду, и Мария предложила его поискать, на что Пит был согласен, желая подольше провести время в компании девушки.

– Он впервые в городе и первый день живет со мной. Привык не ограничивать себя стенами.

Вскоре пес сам выбежал на них, Мария попросила его держаться рядом. Не послушав, ретривер вновь скрылся за углом.

– Пусть гуляет, – сказала она. – Он не нападает на людей и полностью безобиден.

– Откуда он у тебя?

Мария рассказала, но, скрыв тот факт, что забрала ретривера без спроса, а также объяснила, что хочет использовать пса на службе. Пит спросил, почему Мария выбрала службу пожарным, и девушка рассказала ему все, как было, в этот раз ничего не утаив, не приукрасив. Она отвела пса в квартиру, дала еды и оставила мяч.

– Октябрьским днем сорокового года Брандмейстер был занят тем, что раздавал команды. В его жестах, словах и взгляде были заметны как серьезность намерений, готовность к действиям, так и сварливая издевка, присущая ему порой, и даже скептическая насмешка к моим стараниям. Но отчего тут же все это сменял заботливо-отцовский тон и добродушное выражение лица? Преследуя меня по пятам, он сыпал указаниями, он нависал надо мной, следил за каждым моим действием, приговаривая примерно так:

«Давай, Лайтоллер, быстрее его разматывай! Пламя не будет ждать, пока ты выспишься!»

Хоть мне и помогала Роялти Холлоуэй, девушка из вспомогательной службы, я тоже там была, пока не решила перейти в кадровую. Но то ли от пристального взгляда, то ли от того, что он стоял у меня над душой, у меня все валилось из рук. А Финли приговаривал, уперев руки в бока, и только в позе такой звезды шерифа ему не хватало: «Ты как сонная муха…», и все такое прочее. Реплики касались только меня, потому что Брандмейстер знал, что на карту поставлено многое, и от того, как я сейчас проявлю себя, зависит, останусь я на службе или нет. Но я глаз не сомкнула всю ночь. Как назло, меня валило с ног от усталости. В довесок ко всему резкий порыв ветра швырнул в лицо дым и мелкую пыль. Унимая слезы, поправляя вечно съезжающую на бок каску, я кричала про себя: «Какого черта!? И так сделаю все, что в моих силах!»