Николь Галанина - Меня охраняют призраки. Часть 1

• Название: Меня охраняют призраки. Часть 1
• Автор: Николь Галанина
• Жанр: Русское современное

Четырнадцатилетняя Мелисса, по воле несчастного случая лишившаяся родителей в результате теракта, теперь находится под опекой у Бертрама Эстелла – владельца автомобильной компании и члена одной из самых влиятельных и богатых семей в городе. Всё было бы замечательно, если бы девочку не отличала одна странность – способность видеть призраки близких людей.

---

Но Джоанна старалась зря. В бесплодном пыхтении над архисложным уравнением незаметно прокрался мимо урок, а Мелисса так ни разу и не подняла головы от своей тетрадки с загнутыми уголками страниц и изрисованной обложкой. Джоанна пришла к выводу: она должна радоваться, что счастливо и относительно спокойно прожила первую половину дня, и её имя ещё не треплют на каждом углу школы. Впрочем, по гадостной улыбке брата и сёстры Мэллоев, смотревших ей вслед, когда она убегала от них, можно было бы предположить, что надолго это благословенное затишье не растянется. Однако, пока у неё были в запасе спокойные минуты, она употребляла их на то, чтобы наблюдать за приёмной дочерью своего сводного брата, благо что та ни разу не взглянула в сторону Джоанны и не проявила к ней никакого интереса даже тогда, когда математика закончилась, и одноклассники заключили новенькую в плотное кольцо.

Мелисса Эстелл совсем не походила на ту невероятно популярную красавицу, лучшую ученицу школы, какой Джоанна себе её представляла. Худая рыжая девчонка с угрюмым видом прошла мимо, даже не сказав банального: «Привет»…Но хуже всего было не это, а то, что Джоанна вынужденно осталась наедине с теми, кто уже изготовился пожирать её нервы в течение, минимум, половины семестра. Девочка тяжко вздохнула и исподлобья посмотрела на Барбару Мэллой, которая явно намеревалась сказать какую-нибудь гадость. И, естественно, она её сказала. Ткнув в Джоанну пальцем, Барбара повернулась лицом к кольцу из одноклассников и громко объявила:

– Эй, смотрите все, кто к нам пожаловал! Это же наша бастардесса Санчайз! Эй, Санчайз, а как поживает твоя матушка? До сих пор ищет себе богатого мужа, который бы на ней женился?

– Во-первых, – сказала Джоанна, отпихивая в сторону руку Барбары, – я не Санчайз, а Эстелл, и во-вторых, не смей говорить гадости о моей матери! Ясно?

Барбара выпустила губы в трубочку по-утиному и дробно рассмеялась.

– Слышали? – спросила она у своих подружек. – Наша знаменитость требует, чтобы мы называли её Эстелл. Слушай, – она наклонилась к Джоанне ближе, – а почему мы должны это делать? Твои родители даже не женаты! Может, твой папаша не взял за себя твою мамочку потому, что сомневался, от него ли она тебя родила?

– Замолчи, Барбара! – крикнула Джоанна, чувствуя, как краска заливает ей щёки.

Хохотали уже почти все в кругу одноклассников, но особенно усердствовали Мэллой со своей свитой, которая ржала так громко и задорно, что этого хватило бы на компанию втрое большую, чем у них. Куда бы она ни посмотрела – на неё глядели ухмыляющиеся лица и звучал непрекращающийся смех. Джоанна зажала уши ладонями – но ей казалось, что те, кто унижали её перед лицом всей школы, забрались к ней в голову и радостно устроили в ней концерт. Она не могла противостоять стольким людям сразу. Ей оставался только один выход: убежать отсюда… как можно дальше! Ей стоило огромных трудов не разреветься там, перед гогочущими мальчишками и девчонками, с которыми ей предстояло учиться. Её сдерживало лишь холодное понимание неизбежности: если бы она дала слабину ещё там, то потом ей не дали бы даже спокойно вздохнуть, уже зная, где у неё уязвимое место и с какой силой стоит по нему бить. Протолкавшись между рядами одноклассников и одноклассниц, которые бросали ей в спину обидные замечания, Джоанна убежала в женский туалет, где и прорыдала до начала следующего урока.

Она не знала, как сможет это вытерпеть. Боясь показаться родителям на глаза и, не выдержав, рассказать им правду о своих мучениях, Джоанна не пришла домой на обед. Пока остальные ребята весело смеялись в столовой или с аппетитом жевали вкусные сандвичи, принесённые из дома, она пряталась в школьном дворе за стволом старой раскидистой липы и яростно растирала покрасневшие глаза. Никто не должен был видеть, что она плакала! Никто! Иначе ей здесь придётся несладко, хотя… казалось бы, насколько хуже ей может быть в этой школе? Умом Джоанна понимала: это далеко не самое ужасное из многогранного выбора разнообразных унижений, которым её могли бы подвергнуть, и она обязана была благодарить судьбу за то, что её не пытаются засунуть головой в унитаз или не нападают из-за угла школы с выставленными вперёд острыми ногтями, как на некоторых её знакомых.

«Но я даже дня тут не проучилась, откуда мне знать: вдруг самое страшное ещё впереди?»

За этими грустными мыслями для неё медленно прошёл обед. Услышав трели звонка, доносящиеся из раскрытых школьных дверей, Джоанна встала и нехотя поплелась на занятия. Позади неё, как она видела через плечо, трусила Габриэль Хаэн. Габриэль закинула на плечо целлофановый пакет, в котором явственно просвечивались аппетитные контуры булочек. Почувствовав, как у неё забурчало в животе, Джоанна пожалела, что не пошла домой пообедать. Теперь ей приходилось высиживать занятия, слыша, как её некормленый желудок издаёт дикие вопли, напоминающие рёв кита. Барбара Мэллой со своими подружками, сидевшие неподалёку, весело хихикали и толкали друг дружку локтями, когда из живота Джоанны снова доносилась тоскливая рулада. Постепенно скрытое веселье охватило весь класс, за исключением сестёр Хаэн, которые со степенным видом следили за ходом урока, и Мелиссы Эстелл. Но Мелисса вовсе не пыталась таким образом поддержать свою родственницу, хоть Джоанне и хотелось в это поверить. Нет, Мелисса всего лишь спала, подложив под голову толстый учебник английской истории вместо подушки. Лицо она спрятала за волосами, но изредка, когда она беспокойно дёргалась под возвышающийся голос преподавателя, становилось заметно, что глаза у неё закрыты. Джоанна посмотрела на Мелиссу и горестно усмехнулась про себя: «Если бы меня когда-нибудь тоже смогли оставить в покое, как её…»

Из-за злорадного хихиканья свиты Мэллой с ней самой во главе Джоанне никак не удавалось сосредоточиться на уроке, из-за чего, как она сама и считала, она совсем ничего не запомнила, кроме домашнего задания. А Барбара не прекращала смеяться исподтишка ни на секунду; вдобавок к этому она ещё и строила у себя за партой разнообразные гримасы, словно дрессированная мартышка, и эти гримасы, очевидно, веселили оставшихся учеников. Джоанна, конечно, должна была радоваться, что к ней на парту, в отличие от Мелиссы, не летят бумажные шарики, вымазанные в жвачках, которые Барбара и Джессика Лоуренс, её верная подпевала, успевали сжевать в рекордно короткие сроки. Так как Мэллой со своими подружками заняли стратегически важную позицию в самом отдалённом углу класса, а их учитель истории, господин Джефферсон, был глуховат, им удавалось развлекаться на полную катушку. Только Джоанне не хотелось веселиться, ведь смеялись над нею. Она в нетерпении ёрзала на стуле, прокатываясь кончиком ботинка по полу, и с тоской поглядывала на монументальные часы с изящными позолоченными стрелками, которые висели над доской, где размашистым почерком мистера Джефферсона были выведены ключевые даты правления королевы Анны. Джоанна покусала ручку и попыталась сосредоточиться: до окончания урока оставалось ещё целых томительных полчаса. Её взгляд бесцельно бродил из стороны в сторону, несмотря на все её старания обуздать себя и не реагировать на змеиный шёпот Барбары, доносившийся из дальнего угла. Барбара напевала сквозь крепко стиснутые зубы:

– Джоанна… Джоанна… Джоанна… У моей матери завалялось где-то старое свадебное платье… Хочешь, могу продать его за бесценок твоей матери, чтобы она, наконец, смогла прийти в загс в приличном виде!

Туповатый Гордон Фэй, хотя у него на лице было написано признание в крайней степени идиотизма, и то что-то понял и испустил тихий грубый смешок. Джоанна почувствовала, как на ресницах повисла предательская слезинка, и быстро отвернулась, чтобы Барбара не успела этого заметить. Мистер Джефферсон неожиданно повернулся к классу, прекратив с бурной жестикуляцией читать им историческую лекцию, и постучал указкой по исписанной доске (ребята сразу встряхнулись и сделали вид, будто в течение всего этого времени заворожённо слушали о временах королевы Анны и откладывали некие знания в свои мозги). Сухим скрипучим голосом, который навевал тоску уже после минуты его прослушивания, мистер Джефферсон объявил:

– Послушайте все! Через неделю планируется экскурсия в Британский Музей… Те, кто собирается поехать, завтра должны принести мне вот эти бумаги с разрешением родителей.

Из задних рядов поднялась рука Ооны Хаэн:

– А если разрешения… ну, не будет?

– Тогда Вам придётся остаться здесь, мисс Хаэн, – чуть вздохнул мистер Джефферсон.

С необычной скоростью для такого круглого шарообразного тела он промчался между партами, раздавая разрешения. Мелисса к тому времени уже не спала: сонно протирая глаза, она пыталась сообразить, что происходит, и осторожно спихивала со своей парты скомканные записки Барбары с компанией. Вдалеке полетели надрывные звуки школьного звонка, и Джоанна торопливо вскочила на ноги, забросив ремешок сумки на плечо, в тот же момент, когда мистер Джефферсон сказал: