Карен Макманус - Один из нас лжет

• Название: Один из нас лжет
• Автор: Карен Макманус
• Жанр: Иностранный детектив
• Год: 2018
• ISBN: 978-5-17-103778-9

Строгий учитель в наказание оставил пятерых старшеклассников в классе после уроков, но только четверо вышли оттуда живыми. Пятый, Саймон, – школьный изгой, жестоко мстивший своим обидчикам в Интернете, раскрывая их самые неприглядные секреты, – был найден мертвым. Полиция не сомневается в том, что это убийство. Под подозрение попадают все, ведь у каждого есть что скрывать.

Но кто из четверых юношей и девушек – убийца?

Бронвин – круглая отличница, поступающая в Лигу плюща?

Эдди – первая красавица школы, блондинка из рекламы шампуня?

Нейт – юный преступник, находящийся на испытательном сроке?

Купер – восходящая звезда бейсбола с лицом и фигурой Капитана Америки, кумир девушек?

У каждого из них были свои причины избавиться от Саймона. Но кто же пошел на преступление?

---

Моя тренировка в этот вечер затянулась, но папа заставляет всех ждать моего возвращения, чтобы вместе поужинать. Когда наконец в семь часов мы садимся за стол, мой брат Лукас держится за живот и пошатывается, изображая невыносимое страдание от голода.

Тема обсуждения та же, что и всю неделю: Саймон.

– Надо было понять, что полиция в какой-то момент вмешается, – говорит папа, зачерпывая ложкой горку пюре на своей тарелке. – Что-то не так в смерти этого мальчика. – Он фыркает. – Может быть, арахисовое масло было в водопроводе? Для адвокатов это будет праздник.

– А глаза у него на лоб полезли вот так? – спрашивает Лукас, корча рожу. Ему двенадцать, и смерть Саймона для него значит не больше, чем кровь в видеоиграх.

Бабуля протягивает руку и шлепает Лукаса по ладони. Рост у нее пять футов и голова вся в кудряшках, но она не шутит.

– Закрой рот и помолчи, если не можешь говорить об этом несчастном уважительно.

Бабуля живет с нами с тех пор, как мы переехали из Миссисипи пять лет назад. Меня удивило, что она согласилась: дедушка давно умер, но у нее было много подруг и клубов, занимавших ее время. Сейчас, когда мы немного обжились, до меня дошло: наш простой дом колониальной архитектуры стоит втрое дороже нашего дома в Миссисипи, и без бабулиных денег мы бы его не потянули. Но в Бэйвью можно играть в бейсбол круглый год, и здесь одна из лучших школьных программ в стране. Папа надеется, что в какой-то момент я оправдаю и огромную ипотеку, и работу, которую он терпеть не может.

Все может быть. Мой фастбол прибавил за лето пять миль в час, и я оказался четвертым в прогнозе «И-Эс-Пи-Эн» на июньский набор в главную лигу следующего года. Многие колледжи меня тоже заметили и не будут против иметь меня в числе студентов. Но бейсбол – это не футбол и не баскетбол. Если человек может пойти в малую лигу прямо из школы, обычно он так и делает.

Папа тычет в мою сторону острием ножа.

– У тебя в субботу показательная игра. Не забудь.

Будто я могу забыть. Расписание игр развешано по всему дому.

– Кевин, может быть, один уик-энд можно пропустить? – вкрадчиво, но без особой надежды спрашивает мама. Она знает, что это заранее проигранная битва.

– Самое лучшее, что может сделать Куперстаун, – это продолжать жить обычной жизнью, – говорит отец. – Откладывание на потом не вернет к жизни бедного мальчика, упокой господь его душу.

Маленькие светлые глаза бабули обращаются ко мне.

– Надеюсь, ты понимаешь, Купер, что никто из вас не сделал Саймону ничего плохого. Полиция просто должна расставить все точки над i.

А я вот не знаю. Сержант Будапешт расспрашивал меня о пропавших «ЭпиПенах» и о том, сколько времени я пробыл в медпункте. Будто бы считает, что я мог что-то с ними сделать до появления мисс Грейсон. Но вслух он этого не сказал. Если он думает, что Саймону кто-то что-то подмешал, то не понимаю, почему он не подозревает Нейта. Если бы меня спросили – но ведь не спрашивают, – я бы поинтересовался, откуда Нейт вообще знает про «ЭпиПены».

Только мы убрали со стола, как позвонили в дверь, и Лукас опрометью бросился к порогу.

– Я открою! – Через несколько секунд он снова закричал: – Это Кили!

Бабуля с некоторым трудом встает, опираясь на набалдашник трости в виде черепа (трость выбирал Лукас, когда бабуля поняла, что без палки больше ходить не может).

– Я думала, у тебя нет на сегодня планов, – говорит она.

– Так ведь и не было, – бурчу я себе под нос, когда Кили с улыбкой заходит на кухню и крепко меня обнимает.

– Как ты? – шепчет она мне на ухо, мягкими губами касаясь щеки. – Я весь день о тебе думаю.

– Нормально, – отвечаю я.

Она отстраняется и, сунув руку в карман и улыбаясь, достает целлофановый пакет. «Ред вайнз» – определенно не подходящие моему режиму питания, но мои самые любимые в мире конфеты. Эта девушка меня понимает. И мои родители, которым нужна еще пара минут вежливого разговора перед тем, как они уедут на свой боулинг, – тоже.

У меня мелодично звякает телефон, и я вытаскиваю его из кармана.

Привет, красавчик.

Я опускаю голову, чтобы скрыть неожиданно растянувшую губы улыбку и отвечаю:

Привет.

Увидимся сегодня?

Не получится. Позвоню потом?

О’кей, буду скучать.

Кили общается с мамой, ее глаза светятся интересом – неподдельным. Кили не просто красавица. Бабуля про нее говорит: «чистый сахар». По-настоящему милая девушка. Любой парень из «Бэйвью» хотел бы быть на моем месте.

И я тоже.

Глава 4. Эдди

Четверг, 27 сентября, 19.30

До прихода Джейка мне надо было сделать уроки, но вместо этого я сижу перед зеркалом в спальне, ощупывая пальцами линию роста волос. Я трогаю нежную кожу левого виска и чувствую, как вылезают огромные жуткие прыщи – это со мной случается каждые два-три месяца. Как только появляется первый, я понимаю, что все видят только их и больше ничего.

Какое-то время мне приходится носить волосы распущенными, что нравится Джейку. Волосы – это единственное во мне, в чем я всегда уверена на сто процентов. На прошлой неделе я была с подругами в «Гленнз-дайнер» и сидела рядом с Кили напротив большого зеркала. Кили протянула руку, погладила меня по волосам, улыбаясь нашим отражениям. «Поменяемся? – спросила она. – Всего на недельку».

Я улыбнулась, но пожалела, что не сижу напротив. Терпеть не могу видеть себя рядом с Кили. Она невероятно красива: загорелая кожа, длинные ресницы, губы Анджелины Джоли. Она главная героиня фильма, а я – типичная лучшая подруга, чье имя зритель забывает раньше, чем пойдут титры.

Звонят в дверь, но я знаю, что Джейк сразу не поднимется наверх. Мама оккупирует его минимум на десять минут. Она хочет знать все малейшие подробности дела Саймона и сегодня готова была всю ночь обсуждать встречу с сержантом Будапештом, вот только я не согласилась.

Я делю волосы надвое и по каждой половине прохожусь щеткой. Но мыслями все время возвращаюсь к Саймону. Он с самого первого года все время маячил возле нашей компании, но одним из нас никогда не был. У него был единственный настоящий друг – девушка по имени Джена, вроде как готка. Я раньше думала, что они встречаются, пока Саймон не стал приглашать на свидание всех моих подруг. Конечно, ни одна не согласилась. Хотя в прошлом году, еще не начав встречаться с Купером, Кили на вечеринке напилась до потери пульса, и Саймон целых пять минут целовал ее в чулане. Ей понадобилась вечность, чтобы его потом от себя отцепить.

Не знаю, на что рассчитывал Саймон. Кили интересен один тип – спортсмены. Саймону бы попробовать с кем-нибудь вроде Бронвин. Хорошенькая, хотя не броская, интересные серые глаза и волосы, которые выглядели бы отлично, если бы она их не закалывала. Плюс к этому они бы с Саймоном могли соревноваться друг с другом на курсах повышенной сложности. Только у меня создалось впечатление, что Бронвин Саймон не очень нравился. Или совсем не нравился. Когда сержант Будапешт говорил о смерти Саймона, у Бронвин был вид… ну, не знаю. Не печальный.

В дверь стучат, и я вижу в зеркале, как она открывается. Входит Джейк – я продолжаю расчесываться. Он снимает кроссовки и плюхается на мою кровать, преувеличенно изображая усталость, уронив руки вдоль тела.

– Твоя мама выжала меня досуха, Эдс. Никогда не встречал человека, который так бы умел разными способами задавать один и тот же вопрос.

– Ты мне будешь рассказывать, – фыркаю я, вставая, чтобы лечь рядом с ним.

Он обнимает меня и привлекает к себе, моя голова лежит у него на плече, рука на груди. Мы отлично умеем подгонять себя друг к другу, и меня впервые после вызова в кабинет директора отпускает напряжение.

Я провожу пальцами по его бицепсу. У Джейка они не так выделяются, как у Купера (тот вообще супергерой со своими профессиональными тренировками), но для меня он пример идеального равновесия между мускулистостью и стройностью. И еще он быстрый – лучший раннингбек в школе за последние годы. За ним не так охотятся, как за Купером, но несколько колледжей им интересуются, и у него хорошие шансы на стипендию.

– Мне звонила миссис Келлехер, – говорит Джейк.

Моя рука останавливается на полпути вверх, и я смотрю на его синюю футболку.

– Мать Саймона? – спрашиваю я. – Зачем?

– Она спросила, буду ли я нести гроб на похоронах. Я сказал, что конечно. Я же не мог отказаться?

Иногда я забываю, что Саймон и Джейк были друзьями в младших и средних классах, пока Джейк не стал спортсменом, а Саймон… тем, кем он стал. Джейк в девятом классе попал в футбольную команду школы и подружился с Купером, который уже был легендой «Бэйвью» и своей подачей чуть не вывел нашу среднюю школу в мировой чемпионат малой лиги. К десятому классу они были королями, а Саймон – каким-то странным типом, с которым Джейк был когда-то знаком.