Николь Галанина - Меня охраняют призраки. Часть 1

• Название: Меня охраняют призраки. Часть 1
• Автор: Николь Галанина
• Жанр: Русское современное

Четырнадцатилетняя Мелисса, по воле несчастного случая лишившаяся родителей в результате теракта, теперь находится под опекой у Бертрама Эстелла – владельца автомобильной компании и члена одной из самых влиятельных и богатых семей в городе. Всё было бы замечательно, если бы девочку не отличала одна странность – способность видеть призраки близких людей.

---

Но в этот раз Барбара решила изменить собственным привычкам, что Джоанне не принесло никакой радости. Мэллой брезгливо дёрнула носом, таким образом, прерывая яростную словесную перепалку с покрасневшей, точно помидор, Габриэль, и обратилась к Джоанне:

– Эй, а ты кто? Я тебя раньше в нашей школе не видела…

Дрожа от омерзения и страха перед Мэллой, Джоанна выдавила сквозь клацающие зубы:

– Я…я…новенькая… Джоанна… буду учиться в восьмом классе, на отделении «А».

– О, – серые глаза Барбары слегка расширились, но в следующее мгновение уже приняли свой обычный размер, – так, значит, мы теперь одноклассницы? Иди лучше сюда, ко мне. Общаться с отбросами, – она уронила пренебрежительный взгляд на Габриэль, – это не лучший выбор.

– Не ходи, – зашипела Хаэн, хватая колеблющуюся Джоанну за рукав, – она только притворяется добренькой; на самом деле она хуже королевской кобры!

– Спасибо на том, что признала: я и среди змей буду королевой, – отбрила её Барбара, по всей видимости, обладавшая тонким слухом.

– Конечно! – фыркнула Габриэль, закатывая глаза в точности как и Барбара. – У змей как раз есть все основания считать тебя своей родственницей.

– Помолчи лучше, – фыркнула Барбара сквозь зубы. – Кто бы говорил: дочка лузера-голодранца, который считает себя предпринимателем! Пфа!

Габри начало трясти, Джоанна была уверена, что она сейчас не стерпит и кинется на Барбару. Но от продолжения ссоры, и, возможно, даже начатия драки девочек удержало появление из-за угла некоего парня, по виду которого Джоанна сразу поняла, что он и есть легендарный Джордан Мэллой. Такой же высокий, тощий и белобрысый, как и его сестра, он с проворством угря подошёл к троице и сощурился. Рядом с Джорданом Джоанна чувствовала себя так, как, должно быть, чувствовал бы пигмей, стоящий рядом с великаном. Её макушка не доставала надменному Джордану даже до плеча, и это было для неё крайне неловко и унизительно. Пару мгновений старший Мэллой рассматривал Джоанну с изучающим прищуром, как какое-то редкое насекомое. Наконец, он поднял голову ещё выше, как то входило в мэллоевские привычки, улыбнулся зловеще и изрёк шипящим противным голосом, похожим на змеиный шелест:

– Надо же, кто к нам пожаловал. Да это же сама Джоанна Эстелл, наша знаменитая бастардесса!

Девочка почувствовала, как краска бросается ей в лицо и начинает быстро стучать в ушах.

– Вот так новость, – поддакнула Барбара, разинув рот от изумления так, что Джоанне стала видна её жвачка. – Что за важные гости! Отброс, как и Габриэль Хаэн, – с мстительной улыбочкой присовокупила она, стрельнув в сторону Габри недобрым взглядом, – неудивительно, что вы так быстро спелись. У нашей оборванки же чутье на таких, как она!

И Мэллои, довольные своей шуточкой, раскатисто расхохотались.

«Да, – печально заключила Джоанна, стремительно убегая прочь, – в этой школе мне тоже придётся несладко».

* * *

Математика была одним из самых нелюбимых предметов Джоанны. Она никогда не могла сосредоточиться на старательных действиях над числами, переваливающими за сотню, часто отвлекалась на свои невесёлые мысли или шуточки одноклассников, которые те считали весёлыми, ошибалась и слушала, как над её ошибками злорадно гогочет толпа детей, которые сами считали не лучше неё. Во всех школах, где ей раньше приходилось учиться, она никогда не выходила на первое место в списке успеваемости, но также никогда не занимала последних строчек. Отчаянно мечтая хоть раз, хоть где-нибудь, хоть когда-нибудь, стать невидимкой, человеком из толпы, пресловутым средним учеником, на результатах которого строятся все школьные нормативы, Джоанна могла хотя бы в классном журнале раствориться, словно песчинка на просторах огромной Сахары. Она была такой же, как и все… если не считать того, что носила фамилию Эстелл, и, как многие считали, незаслуженно.

«Но им какая разница? Что им за дело?! – обессиленно подумала она. – Зачем совершенно посторонние люди пытаются диктовать моим родителям свою волю? Неужели все в этом городе мнят себя идеальными? Но ведь это далеко не так…»

Раньше Джоанна была убеждена, что живущая через несколько домов престарелая Бритта Смит, занимающаяся адвокатурой, являет собой образец чистейшей нравственности. По крайней мере, сама пожилая леди упорно это утверждала, и с ней не отважился спорить ни один человек, даже тот, который знал наверняка, что она лжёт. Джоанна лишь однажды увидела, как эта добропорядочная гражданка отдаёт приказы своим трём дочерям, приехавшим в гости с детьми – ровесниками девочки, – и при малейшем несогласии разражается волной упрёков и витиеватых матросских ругательств… Но Джоанне этого хватило. С тех пор отзвуки боязливого уважения по отношению к благонравной госпоже Смит заглохли навсегда, а сама Джоанна усомнилась, что в Литтл-Мэе действительно существует хоть кто-то, имеющий право осуждать её и её родителей. В городе жило немало людей, чьё поведение совершенно не вписывалось ни в какие рамки даже самой примитивной морали, однако волну общего негодования на себя приняли Джилл и Энтони. Его братья, в молодости заставлявшие весь город бормотать вполголоса о своих похождениях, ушли на покой, но их заменили дети: Бальтазар и Реджина. Об этих людях складывались легенды, а они позволяли себе намного большее. Они тонули в собственном разврате, однако их осуждали только втихаря, отвернувшись от глаз людских, и то – в каком-то восторженно-почтительном тоне, словно эта парочка заслуживала восхищения за свои поступки, или же обсуждавшие в глубине души завидовали, понимая, что никогда не отважатся сделать это сами, но всё-таки желая…

– Мисс Эстелл! – требовательно проговорил над ухом пронзительный тонкий голос мистера Сёрджа, их учителя математики.

Сёрджу, наверное, было уже много за шестьдесят, его голову полностью убелила седина, голос стал писклявым и ломким, на руках со сморщенной желтоватой кожей появились пигментные пятна, но он, не утратив алгебраической точности, цепкости и хваткости ума, продолжал с успехом преподавать в средней школе имени Альберта Эйнштейна и пользоваться любовью и уважением всех учеников без исключения. Дело было в том, что он единственный – за исключением, пожалуй, всепрощающего директора мистера Мэнокса, – не позволял себе кричать на непослушных ребят и наказывать их. Хулиганам, даже самым отъявленным, почему-то было совестно бесчинствовать на его уроках, и потому они вели себя тихо и примерно. Джоанна, уже узнав об этом от всезнающей Габриэль, боялась всё равно. Как ни был бы хорош и справедлив мистер Сёрдж, он знал, что она – так или иначе – всеми ненавидимая Джоанна Эстелл, Джоанна Эстелл, которую предпочитали называть по фамилии её матери, Санчайз. Многие, чтобы выйти из дурацкого положения, предпочитали вообще не называть её фамилии и обращаться исключительно по имени. В обоих этих случаях Джоанна притягивала к себе новую порцию внимания, хотя она вовсе не желала этого

– Мисс Эстелл, – настойчиво повторил тонкий голосок мистера Сёрджа, – не могли бы Вы продемонстрировать нам верное решение этого уравнения?

Джоанна встрепенулась и мутными глазами взглянула на учителя.

Стоящая у доски Барбара Мэллой со стуком отложила мел в сторону и гневно воззрилась на мистера Сёрджа. Пожалуй, она была единственной ученицей в этой школе, которая откровенно недолюбливала пожилого преподавателя за его честность и справедливость, за то, что он не желал угождать ей и неизменно указывал на ошибки в решении задач, с которыми Барбара, никак, невзирая на усилия многочисленных репетиторов, не могла подружиться. Высокий конский хвост, стянувший длинные обесцвеченные волосы с лёгким налётом странной зелени (Джоанна нахмурилась и потрясла головой: не обман зрения ли это?) взметнулся от резкого движения. Барбара свела вместе изящные дугообразные бровки, щедро прокрашенные тёмным косметическим карандашом.

– Что это значит, сэр? – подчёркнуто вежливо спросила она, растягивая гласные во всех словах сообразно своей привычке. – Я – и неправильно решила уравнение?

– Думаю, мисс Мэллой, Вы можете сесть. Пусть его попробует решить мисс Эстелл, – сказал мистер Сёрдж, жестом отправляя за парту одну ученицу и вызывая другую.

Но, как она ни билась и ни старалась, ей не удалось превзойти Барбару. А ведь ей искренне хотелось в чем-нибудь, в чём угодно, оказаться лучше своей соперницы, гордящейся именно тем, что никак не могло быть поставлено ей в заслугу! А ещё… Она боялась разочаровать мистера Сёрджа, который с такой надеждой в тухнущем стариковском взгляде смотрел на неё… Но самым желанным и самым глупым было её стремление к другому. Она хотела привлечь внимание Мелиссы, выделить себя, показать, что она совсем не такая, как о ней сплетничают с неописуемым удовольствием… Ведь, несмотря ни на что, они должны были быть связаны между собой! Обязательно…