Максим Саблин - Крылатые качели

• Название: Крылатые качели
• Автор: Максим Саблин
• Жанр: Современная русская литература
• ISBN: 978-5-17-112736-7

Федор хочет вырастить сына мужчиной, а не опекать его как тепличный цветок. Но в воспитание внука вмешивается бабушка – властелин подушек и душитель сквозняков. Сладить с тещей нелегко – в мире нет материала крепче, чем убеждения старой женщины. Федор не сдается, однако позиции его слабеют с каждым днем. Красавица жена отказывается ему помогать и уходит. С сыном ему запрещают видеться… Федор начинает настоящую войну против жены и тещи и идет защищать права отца в суд. Вопрос лишь в том – выиграет ли он? Сможет ли вернуть свою жизнь?

---

Светловолосая красавица Пелагея надела короткое белое платье в морском стиле, с голубыми полосками, и подол его время от времени подлетал от ветра до живота. Пелагея звонко смеялась и рукой прижимала подол к бедрам. Скоро она начала капризничать, но разве красивые девушки не имеют права капризничать? Виновным в ее мытарствах был назначен Грибоедов, Пелагея бранила беднягу, но Женя тайком выпивал, имел вид хитрого лиса и лез ко всем целоваться.

Анна, любимая Анна, вспотев, терпеливо несла маленький аккуратный рюкзак и смотрела лучистыми глазами на Федора.

Погода стояла душная, предгрозовая, тихая. Пахло так мощно, будто весь лес, вместе с клюквой, полынью и пыреем заварили в кастрюле, а людей ткнули туда лицом.

Богомолов закинул сумку на плечо, спереди и сзади надел рюкзаки и едва нес. К жизни вряд ли можно подготовиться, но Петр, очевидно, собрался поспорить с этим, так много вещей он взял. Изабелла шла рядом. Она все-таки была очень доброй и хорошей девушкой, хотя и смеялась, как конь. На одном из мест передыха она вдруг взвалила на себя огромный рюкзак Богомолова и побежала вперед, чуть оттягивая мускулистыми руками лямки от груди. Федор, шедший позади, разглядывал ее крупные икры, словно разделенные надвое шаровидными мышцами. Она выглядела деревенской девушкой, она и была из алтайских Куячей, где все детство помогала родителям по хозяйству. Пелагея зря морочила ей голову с неудобствами Гадюкино.

Изабелла всего лишь хотела помочь, но Петя накричал на нее и забрал рюкзак. «Может, и мне надо было так с самого первого дня? – позже думал Федор. – Богомолов не давал своим женам шагу ступить без его согласия, и теперь он счастлив, с женой и детьми, а я иду в пустую квартиру».

В четыре, когда они встали у причала с лодками, а мозги кипели от жары, случился бунт. Петька отказался сплавляться Жигулевскую кругосветку и уведомил всех о своем решении плыть на другой берег Волги, а оттуда ехать домой. Пелагея поддержала его. Все посмотрели на Семена Анатольевича, сидевшего с насмешливым лицом на рюкзаке.

– Я наблюдал за всеми и вот что скажу, – спокойно сказал альпинист. – Что касается меня, то я с ними не поплыву ни кругосветку, ни на тот берег, и даже дорогу переходить откажусь! – Он поглядел ясными глазами на Федора. – Я имею в виду Петьку Богомолова, Пелагею с Дэвом и Женьку. Они – балласт, а балласт тащить с собой в большое путешествие опасно!

«Почему он так резко сказал?» – удивился Федор.

– Первое, мы договорились плыть кругосветку, так? – продолжал Семен Анатольевич, загибая большой палец. – Как я могу доверять свою жизнь, жизнь моих близких тем, кто не держит слова? Представь, ты ждешь их в штурмовом лагере, без еды, а они, видите ли, передумали? Ты договорился лезть на вершину, понадеялся на них, а они передумали. Дал слово – держи! Второе! – Он загнул указательный палец. – Они не выдержали уже сейчас, а что будет, если задание усложнится и надо будет выгребать, выплывать, спасать друг друга и бороться с пиратами? – Он оглядел удивленные лица их компании. – И третье! Ваш Петька Богомолов самодур, а самодурам не место в команде! Судя по вчерашнему супу, он довольно ограничен, но считает себя умнее всех и всех строит под себя. Он никого не слушает. Он неуправляем, непрозрачен и непрогнозируем. Он – обезьяна с гранатой. Как с ним плыть? Как договариваться? А если он ошибется? Из-за таких самодуров чаще всего и гибнут цивилизации. Что касается умника Медузова и алкоголика Грибоедова, я и говорить не буду, всем вам все ясно.

Дэв гулко рассмеялся, клоунски растягивая огромный рот.

– Ну мы же умные люди, Семен Анатольевич, что вы тут устроили представление? – сказал он, засунув руки в карманы. – Зачем тянуть тяжелую ношу, если можно не тянуть? Я же, помните, сразу говорил, что это глупая затея. Зачем вообще плыть?

Анна подошла к отцу и погладила его по плечу. Миловидов мягко отстранил руку дочери и встал. Все следили за его сухой, чуть сутулой фигурой. Однако он, словно не замечая никого, поднял с земли веточку, вновь уселся на место и охотничьим своим ножом начал ее строгать. Все переглянулись, не зная, что теперь делать.

– Федор, пойми, такие вопросы надо решать на берегу, – тихо продолжил Миловидов, так же неожиданно, как закончил. – Либо мы оставляем балласт и плывем кругосветку…

– Либо? – нетерпеливо спросил Федор.

– Мы возвращаемся домой, садимся в мягкие кресла и пьем кефир с сахаром.

Федор, конечно, хотел плыть, но что было делать с друзьями? Петька с Пелагеей, как ему казалось, ждали, что он возьмет их с собой. И еще эта оскорбительная формулировка «балласт». «Если б он не сказал так резко, все было бы проще», – подумал Федор и тут, оглядевшись, понял, что все зависит только от его решения. Грибоедову было все равно, а Мягков, в ответ на его взгляд, пожал плечами, передавая ему право решать. Все смотрели на Федора. «Миловидов прав в каждом слове, в каждом аргументе и наблюдении, – думал он. – Плюс у него опыт». Но принять логически вытекающее решение бросить товарищей он не решался, а ехать домой ему и вовсе не хотелось. Ему хотелось одного – поскорее плыть, с этим ли суровым человеком или без него, и чтоб все были счастливы. «Ох уж эти альпинисты, обжегшись на молоке, на воду дуют!» – подумал он.

– Я все же рискну! – сказал Федор. – Вы же сами говорили, надо попытаться.

Семен Анатольевич задумался на некоторое время, продолжая неторопливо работать над веточкой.

– Неправильное решение! – сказал он. – Имей в виду, я не пущу Анну.

Настроение и мнение Федора сразу переменились. «Что же делать? – подумал он. – Я хочу быть с Анной! Ради кого и чего я буду делать то, что не хочу?»

– Ну папа, ты что? – возмутилась от неожиданности Анна. – Я хочу плыть с Федором.

– Поступки мужчины должны соответствовать его решениям. – Миловидов долгим взглядом смерил Федора, а Федор, поняв значение этого взгляда, опустил глаза. – Речь об опасности для жизни. Я не могу пустить дочь на смерть! – закончил Миловидов, разглядывая покрасневшие глаза Пелагеи. – Может, я забыл раньше это сказать, но горы – оправданный риск. Я никогда не пойду на вершину, не будучи уверенным в снаряжении и команде. Кто здесь безумец? – он закрутил головой по сторонам. – Точно не я!

Анна словно знала, что отца не переубедить, – опустив голову, она подбежала к матери и спрятала лицо у нее на груди. Мать Анны обняла ее и с упреком глянула на мужа.

– Но они утонут! – сказала она.

– Я никому не могу запретить тонуть, – сказал он и вздохнул. – Ну, все, пойдем на электричку, у меня спину продует.

Федор знал, что мог поменять решение и все бы его поняли, но он очень хотел переплыть Волгу. Ничего не говоря, он потащил волоком свой рюкзак по деревянному причалу к качающимся на воде лодкам. Старый лодочник, еще издали заметив его, отбросил сигарету и поднялся с пластикового стульчика. Анна плакала, словно овечка, которой выбрали смерть.

Альпинист был крутой мужик. Он пытался дать Федору урок смелости.

26

Надо сказать, альпинист боялся зря, они все выжили. Но ангелам-хранителям пришлось изо всех сил махать крыльями, вытаскивая каждого из них за плечи из той переделки, в которую они попали.

Пьяница Гриб благоразумно остался на берегу, и Федор сел в лодку со светловолосой красавицей Пелагеей в коротком платье. Она облокотилась на рюкзаки и рассматривала окрестности. Но лодка была тесной, и каждый раз, когда Федор делал гребок, белые коленки Пелагеи приближались к его глазам, и он чувствовал тонкий запах ее кожи.

Они договорились переплыть Волгу и причалить к поселку Солнечная поляна напротив, но Богомолов вдруг прельстился далеким крестом на Монастырской горе и поплыл к Ширяево. Им пришлось плыть следом. Петька никого не ждал и греб, как чемпион мира по гребле. Мягкова сильно снесло. Федор, заболтавшись с Пелагеей, отстал. Все они потеряли друг друга из виду.

Когда друзья были посередке огромной качающейся серой глади Волги и оба берега виднелись тонкой полоской, внезапно задул штормовой ветер, и на востоке появилась черная туча с проблесками вспышек внутри. Она быстро съела голубое небо над ними, и через несколько минут они были в аду. Настала ночь. Было холодно. Волны ходили с метр высотой. На их лодки падали кубометры воды. Молнии ослепляли их, а гром оглушал ужасом стихии.

Мягков с женой спаслись сами. Илья позже рассказывал, как Кира бешено вычерпывала воду, а он надорвал мышцы и стер ладони в кровь, выгребая к берегу. Богомолов не справился. Пока он ссорился с женой, его лодка заполнилась водой, и все шампуни и гели, в двойных пакетиках, вместе с Петькой и Изабеллой пошли ко дну.

Федор боролся со стихией, выставляя плоскодонку навстречу волнам. Старые уключины выли, когда он табанил. В ногах бурлила вода. Наверное, он был похож на Посейдона. И вдруг Пелагея позвала его. Молнии сделали ее кожу синеватой, платье сбилось складками и прилипло к ее красивому телу. Пелагея наклонилась к Федору, расставив ступни в босоножках в борта. В вырезе платья была видна ее полная грудь. Пелагея притянула его руки к себе на бедра и мягкими ладонями обняла его голову. Она смотрела на него, и глаза ее светились. Федор повалил светловолосую широкоскулую красавицу на мокрые рюкзаки. Синяя молния пробила черную тучу, и раздался оглушительный гром. Лодка вспыхнула пламенем, но им было все равно. Криворукий Амур поразил сердца маленького Федора и высокой красавицы Пелагеи стрелой любви.