Андрей Голицын - Мальчик из Лупанария

• Название: Мальчик из Лупанария
• Автор: Андрей Голицын
• Издательство: SelfPub.rubf71f3d3-8f55-11e4-82c4-002590591ed2
• Жанр: Самиздат

Его называли по-разному: Нарцисс, Антиной, Ганимед… Он был сыном богатого купца и жителем мирного греческого острова Фарос. Но превратности судьбы послали ему испытания, лишив всего – денег, семьи, дома, возлюбленной…Теперь он-раб, вынужденный бороться за жизнь в чуждом ему мире. История о непростой любви, между правителем самой могущественной в мире Римской Империи и обычным куртизаном из лупанария.

---

С похищением Аристона он считал, что получит вдвое больше, чем Антиох за него заплатил. Ибо это был не простой эллин, которые часто попадались в руки Мазия. Он был прекрасен, образован, знал два языка – родной, греческий и латинский, причём последним он владел в совершенстве. Также он мог частями цитировать Илиаду и Одиссею. Таких очень ценят в Риме и покупают за огромные деньги, словно те были хорошей, породистой лошадью или драгоценным украшением.

В самой Римской Империи среди знати было популярно иметь у себя любовника. И эта мода возникла ещё со времён самого императора Траяна Адриана, который имел в своём доме прекрасного юношу – Антиноя. С тех самых пор римская знать постоянно занималась поисками подобного мальчика. Разумеется, никто, кроме греков не подходил на роль Антиноя.

Это Мазий и его брат Савмак хорошо знали, и теперь, когда у них есть Аристон, они решили его выставить на аукцион или же предложить самому императору Гаю Тиберию Элию Эмилю августу – молодому, энергичному правителю Римской Империи. Однако, как было издревле в истории Рима, страной управлял Сенат, в то время как император играл чисто номинальную роль. Так было и теперь. Когда "мальчик-император"(Хотя ему уже было 29 лет) использовал своё время для забав, Сенат принимал важные решения, занимаясь внутренней и внешней политикой.

Аристон же не был посвящён в планы братьев-скифов, и вообще перестал что-либо воспринимать. Он не следил за временем. Не знал, когда ночь, а когда утро. В маленькой кладовке, в которой он жил, привязанный к столбу, было очень темно и тесно. Вокруг лежали запасы вёсел, канаты, нефтара, стрел и всевозможного оружия. Но он не мог дотянуться до них, поскольку пираты так тщательно всё продумали, что его веревка была длиной всего в треть римского фута.

За те недели бесконечного плавания в неизвестность Аристон осунулся, похудел, ощетинился, и, в общем, ничем не отличался от бродяги. Кормили его раз в день одной постной лепешкой, но, те, которые носили ему еду, иногда съедали её сами и, тогда Аристону приходилось голодать по два дня. Воду также приносили редко. Когда приносили, то это была какая-то мутная и старая вода, от которой потом болел живот.

За всё время своего заключения Аристон превратился из веселого и жизнерадостного юноши в невозмутимого и равнодушного ко всему стоика. Он так долго ни с кем не общался, что постепенно начал забывать родной язык. Если сначала он строил планы своего побега и грезил желанием встретиться, наконец, с Антиохом, сейчас ему было всё равно.

Когда он думал, то думал о смерти, ибо в ней он видел утешение и покой. Он представлял чудесные елисейские поля, любимых родителей, которых он там встретит . Иногда во снах к нему приходила Елена и с ним разговаривала. Он любил эти сны. Ведь именно из них он понял, что любит её. Хотелось снова обнять эту кроткую девушку, прижать к груди, услышать её тихий голос, вдохнуть запах её волос… Но этому, как ему казалось теперь, не суждено было сбыться.

В один из подобных дней, Аристон почувствовал, как корабль остановился. Он подумал, что Савмак решил в очередной раз закупиться провиантом и пресной водой. Но оказалось всё иначе.

Дверь неожиданно открылась, и в глаза ударил яркий, ослепительный солнечный свет. Аристон зажмурился. Он хотел прикрыться ладонью, но потом вспомнил, что его запястья крепко привязаны к столбу.

– О, боги! – Воскликнул знакомый голос Мазия,– что вы с ним сделали, ублюдки? Безмозглое геттское отребье! Да его теперь и за обол не продашь.

Потом послышалась ругань, брань, чье-то всхлипывание. Всё закончилось, когда донеслось бульканье перерезанного горла и плеск воды за бортом. Судя по всему услышанному только что, Аристон подытожил для себя, что это сбросили труп.

Савмак зашёл в низкую комнатку и с отвращением посмотрел на полуживого пленника. После он начал что-то причитать и жаловаться на своём наречии. Аристон не знал, что происходит, впрочем, его это совсем не интересовало.

Затем последовал треск перерезанной веревки. Он с трудом поднял голову и увидел возле себя двух крупных, бородатых, незнакомых мужчин. Они взяли его за руки и , как мертвеца, поволокли из душной, темной кладовой, в освещенную ярким солнцем борт пентеры. После они остановились и, отпустив его руки, оставили одного лежать на горячем, деревянном полу.

Вдруг солнце загородила чья-то голова. Когда она нагнулась, Аристон увидел лицо Савмака. Он что-то бросил своим людям и отошёл. Что было дальше, он не помнил.

Глава II

А дальше было следующим: его отмыли, побрили, постригли, напоили чистой, пресной водой и одели в белую, новую тунику и сандалии. Кормить не стали. После куска жареного мяса его затошнило, и он выпустил всё содержимое желудка обратно. Он просто отвык от пищи и от самого её вида выворачивало наизнанку.

В итоге, он стал выглядеть более или менее, по сравнение с тем, как он выглядел раньше. Но исхудалое, осунувшееся лицо и тёмные круги под глазами они скрыть не смогли, поэтому им пришлось его вести на общий невольничий рынок.

На протяжении всего пути он шёл на привязи. Шагал с трудом, ибо за всё время, пока он жил в тесной кладовой, привязанный к столбу, ноги совсем затекли. Впрочем, не было сил идти ни моральных, ни физических. Он шёл с поникшей головой и смотрел только себе под ноги. Он не хотел встречаться глазами с ненавистными ему римлянами, которые неприлично тыкали в него пальцами и смеялись. Он хотел что-то сказать им, но тут же передумал.

Яркое италийское солнце светило ему в макушку, отчего его волосы становились золотистыми. От такой жары, однако, становилось ещё хуже. Аристон совсем ссутулился и еле переставлял ноги.

Затем они куда-то завернули, и в голову неожиданно ударил целый букет голосов. Все кричали, о чём-то спорили, ругались, торговались. А от толпы, в разноцветных одеждах, кружилась голова. Чуть выше Аристон увидел небольшую сцену, на которой стояла голая девочка. И тут его осенило– это невольничий рынок. Он понял свою участь и готов был встретить её с распростертыми объятиями.

Вооруженные люди братьев разогнали людей и расчистили себе дорогу. Затем они остановились напротив небольшого, каменного домика, возле стены которого стоял стол, а за ним сидел мужчина. Они подошли к нему и Мазий заговорил на ломаном, режущий слух, латинском :

– Salve9, Quinctilius,– поприветствовал он,– Мы привели ещё одного грека. Он очень образован и учтив.

Квинтилий встал из-за стола, вытащив наружу свой круглый живот, подошёл к отрешенному Аристону.

Он стал разглядывать его, как товар, проверяя зубы, щупая мышцы и когда он закончил, удовлетворённо кивнул.

– Всё прекрасно, да только какой-то он дохленький, не помрёт ли?

–Нет, что ты!– Воскликнул Мазий,– он просто устал с дороги вот и всё.

– Сколько ты за него дашь?– Подал голос Савмак.

– Я дам вам за него сто денариев,– ответил спустя несколько минут торговец.

– Всего сто денариев? – Возмутился Мазий,-ты, верно, издеваешься? Он стоит больше! Мы хотим, чтобы ты выставил его на аукцион.

– Воля ваша, но учтите – больше, чем я вам за него предложил вы не получите.

Аристона взяли за веревку и подвели к деревянной сцене. На ней стояло три раба – один старик и двое девушек. За старика просили аж 150 денариев, поскольку он был образованным и обучен грамоте, а необразованных девушек всего по 20. Когда их продали, на сцену вышла следующая партия, в их числе был и сам Аристон.

Ноги его натёрли мелом, а тунику и сандалии сняли, оставив всего в одной набедренной повязке. И он, полуобнаженный, вместе с другими рабами-двумя галлами, предстал перед покупателями.

Глашатай громко заговорил. Сначала он красноречиво рассказывал о галлах и просил за них по 50 денариев и их тут же раскупили. Затем он представил и самого Аристона.

Юноша, испытывая стыд и неловкость, не мог смотреть на людей. Он не слышал, как за него торговались. Начальная его цена была всего 30 денариев из-за его болезненного вида и скифы сильно расстроились, но потом цена быстро выросла и достигла сначала 100 денариев, затем 150, 200… 500, и наконец, все 1000. Те, кто не мог себе этого позволить, разошлись и остались лишь знатные богачи, которые хвастались друг перед другом своим состоянием.

– 1500,– выкрикнул старый человек в тоге всадника.

– Что ж, 1500 ра-аз!– Начал глашатай.

– 2000 денариев!– Подал голос второй.

– Лжец! Нет у тебя таких денег!– Возмутился всадник.

– 3000 денариев и он мой!– Закричал третий.

Покупатели неистовствовали. Ситуация накалялась. Глашатай то и дело от волнения вытирал мокрое лицо платком.

Тут из носилок выкатилась толстая фигура римлянина. Судя по пурпурной полосе на тоге-это был сенатор. Все учтиво склонили перед ним головы и освободили проход. Сзади шёл раб, который тащил мешок. Когда он остановился, он раскрыл мешок, обнажив наружу монеты.

– Здесь ровно 5000 денариев,– проговорил гордо сенатор и все ахнули.