Томас Бойс - Дети-одуванчики и дети-орхидеи

• Название: Дети-одуванчики и дети-орхидеи
• Автор: Томас Бойс
• Жанр: Зарубежная прикладная и научно-популярная литерату
• Год: 2019
• ISBN: 978-5-04-101590-9

Книга доктора Томаса Бойса посвящена масштабному исследованию, которое доказало: не существует «трудных», «неспособных», «безнадежных» детей! Есть дети-«одуванчики» – они легко справляются со стрессами, добиваются успеха и адаптируются к любым условиям, а есть дети-«орхидеи», которые чувствительны к любым переменам и близко к сердцу принимают неудачи и критику. Но если найти к нежным «орхидеям» правильный подход, их слабости превращаются в достоинства, позволяя добиваться не меньших успехов, чем «одуванчики». Используя научные факты и результаты многолетних наблюдений, доктор Бойс объясняет, как помочь вашим маленьким «одуванчикам» и «орхидеям» расцвести, поддерживая их таланты и особенности.

---

Из педиатрической ординатуры я вынес, в частности, один урок – и это было задолго до электронных медицинских записей. Я понял, что детские медицинские карты бывают двух типов: очень тонкие и очень толстые. Анамнез большинства детей и подростков в течение первых двух десятилетий жизни обычно заключался в помятом, написанном от руки, не слишком пространном документе, повествующем о величине новорожденного и течении родов. Однако вы знаете, что бывают и другие карты – громоздкие тома толщиной в несколько сантиметров с торчащими во все стороны записками; иногда это даже несколько томов, скрепленных покореженной металлической скрепкой. Они содержат целый ворох разнообразной информации с претензией на порядок и хронологию. Эти тома принадлежат несчастливым детям с рецидивирующими инфекциями и множественными травмами, с длительными хроническими заболеваниями, тем 15 % или 20 % детей, которые несут на себе всю тяжесть детских заболеваний. И вот что общего у них (не у всех, но у многих): различные жизненные неудачи в виде бедности, жестокости и издевательств со стороны родителей, недостаточного питания, семейных неурядиц и неблагополучного района проживания.

В начале моей карьеры педиатра-исследователя я решил, что самые захватывающие и спорные темы в науке о детском здоровье касаются именно окружающей обстановки. Воздействие неблагоприятных и общественных стрессов превращается в биологические процессы и явления, которые ведут к расстройствам физического и психического здоровья. Это были вопросы, которые Кассель вынес из гетто Южной Африки, пораженной апартеидом. Когда я начал слушать его истории о жизни в вельде, проблемы, которые ставил Джон, стали моими. Они казались мне именно тем, на что стоит потратить жизнь. Уже тогда я начал понимать, как мучительная история бедствий, бедности и несправедливости, которую часто рассказывали мне пациенты и их близкие, связана с трудностями, хотя и несравнимыми, моей собственной семьи.

Все педиатры (и семейные врачи в той же степени), особенно в зимний сезон, дирижируют гигантским хором чихающих детей со слезящимися глазами и опухшими носами. Они сражаются с лихорадкой, кашлем, мокротой и хрипами. Каждый год звучит это выступление Хора Мормонской Скинии: синуситы, гнойные тонзиллиты и сипение вместо голоса. Поэтому совершенно неудивительно, что первое исследование, которое я провел в качестве свежеиспеченного педиатра-ученого, было связано именно с этим: простуда, грипп, бронхит, синусит, больное горло – сопливая и кашляющая территория детства. Мне встречались болезни так же привычные для детей, как налоги для взрослых. И вот появилось исследование респираторных заболеваний на мировом уровне, под эгидой Института детского развития имени Франка Роберта Грэхэма, при Университете Северной Каролины – прямое, как главная улица Чапел-Хилл. Причинами этих заболеваний, согласно тогдашней, да и нынешней, педиатрической мудрости, были вирусы и бактерии, простые и ясные, с небольшим вкраплением грибков ради пущего интереса.

Вы можете подержать в руках вакцины и пилюли, но как потрогать бедствия и взаимоотношения?

Другими словами, респираторные заболевания вызывались микроорганизмами, и точка. За исключением по-настоящему серьезных нарушений иммунной системы у детей на фоне, скажем, лейкемии, врожденных иммунодефицитов или болезней, которые лечатся мощными иммунодепрессантами, почти никого не интересовало, какие различия в восприимчивости могут быть у здоровых в прочих отношениях детей. Практически не было исследований, которые бы отвечали на вопрос, почему одни дети часто простужаются и кашляют, а другие – почти никогда. В среде медиков никто не интересовался устойчивостью к инфекционным агентам огромного большинства детей и взрослых, которые не болели рецидивирующими инфекциями и сохраняли нормальный иммунитет. Насколько было известно, не существовало вообще никакой изменчивости в способности большинства детей сопротивляться или, по крайней мере, быстро восстанавливаться после респираторных инфекций. Меняться могла только степень воздействия да невезение.

Но такие различия определенно существовали, даже в одной семье. Родители всегда говорили (и сейчас говорят) педиатрам, что тот или иной ребенок болеет чаще своих братьев и сестер. В классе или в детсадовской группе учитель всегда знает, кто из учеников более восприимчив к микроорганизмам, чем его сверстники, – одни дети чаще, чем другие, отсутствуют по болезни. Как мы уже видели, небольшая подгруппа детей берет на себя больше половины инфекционных заболеваний всей популяции.

Последствия стресса были не такими выраженными у тех детей, в чьей семье сохранялся предсказуемый, неизменный повседневный распорядок.

Даже в ту давно ушедшую эпоху, на которую пришелся мой научный дебют, существовали ученые и наблюдатели, обращающие внимание на эти различия в восприимчивости. Рене Дюбо, знаменитый американский микробиолог и интеллектуал, описывал, как хозяин (то есть человек), патоген (причина заболевания, обычно бактерия или вирус) и окружающая среда взаимодействуют в трехкомпонентном экологическом процессе. В этом процессе здоровье или болезнь зависят от равновесия между устойчивостью хозяина, вирулентностью болезнетворного агента и особенностями окружающей среды, таких как питание и чистота воздуха. Сам Джон Кассель написал знаменитую статью, в которой он делился своими наблюдениями: «Показательно сходный набор социальных условий характеризует людей, которые заболевают туберкулезом и шизофренией, становятся алкоголиками, попадают в неприятности и кончают жизнь самоубийством». Общим во всех случаях, утверждал Джон, было маргинальное положение в обществе.

Таким образом, несколько провидцев уже начали понимать, что обусловленная конституцией или врожденная способность человека, столкнувшегося с вирусом, строить иммунную защиту играет важнейшую роль в последствиях этого воздействия и превосходит роль самого вируса. Заболеет ли человек или останется здоровым, зависит от критического равновесия между вирулентностью патогена и защитой хозяина.

Мало того, немногочисленная группа ученых стала подозревать, что устойчивость хозяина к инфекционным агентам не просто зависит от питания, радиации, медикаментов или токсинов – это все физические факторы. На эту защиту могут оказывать реальное влияние также характеристики социально-эмоционального окружения. Другими словами, социальные отношения и сопровождающие их эмоции способны воздействовать на здоровье человека.

Вот это была по-настоящему возмутительная идея! Как такое возможно, чтобы бесплотные и невнятные факторы, например «стресс», «социальная изоляция» или «одиночество», могли проникать в физическое тело и изменять способность человека защищаться от инфекции при помощи иммунных процессов? Это действительно странно – ведь в ту же фантастическую компанию, возможно, попадают иглоукалывание, молитва за другого человека и медицинский гипноз.

Однако за многие годы обоснованность каждого из этих методов была подтверждена в той или иной степени. Сейчас даже появились вполне уважаемые ученые, которые изучают стресс, иммунитет и заболеваемость, проводя серьезные эксперименты с участием людей и животных. В духе ранних исследований Уолтера Кеннона, посвященных влиянию стресса на физиологический гомеостаз (равновесие или благополучие) организма, такие ученые, как Лоуренс Хинкль, Ганс Селье и Гарольд Вольф, начали систематически изучать связь «стрессовых событий жизни» с острыми и хроническими заболеваниями, равно как и зависимость физического заболевания от душевного расстройства. Другие, например Роберт Адер, использовали мощные экспериментальные средства, чтобы рассмотреть, зарегистрировать и измерить то пагубное влияние, которое стресс оказывает на иммунную защиту человека и животных, делая хозяина более уязвимым к воздействию бактериальных и вирусных возбудителей. Таким образом постепенно накапливались обоснованные научные доказательства (в основном полученные при изучении взрослых пациентов) того, что стресс и неблагоприятные события в той или иной степени влияют на предрасположенность человека к острым и хроническим заболеваниям.

На фоне этих скандально новых представлений мы с коллегами задумали исследование, которое специалисты по инфекционным болезням Института детского развития при Университете Северной Каролины проводят в отношении респираторных заболеваний. Мы предложили изучить возможную роль семейных стрессоров в качестве факторов риска респираторных заболеваний у детей дошкольного возраста. Надо отдать должное педиатрам в 1975 году – этот проект одобрили. Мы приступили к работе с огромным энтузиазмом и без малейшего представления о том, куда мы идем.