Жан Гросс-Толстиков - В плену родного города

• Название: В плену родного города
• Автор: Жан Гросс-Толстиков
• Жанр: Историческая проза

Драма, описывающая детство еврейской девочки Майи в оккупированном Минске в годы Великой Отечественной войны. Оставшись сиротой в 9 лет, она прошла через годы оккупации, неся в сердце веру, надежду и любовь. Идейным вдохновителем к написанию этого произведения стала моя родная бабушка. Здесь присутствует не только мое, но и ее личное желание поделиться воспоминаниями былых лет. Эпиграфом стали слова белорусского поэта и прозаика: «Правядзi мяне горкая памяць па сцяжынкам праклятых гадоу».

---

В несколько широких шагов капитан миновал расстояние от машины до подъезда и скрылся в прохладном сумраке барака.

– Папа приехал! – послышался радостный детский возглас, и от раскрытого окна в недра съемной квартиры метнулась фигурка восьмилетней девочки.

Едва переступив порог, Вячеслав Гаврилович скользнул взглядом по скромной обители и остановился на супруге, сидящей за столом. Замершая в паре-тройке шагов от вошедшего мужчины Майя улыбнулась отцу, но не решилась броситься к нему на руки.

– Собирайтесь. Мы возвращаемся в Минск, – сказал капитан Желобкович и тотчас же вышел из квартиры.

– Слава, – Берта Айзиковна едва успела окликнуть супруга вдогонку, но ее голос оборвался хлопком закрывшейся двери.

Женщина молча посмотрела на дочь и пожала плечами. Подойдя к платяному шкафу, Берта Айзиковна oпустила чемодан на пол и, задумавшись, присела на него, как на табурет. Она несколько раз обернулась и посмотрела на закрытую входную дверь, будто ожидая, что супруг вернется и объяснит неожиданную спешку. Но дверь упрямо хранила тишину.

– Мам, ну ты чего? – нарушила затянувшееся молчание Майя.

Берта Айзиковна вздрогнула и посмотрела на дочь. Последняя уже принялась самостоятельно упаковывать свои немногочисленные игрушки и книжки в вещевой солдатский мешок, перекроенный под детский размер.

– Нет, нет, ничего, Майка, – вздохнула женщина и поднялась на ноги. – Папа сказал собираться, значит надо собираться. Ты же знаешь, приказы…

– Не обсуждаются, – с улыбкой закончила девочка, расправив плечики и вытянувшись по-армейски «в струну».

Затем Майя прижала к макушке головы книгу, и в следующий момент резко дернула другой, свободной рукой с выпрямленной ладонью к виску, по-армейски отдавая матери честь. Берта Айзиковна невольно улыбнулась. Положив раскрытый чемодан поверх обеденного стола, женщина принялась упаковывать в него вещи из шкафа.

Неожиданно над подоконником раскрытого окна появилась чумазая рожица соседского мальчишки. Внимательным прищуром бегающих глаз он оценил обстановку и громко шмыгнул носом.

– Мишка! – заметив друга, радостно вскрикнула Майя, но тотчас же покосилась на мать и, сделав вид безграничной занятости, продолжила свои сборы.

– Здрасте, теть Берта, – поздоровался мальчишка.

– Здравствуй, Мишутка, – кивнула женщина.

– Уезжаете, да? – с тоской в голосе спросил Мишка.

– Угу, – кoротко ответила девочка, аккуратно складывая косынку уголок к уголку.

– И поиграть не успеем? – снова спросил мальчишка.

– Не видишь что ли как я занята, – строго нахмурившись, возразила Майя. – Не до игр, понимаешь? Дел не в проворот.

Берта Айзиковна тихо усмехнулась, старательно скрывая улыбку.

– А куда?

– Военная тайна, – полушепотом ответила Майя, в добавок проведя указательный пальцем вдоль губ, будто застегивая молнию замка.

– Ну да, ну да, – так же полушепотом согласился Мишка.

– В Минск нас переводят, Мишутка, – сказала Берта Айзиковна. – Мы с Майкой и сами-то не много, что поняли. Вячеслав Гаврилович сказал собираться, мы и собираемся.

Майя нахмурилась, одарив мать осуждающим взглядом из-под бровей. Женщина заметила это и не удержалась от улыбки, тем не менее виновато пожав плечами.

– В Минск? – мальчишка завистливо присвистнул.

– Да, в Минск… А там я пойду учиться рисовать.

– Ух ты, классно, – снова шмыгнув носом, улыбнулся Мишка. – Во Дворец Пионеров наверное, да?

– Конечно, во дворец… Знаешь он какой?

– Какой?

– У-ух какой! – девочка развела руки в сторону.

– Здорово! – согласился мальчишка. – А мы с папкой на рыбалку пойдем.

– На рыбалку? – не скрывая завистливого восторга, вздохнула Майя. – С ночевкой?

– Ага, с ночевкой, – закивал Мишка. – Жаль, что вы уезжаете.

– Да, жаль, – согласилась девочка.

Она затянула веревочки вещмешка, но уже в следующую минуту заметила оставшуюся под подушкой книжку. Вытянув ее наружу, Майя прижала книгу к груди и, одарив торчащую в окне голову мальчишки пристальным взглядом, неторопливо подошла к подоконнику. Протянув книгу в окно, девочка улыбнулась другу.

– На вот, держи, – сказала она. – На память.

– Ух ты, Майка! Вот спасибо, – сверкая горящими глазами, воскликнул тот. – Вот это подарок… Робинзон Крузо! Не подарок, а подарище-сокровище! Я, правда, читаю еще не так быстро, как ты… но я обязательно научусь читать быстро-быстро… А еще писать! Майка, можно я буду тебе писать в Минск?

– Конечно, – с улыбкой кивнула девочка. – Как только мы приедем, я пошлю тебе открытку с обратным адресом… Можно, мам?

– Конечно, можно, – утвердительно кивнула Берта Айзиковна.

Мальчишка расплылся в довольной улыбке. Затем он схватил книгу рукой и спрыгнул вниз, на землю под окно. Мишка торопливо пролистал страницы подаренной ему книги, отыскивая гравюрные картинки, воочию олицетворяющие удивительные приключения английского моряка. Затем он снова задрал лицо вверх. Майя висела в окне, перегнувшись через подоконник.

– Погоди, не уезжайте! – крикнул Мишка, стремительно срываясь с места. – Я щас, я быстро!

Майя пожала плечиками и скрылась в окне. Она волоком дотащила свой вещмешок до входной двери и подошла к матери. Заглянув в лицо Берты Айзиковны, Майя некоторое время пристально смотрела снизу вверх, а затем поймала руку женщины в свои ладони и прижала к щеке.

– Все будет хорошо, мам.

– Конечно, конечно, Майка… Иди, собирайся, – будто в тумане, ответила Берта Айзиковна.

– Так я уже, – удивленно пожала плечиками девочка, не сводя внимательного взгляда с грустного и сосредоточенного лица матери.

– Не мешай, – выдернув свою руку из ладоней дочери, Берта Айзиковна захлопнула чемодан и поспешила в кухню.

– Майка, – задыхаясь от быстрого бега, крикнул Мишка, вернувшись и снова зависнув на подоконнике с наружной стороны. – Вот, держи… На память!

Удерживаясь одной рукой, он закинул и усадил на подоконник плюшевого медвежонка с обгрызенным дворовой собакой ушком.

– Ой, мишка! – улыбнулась девочка. – Но это же твой мишка. Нет, я не могу его взять.

– Бери, бери, – парировал Мишка. – Символично же… Мишка от Мишки.

Высунувшись в окно отъезжающего со двора ГАЗ «М1», Майя махала на прощание рукой. Мишка в окружении небольшой группы ребятишек также махал рукой, пока машина не скрылась за поворотом.

Жаркое полуденное солнце щедро ласкало июньским теплом, склоняя все живое к послеобеденному дрему. Горячий ветер врывался в открытые окна автомобиля, мчащегося в направлении столицы Белорусской ССР.

Сидящая на диване заднего автомобильного сидения, Майя без устали крутила головой из стороны в сторону, то одаривая ласковым взглядом сидящую рядом с ней мать, то спящего на руках Берты Айзиковны младшего братишку Генку, то скользя по бритым затылкам отца и сержанта-водителя, то провожая скачущие мимо деревья, кустарники и телеграфные столбы.

Она щурилась от солнечного света и летящего в салон ветра, часто моргая длинными ресницами. Румяное личико озарялось ширoкой улыбкой, влюбленной во все вокруг.

– Мам, а мы скоро приедем? – спросила Майя.

– Скоро, Майка, скоро… Сиди, не вертись, – ответила Берта Айзиковна. – Геночку разбудишь…

Обернувшись назад, Вячеслав Гаврилович одарил супругу и дочь строгим молчаливым взглядом, и тотчас же снова уставился в извивающуюся лентой дорогу.

– Видишь, – на мгновение нахмурив дуги бровей, сказала мать, будто поясняя строгий взгляд своего супруга. – Ты еще и дяде-водителю мешаешь.

– Что ты со мной, как с маленькой разговариваешь? – Майя обиженно надула губы. – Не дядя-водитель, а товарищ сержант.

Берта Айзиковна строго шикнула на дочь, и краем глаза поймала отражающееся в зеркале заднего обзора лицо водителя. Молодой сержант едва сдерживал улыбку. Женщина улыбнулась ему и пожала плечами, взглядом указав на дочь.

Майя послушно кивнула и крепко прижала к груди подаренного другом медвежонка. Берта Айзиковна ласково погладила дочь по голове. Стиснутые губы девочки мгновенно растянулись широкой улыбкой и она снова повернулась лицом к окну.

– Ой, лошадки! Лошадки! – восторженно вскрикнула Майя, но тут же осеклась и снова крепко сжала губы. Берта Айзиковна осуждающе покачала головой.

Вдали, в поле, действительно пасся табун лошадей. ГАЗ «М1» промчался мимо, оставляя за собой длинный густой шлейф дорожной пыли…

***22 Июня, 1941 – Минск, БССР.

Майя выскочила из прохлады подъезда одноэтажного барака и словно окунулась в горячую воздушную ванну. Берта Айзиковна с полуторагодовалым сыном Геной на руках стояла около окна, провожая дочь взглядом. Девочка помахала им на прощание рукой и чинно пошла к выходу со двора, прижимая подмышкой альбом для рисования и коробку угольных мелков. Едва Майя свернула за угол дома и тем самым скрылась от глаз матери, девочка рванула бегом.