Джудит Керр - Как Бог съел что-то не то

• Название: Как Бог съел что-то не то
• Автор: Джудит Керр
• Жанр: Зарубежные детские книги
• Год: 2020
• ISBN: 978-5-00114-125-9

Продолжение книги «Как Гитлер украл розового кролика». 1940 год, Великобритания. Анна – пятнадцатилетняя девушка, в которой никто не узнал бы немецкую беженку, а ее брат Макс – один из лучших студентов Кембриджа. Семья Анны избежала смертельной опасности во Франции, но война настигает их и в Лондоне. Бомбежки, страх, ночные кошмары, а вдобавок – эмигрантская бедность, неустроенность и неожиданное притеснение со стороны английских властей. Все, что Анна может противопоставить выпавшим на ее долю трудностям, – это молодость, талант и жажда счастья. Но достаточно ли этого? Эта книга – вторая часть автобиографической трилогии Джудит Керр о жизни в эпоху Гитлера.

---

Они стояли перед домом на Кампдет-Хилл-сквер и смотрели друг на друга.

– Обещай, что будешь писать, – говорила Джинни.

– Не попади под бомбы! – добавила Джуди.

– Увидимся… – сказала миссис Бартоломью и тут же, смутившись, исправилась: – Удачи!

Она обняла Анну, пробормотала:

– Береги себя, – и быстро села в такси, прижимая к глазам носовой платок.

Такси тронулось. Анна махала вслед, пока оно не свернуло за угол. Когда такси уже не было видно, она медленно пошла к станции метро.

Площадь утопала в зелени, зацвели каштаны. Анна вспомнила, как во время их первой английской весны Джинни показала ей каштановые «свечи».

– Свечи? – переспросила тогда Анна. – Свечи бывают только на рождественской елке.

И все засмеялись.

С теннисного корта, где они играли за несколько дней до этого, доносились звуки прыгающего мячика. Дойдя до магазинчика на Холланд-Парк-авеню, где они всегда покупали сладости, Анна на минуту остановилась и заглянула в окно. Ей хотелось купить шоколадку на память. Но ведь Анна съест шоколадку – и ничего не останется. Так что деньги будут потрачены зря.

Анна ничего не купила.

Газетный заголовок у станции метро сообщал: «Немцы уже в Кале́!».

Было 26 мая – ровно две недели до Троицы.

Две недели до начала экзаменов Макса.

Глава шестая

В гостинице «Континенталь» Анне выделили маленькую комнатку на самом верхнем этаже, недалеко от комнат папы и мамы.

Когда они только приехали в Англию и у них еще были деньги, они жили ниже в более дорогих и просторных номерах. Но эта комнатка нравилась Анне больше. Прямо напротив окна виднелись крыши домов и над ними – небо. А четырьмя этажами ниже был захламленный двор, где в пыли среди сорняков дрались кошки.

Каждые пятнадцать минут неподалеку били церковные часы, по покрытым сажей черепицам прыгали воробьи.

Анну так занимали эти новые впечатления, что события, связанные с Дюнкерком, прошли для нее почти незамеченными.

Вообще-то эти события несложно было пропустить, даже если ты читал газеты (а Анна-то не читала): о них не писали до тех пор, пока все не закончилось. Дюнкерк – место во Франции, на Нормандском побережье. В конце мая отступавшие британские войска попали там в немецкую ловушку. Но газеты, в задачу которых входило поддерживать бодрое настроение граждан, об этом не сильно распространялись. Между тем при поддержке авиации и морского флота британские солдаты продолжали обороняться, и почти всем им удалось спастись: они вернулись в Англию. В начале июня газеты внезапно вышли с триумфальными заголовками. «Вот это молодчаги!» – прочла удивленная Анна один из таких заголовков. Оказалось, что тысячи обыкновенных людей совершенно независимо от британского флота снова и снова пересекали канал на своих маленьких лодчонках и в самый разгар сражения вывозили солдат с побережья. Странно, но спасение от гибели подавалось как великая победа…

И все-таки англичанам нельзя не удивляться, думала Анна. Трудно себе представить, что немцы совершают подобное…

* * *

«Континенталь» был переполнен. К немецким, чешским и польским беженцам добавились датчане, бельгийцы, норвежцы, французы. В коридорах и на лестницах звучали самые разные европейские языки. Официантка из Швейцарии, которая приехала в Лондон учить английский, постоянно жаловалась, а после ужина холл напоминал Вавилонскую башню.

На улицах тоже царило смятение. Каждый день там можно было увидеть длинные вереницы детей с метками на одежде, с подвешенными к спине противогазами. Они плелись за взрослыми на вокзал: их отправляли из Лондона в безопасное место, за город. Все только и говорили что о возможном вторжении в Англию.

Гитлеровские войска теперь стояли на другом берегу канала, и Гитлер, конечно, спал и видел, что он его пересечет. На этот случай, чтобы лишить немцев возможности ориентироваться, с угловых домов и станций метро сняли таблички с названиями улиц, и даже автобусы теперь ходили без маршрутных указателей. Узнать, куда едет автобус, можно было только у кондуктора.

Как-то утром по дороге на курсы Анна обнаружила посреди газона на Рассел-сквер перевернутую ржавую машину без колес, со сломанными сиденьями. Сначала она решила, что это чья-то глупая шутка, но портье гостиницы объяснил ей: нет. Это способ помешать приземлиться немецким парашютистам.

– Неужели они могут приземлиться на Рассел-сквер? – удивилась Анна. – Тут ведь так мало места!

– Никто не знает, на что они способны, – ответил портье.

Парашютисты были неистощимой темой для обсуждения. Бесконечно пересказывались истории, поведанные якобы очевидцами, – о том, как те видели парашютистов, переодетых в британских солдат, в фермеров или даже (чаще всего!) в монашек. Судя по этим рассказам, немцы были столь беззаботны, что даже не потрудились скрыть солдатские ботинки, торчавшие из-под одежды.

Анна, как обычно, старалась не думать о парашютистах. Но иногда по ночам ее внутренние защитные механизмы ослабевали, и тогда ей виделось, как парашютисты безмолвно летят среди деревьев Рассел-сквер… Одетые в свою униформу – в черную кожу со свастиками, различимыми даже в кромешной тьме. Они перешептываются, отдавая друг другу команды, приземляются на Бедфорд-террас и направляются прямо к «Континенталю» – искать евреев…

Однажды, измученная этими ночными картинами, она опоздала к завтраку. А когда спустилась вниз, увидела, что за столиком с папой и мамой сидит незнакомец. И сразу узнала Джорджа.

Маму разрывали противоречивые чувства – счастье и страдание. Увидев Анну, она подскочила на стуле и выкрикнула:

– Письма от Макса!

Джордж помахал конвертом:

– Я получил его утром! И решил привезти вам. Но вам тоже пришло письмо. Должно быть, их отправили в одно и то же время.

– С Максом все в порядке, – сказал папа.

Анна взяла письмо и стала быстро читать.

Всего было четыре письма, все адресованы папе и маме. Макс писал письма с интервалом в неделю. И тон писем постепенно переходил от возмущенного удивления по поводу ареста к мрачному смирению. Макс пережил тяжелейший период: его переводили из одного временного лагеря в другой. В этих лагерях не было самого элементарного. Теперь его наконец доставили к месту постоянного пребывания, тут быт организован несколько лучше. Но сообщить, где именно он находится, не разрешают. («На острове Мэн, – торопливо уточнил Джордж. – Всем известно, куда их отправили. Так почему им нельзя сообщить об этом родным?») В лагере полно студентов и профессоров из Кембриджа – так много, что по некоторым дисциплинам можно продолжать обучение. «Это неплохо», – писал Макс. Но было ясно, что все это ему ненавистно. Ненавистно быть заключенным, ненавистно то, что к нему относятся как к врагу. А самое возмутительное заключалось в том, что его заставили вспомнить о его немецких корнях: с немцами Макс не хотел иметь ничего общего. Если бы мама с папой могли что-нибудь сделать…

– Мы должны! – вскричала мама. – Мы должны что-нибудь придумать!

– Я попробую как-то помочь, – сказал Джордж и собрался уходить.

Папа тоже поднялся.

– Ты сейчас собираешься в обратном направлении к Кембриджу? – вежливо спросил он.

Папа прекрасно говорил по-французски, но английским как следует так и не овладел.

Однако Джордж не улыбнулся.

– Я больше не учусь в Кембридже, – сказал он. – Рим охвачен огнем, и занятия Чосером утратили всякий смысл… – а потом добавил, почти извиняясь: – Я записался в армию. Забавно, не правда ли? Английская молодежь сражается с полчищами нацистов… – тут Джордж поймал взгляд Анны и спросил: – Как ты думаешь, смогу я быть храбрым-прехрабрым?

* * *

Через несколько дней у Анны был день рождения.

– Чего бы тебе хотелось? – спросила мама.

Анна задумалась. Она уже две недели жила в гостинице «Континенталь»: разве возможно позволить себе что-то сверх этого? Но мама смотрела на нее выжидающе, поэтому Анна ответила:

– Может быть, сходим в кино?

На Тоттенхэм-Корт-роуд был кинотеатр, где до часу дня можно было купить билет за полцены. И на случай, если идти в кино слишком дорого, Анна тут же добавила:

– Или можно съесть твой любимый «Триумф Никербокера» в «Лайонс Корнер Хаус».

Мама что-то прикинула в уме. Билеты в кино стоили один шиллинг и три пенса. «Триумф Никербокера» – около шиллинга. Она открыла кошелек, но вдруг отбросила его и воскликнула:

– Ну и пусть! Тебе исполняется шестнадцать лет, и мы отметим твой день рождения – сколько бы это ни стоило! Позволим себе и то, и то!

– Ты уверена? – забеспокоилась Анна.

– Совершенно уверена, – сказала мама с некоторым ожесточением. – У тебя будет настоящий день рождения… Одному богу известно, что будет с нами через год.

Папа сказал, что ему не хочется идти. Наверное, маме надо было обсудить это с папой заранее, подумала Анна. Ведь даже в приступе расточительности они не могли позволить себе купить и билеты в кино, и три десерта. Так что смотреть фильм «Мистер Дидс едет в город» отправились Анна и мама.