Элен Лангер - Осознанность

• Название: Осознанность
• Автор: Элен Лангер
• Жанр: Зарубежная психология
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-94164-3

Вы когда-нибудь говорили «извините» манекену в магазине или выписывали чек в январе с датой предыдущего года? Большинство из нас наверняка ответят «да», но эти маленькие ошибки, как считает Элен Лангер, являются вершиной айсберга неосознанности. Лангер является профессором психологии Гарвардского университета, и ее исследования проблем косности сознания привели к целому ряду открытий, связанных с ментальной гибкостью, или осознанностью. За годы, прошедшие после первой публикации книги в Америке, Элен Лангер и ее команда создали уникальную концепцию осознанности, полностью адаптированную к современной жизни. Теория Лангер с успехом применяется в целом ряде областей, включая здравоохранение, бизнес, обучение, проблемы сохранения молодости. В своем предисловии к юбилейному 25-летнему изданию доктор Лангер рассказывает о своем знаменитом эксперименте с горничными, об опыте с остротой зрения, с «машиной времени» в доме для престарелых и говорит о том, что главные открытия в сфере осознанности – еще впереди.

---

Занятным примером того, как преодолеваются мнимые пределы, может послужить эффект Кулиджа. Как неоднократно отмечали экспериментаторы, что если сексуальный голод крысы, хомяка, кота, барана и другого животного уже утолен и самец прекращает спариваться, то ему нужен отдых. Впрочем, как только к нему подводят новую самку его же вида, он сразу находит в себе силы вернуться к спариванию{18}.

Вожатым известно все о субъективной природе человеческой ограниченности. Каждое лето мой знакомый из Нью-Гэмпшира ведет шестерых двадцатилетних парней на маленький пик – гору Чокоруа. За много лет он хорошо выучил гору и знает, когда окончательно выбьется из сил. Задыхающиеся юные альпинисты вопрошают: «Доколе?», но он говорит им, что нужно потерпеть. Последний отрезок пути – это горный кряж, откуда открывается вид на вершину – голую скалу с иззубренными краями на фоне неба. Здесь индейский вождь Чокоруа убегал под оружейным прицелом бледнолицых, которые захватили землю его народа.

Когда взмокшие альпинисты поднимаются на гребень горы, то валятся с ног и скидывают свои тяжелые рюкзаки. Как раз в этот момент, чтобы заинтересовать их, вожатый рассказывает про вождя Чокоруа. Также он предупреждает, что особенно труден последний рывок к вершине. После такого напутствия вершина предстает перед альпинистами в ином свете. Когда парни стоят на скалистой вершине горы Чокоруа и слышат свист ветра, проносящегося над головами от величественного Президентского хребта Белых гор дальше к северу, они торжествуют и практически не чувствуют усталости. Усталость тоже может быть незрелой когнитивной ориентацией.

Энтропия и линейное время как ограничивающие стереотипы

Вкупе с верой в ограниченность ресурсов у нас возникает понятие энтропии – постепенного разложения или распада целостности или внутренней структуры организации в пределах замкнутой системы.

Энтропия – это понятие, которое, на первый взгляд, помогает людям почувствовать контроль: гораздо проще внедриться в систему, которая находится на грани упадка, где все становится только хуже, чем в систему, которая стабильна и раз от разу улучшается без вмешательства извне.

Вместе с понятием энтропии возникает образ Вселенной как гигантской машины, которая катится под откос по инерции. Хотя многие из нас принимают этот образ на веру без лишних раздумий, он вполне может оказаться неудачным и неуместным стереотипом, который сужает наше восприятие возможного. Например, альтернативное мировоззрение предполагает, что человек догадывается, до какой степени наша реальность является социально конструируемой, что действительно требует ужесточить контроль над собой.

Вера в постоянные пределы не вяжется с представлениями большинства физиков. Например, Джеймс Джинс[11] и сэр Артур Эддингтон[12] были убеждены, что Вселенная лучше всего описывается как одна большая система, и с этим понятием нужно считаться. Коль скоро любая система кажется практически завершенной, в ней всегда будет появляться что-то новое и непредвиденное.

Сопутствующим понятием, которое также может создать нам неоправданные ограничения, является линейная концепция времени. Если мы посмотрим, как на протяжении человеческой истории представления о времени менялись от одной культуры к другой, то, может быть, нам будет гораздо легче оспорить эту ограниченную точку зрения.

В некоторых культурах время рассматривается как универсальное настоящее. Племена Тробрианских островов напротив побережья Папуа – Новая Гвинея не мыслят себе прошлое как отрезок времени, предшествующий настоящему. Подобно тробрианцам, индейцы хопи не разделяют нашей линейной концепции времени. Впрочем, у них есть много категорий (становление, реальное и воображаемое), которые выполняют аналогичные функции. Джон Эдвард Орм[13] предположил, что в первобытные времена люди представляли себе время как феномен «все вдруг»{19}. Полинезийцы осторожнее. Они отрицают новизну любого начинания. Точнее говоря, они верят, что повторяют маршрут путешествия мифического героя.

Существует другая – циклическая концепция времени. Пифагор верил, что каждый момент времени повторится в будущем. Концепция реинкарнации, которую разделяют многие религии Дальнего Востока, подразумевает циклический подход. Ницше[14] доказывал, что Вселенная циклична, что события могут повторяться. С этой точки зрения предвидение – это не столько картины будущего, проносящиеся перед мысленным взором прорицателя, сколько видение того, что происходило в прошлом, в другом цикле. В циклической модели времени прошлое и будущее неразличимы.

Даже в одномерной модели времени процесс может не быть исключительно однонаправленным. Будущее может так же «обуславливать» настоящее, как и прошлое. Что мне надо выучить сейчас к предстоящему экзамену? Как пишет святой Августин[15], «правильнее было бы, пожалуй, говорить так: есть три времени – настоящее прошедшего, настоящее настоящего и настоящее будущего».

Кант[16] представлял себе время как инструмент упорядочивания восприятия – не как «данность» внешнего мира и не как «наложенное» на него. Из этого понятия он выводит свое «синтетическое априори» в математике: можно составить себе истинное представление о мире, не изучая самого мира.

Изменение представления о времени может быть не просто гимнастикой ума. Например, в десятой главе, где рассматриваются вопросы осознанности и здоровья, мы оспариваем убеждение, что исцеление всегда требует определенного времени. Благодаря альтернативным представлениям о времени такие сомнения выглядят более оправданными. Действительно, однозначное восприятие смысла такой категории, как «время», кажется абсурдным. Согласно выдающемуся физику Эрнсту Маху[17], «совершенно не в нашей власти измерить изменения вещей посредством времени; время есть абстракция, к которой мы приходим посредством изменения вещей»{20}.

Образование, нацеленное на результат

Совершенно другое, но вполне адекватное объяснение причин нашей неосознанности надо искать в начальном образовании. Уже с детского сада обучение, как правило, ориентировано не столько на процесс достижения цели, сколько на саму цель. Из-за однобокого стремления к тому или иному результату, от завязывания шнурков на ботинках до поступления в Гарвард, человеку трудно сформировать осознанный взгляд на вещи.

Когда дети открывают для себя новый вид деятельности, заранее ориентируясь на результат, то такие вопросы, как «я смогу?» или «вдруг я не справлюсь?», очень часто преобладают, и формируется не столько направленность на естественное, живое стремление ребенка к знанию, сколько болезненный интерес к его успеваемости и поведению. Вместо того чтобы наслаждаться яркими красками цветных карандашей, бумажными узорами и множеством разнообразных форм, ребенка заставляют чертить «правильную» букву «А».

На протяжении всей нашей жизни вытекающая отсюда постоянная направленность на результат может обернуться неосознанностью. Думая, что нам известно, как справляться с ситуацией, мы не испытываем никакого желания обращать внимание на что-либо. Если правило кажется нам хорошо знакомым (например, в результате бесконечной зубрежки), мы замечаем только незначительные подсказки правильного сценария. Если, с другой стороны, ситуация кажется странной, то мысли о возможной неудаче могут до такой степени захватить наше воображение («Вдруг меня поднимут на смех?»), что мы упустим из виду возможные аспекты как собственного, так и чужого поведения. В таком случае раз мы бездумно относимся к непосредственной ситуации, то вполне можем всерьез задуматься о закономерных результатах.

Наоборот, целеустремленность, которую мы будем изучать, когда затронем проблему творческого потенциала в седьмой главе, вопрошает: «Как я должен это сделать?», но не «Как я могу это сделать?», а следовательно, наше внимание направлено на этапы, которые надо пройти на этом пути. Такую направленность можно охарактеризовать в рамках основного правила – нет ошибок, есть неправильные решения.

На уроках компьютерного программирования для детей очень много времени отводится «исправлению багов» – попытке найти новое решение, уйти в сторону от имеющихся и неэффективных старых. Нужно постоянно пересматривать промежуточные цели.

Целеустремленного человека гораздо труднее застать врасплох, если в его жизни произойдут резкие перемены.

В целом образовательная методика, нацеленная на результат, излагает факты в определенном порядке. Этот подход провоцирует неосознанность. Если какие-то идеи излагаются как общеизвестные истины, то альтернативные способы мышления даже не рассматриваются всерьез. Такое однобокое мировоззрение помогает обобщить практически все, что мы делаем. С идеальной точки зрения задача образования считается выполненной тогда, когда мы передаем культуру одного поколения следующему. Благодаря образованию общество стабильно. Но как мы увидим далее, цена может быть неоправданно высока.