Жан Гросс-Толстиков - В плену родного города

• Название: В плену родного города
• Автор: Жан Гросс-Толстиков
• Жанр: Историческая проза

Драма, описывающая детство еврейской девочки Майи в оккупированном Минске в годы Великой Отечественной войны. Оставшись сиротой в 9 лет, она прошла через годы оккупации, неся в сердце веру, надежду и любовь. Идейным вдохновителем к написанию этого произведения стала моя родная бабушка. Здесь присутствует не только мое, но и ее личное желание поделиться воспоминаниями былых лет. Эпиграфом стали слова белорусского поэта и прозаика: «Правядзi мяне горкая памяць па сцяжынкам праклятых гадоу».

---

– Дети спят? – также тихо спросил Вячеслав Гаврилович.

– Да, давно уже… Садись ужинать, голодный ведь. Я тут…

– Берта!.. Я на минуту, – прервал он, устало опустившись на табурет.

– Слава, – после секундной паузы женщина снова обратилась к мужу. В ее голосе отчетливо слышались нотки тревоги. – Это война? Мы слышали по радио. Товарищ Молотов сказал, что…

– Ничего не бойся, Берта, – грубо, по-военному, успокоил Вячеслав Гаврилович. – Это всего лишь вероломная попытка нападения на нашу страну, но… Немцев в город не пустят, у нас все под контролем.

– Люди говорят, нужно уходить, – попыталась возразить она.

– Пусть бегут, – рассерженно буркнул мужчина. – Слабовольные, трусливые паникеры! Поверь мне на слово, Берта, бояться тут нечего.

– Я не за себя боюсь… за детей, за Майку с Генкой…

– Мне пора, – подытожил Вячеслав Гаврилович.

В унисон скрипнувшим сапогам капитана тяжело вздохнул табурет. Мужчина прошел через комнату и, открыв входную дверь, остановился. Будто подбирая правильные, нужные слова, он долго дышал и причмокивал.

– Разве что… Ну, так, на всякий случай, – сказал он. – Приказано блюсти светомаскировку, а окна заклеить лентами бумаги крест-накрест… Мало ли на что способен агонизирующий враг.

Дождавшись когда же, наконец, захлопнулась входная дверь, Майя осторожно поднялась со своей постели и выглянула из-за ширмы. Берта Айзиковна сидела за столом, уронив голову на скрещенные руки. Ее плечи тихо вздрагивали. Девочка подошла к матери, приобняла ее и уткнулась головой в плечо.

– Мамочка, не плачь. Все будет хорошо, – прошептала Майя. – Ты же слышала, что сказал товарищ Молотов… Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами!

Женщина подняла мокрые от слез глаза и с кривой гримасой улыбки утвердительно кивнула дочери. Майя улыбнулась ей в ответ и крепче стиснула мать в своих объятиях.

– Конечно, конечно, Майка. Победа будет за нами…

***24 Июня, 1941 – Минск, БССР.

Присев на корточки около входной двери, Майя принялась старательно зашнуровывать ботинки. Пеленающая Генку мать оглянулась и строго спросила:

– Майка, а ты это куда собралась?

– Книжку в библиотеку занести нужно, – отозвалась та, не поднимая головы и продолжая возиться с непослушными шнурками.

– Завтра отнесешь, вместе сходим.

– Завтра нельзя, – возразила девочка. – Сегодня последний день, иначе будет расценено, как воровство. А там в школу напишут и…

– Это опасно, разве ты не понимаешь, – продолжила сопротивление Берта Айзиковна. – В городе военное положение, мало ли что.

– Мало ли что – это по ночам, а сейчас… Средь бела дня… Ну, мам, – Майя поднялась на ноги и прижала к груди библиотечную книгу. – Ну, что со мной станется? Я мигом… Туда, сюда и обратно.

– Ладно, егоза, – улыбнулась женщина. – Денег возьми, на обратном пути молока купишь.

Майя соскребла с тумбочки приготовленную мелочь, помахала матери рукой и стремглав скрылась за дверью.

Подхватив с земли тонкий прутик, Майя вприпрыжку поскакала по улице. Она на ходу цепляла мелкий уличный мусор хлестким прутиком, как педантичный дворник дед Егор, очищая себе путь. Шаг за шагом, прыжок за прыжком, квартал за кварталом, девочка быстро убегала все дальше и дальше от дома.

Умиротворение разморившегося от летней жары города внезапно нарушил нарастающий гул. Майя остановилась и завертела головой из стороны в сторону, задумчиво хмурясь.

– Что же это так гудит? – спросила Майя саму себя, так как улица выглядела на удивление совершенно пустынной.

Гул же нарастал с каждой секундой. Стоя посреди улицы, девочка заметила, как навстречу ей по дороге мчится длинная черная тень. Майя удивленно приподняла брови, вглядываясь в странное видение и невольно задрала лицо вверх, ища то, что могло бы отбрасывать длинную черную тень.

– Самолет! – улыбнулась девочка и припрыгивая на месте запела. – Самолет, самолет, забери меня в полет…

Следом за одним самолетом показался другой, за ними третий, четвертый. Они летели довольно низко над городом, казалось, едва ли не касаясь крыш огромными крылами. Улыбка медленно сошла с лица девочки, брови сдвинулись над переносицей. Вместо красных советских звезд на хвосте и крыльях самолетов чернели незнакомые крестообразные знаки.

– Немцы! – заорал кто-то. – Воздух!

Из-под крыльев пролетающих над головой Майи самолетов посыпались черные продолговатые предметы. Первый же коснувшийся земли рванул со страшным, закладывающим уши грохотом. Клочья земли, камни и какой-то мусор взметнулись вверх в клубах дыма и огня.

Небо почернело от армады самолетов, режущих поднимающиеся вверх снопы черного дыма. Дома затряслись, заходили ходуном. Сквозь гул самолетных турбин и грохот взрывающихся авиационных бомб слышались отчаянные крики людей, спасающихся в паническом бегстве.

Не помня себя, Майя бросилась в сторону, к ближайшему дому. Кто-то крепко схватил ее за плечи, утягивая в темноту подъезда и далее вниз по лестнице, в подвал. Взрывы грохотали один за другим, смешиваясь в один сплошной гул.

Майя упала на голый холодный пол подвального помещения, закрыв лицо руками. Стесанные в кровь коленки ныли режущей болью. Глаза застилали слезы, охватившего девочку страха.

– Мама, мамочка, мамуля, – бормотала Майя, стараясь слиться с песчаным полом, прикрывая голову руками и сильнее сжимая глаза сo взрывом очередной бомбы.

Бомбежка прекратилась также внезапно, как и началась. Лишь гул утюжащих город самолетов не переставал заставлять вжиматься в землю. Пересилив страх, Майя приоткрыла глаза и приподнялась на руках. В тумане поднявшейся пыли не было видно буквально ничего на расстоянии вытянутой руки.

Девочка отползла задом чуть в сторону и ткнулась в стену. Прижимаясь к холодному камню, Майя осторожно подняла глаза вверх, к потолку подвального помещения, но последнего там не оказалось. Сквозь оскалившиеся обломки верхних этажей виднелось грязное месиво черных облаков дыма и тусклых просветов голубого июньского неба. Майя встала на колени и по-собачьи поползла вдоль стены.

– Куда ты, дуреха! – донесся чей-то голос сквозь пелену витающей пыли.

– Домой… К маме! – буркнула Майя.

Выбравшись из подвала наружу, девочка поднялась на ноги и рванула бегом. В горящем городе царил настоящий хаос. Немецкие самолеты проносились над головой, едва ли не задевая фонарных столбов, но и не бомбя, и не стреляя. Лишь oткуда-то издалека доносился грохот канонады.

Город ужаснул девочку, в кратчайший срок так сильно изменившийся в страшную, худшую сторону: горели искореженные взрывами дома и обугленные деревья, стлался едкий дым, улицы усыпаны обломками кирпича, дерева и битого стекла.

Лавируя между зияющих воронок и обезумевших от страха горожан, Майя бежала вперед. Народ же бежал кто куда, от одного магазина к другому, от складов к предприятиям: бессовестно грабя свой же разрушенный город.

Наряду с людьми, пожарные машины с гулом сирен прорывались по горящим улицам к базам, но совсем не затем чтобы что-то тушить. Пожарные врывались на склады, грузили мешки в машины и уносились в неизвестном направлении.

Шарахнувшись в сторону, буквально из-под колес промчавшейся мимо пожарной машины, Майя на ходу наткнулась на мужчину, орудующего около варварски развороченных дверей какого-то склада.

– Брысь отсюда! – огрызнулся он, взмахнув перед собой длинным кухонным ножом.

Майя испуганно шарахнулась в сторону, завороженно уставившись на пыльное лезвие. Тотчас же утратив интерес к случайному свидетелю, мужчина полоснул ножом по одному из валяющихся на земле мешков. Из дыры хлынула соль, водопадом засыпая грязные сапоги грабителя.

– Опять соль! – рассерженно сплюнул себе под ноги тот и шагнул к другому мешку.

– Дяденька… Что же вы делаете? Так нельзя, – вскрикнула Майя.

Мужчина небрежно отмахнулся от девочки, продолжая свое дело. Майя хотела было схватить его за руку и оглянулась в поисках милиционера, но тут же заметила нескольких других мужчин и женщин, блуждающих по колено в муке, крупах, соли и сахаре, и также безбожно вспарывающих мешки в поисках нужных им товаров. Закусив губу, Майя бросилась бежать дальше.

За пару кварталов от дома Майя встретила группу знакомых ребятишек. Вооружившись камнями, мальчишки затеяли игру. Едва вдали показывался очередной вражеский самолет, мальчишки выжидали до последней секунды, когда стальное крылатое тело подлетит ближе и швыряли в него камни. Кроме того, на открытой дороге оставались самые смелые, с криками «кому слабо?!» дожидаясь «немца», проносящегося в нескольких десятках метров над головой.

Привлеченная мальчишеской игрой, Майя на мгновение забыла о недавнем страхе и тоже подобрала с земли увесистый булыжник. Очередной самолет молниеносно и непоколебимо приближался в бреющем полете.