Сара Пеннипакер - Пакс

• Название: Пакс
• Автор: Сара Пеннипакер
• Жанр: Зарубежные детские книги
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-91759-672-3

Питер и Пакс, мальчик и его лис, лис и его мальчик – в этой жизни они помогают друг другу пережить горе, которое у каждого – своё. Родители Пакса погибли, когда тот был лисёнком, а Питер, недавно потерявший маму, спас его от смерти. Они не друзья и не братья, они не хозяин и питомец. Они – одно целое. Но Питер осознаёт это, только когда ему приходится расстаться с Паксом. А осознав, отправляется на поиски своего лиса. Пронзительная и искренняя книга о правде и лжи, о бессмысленности войны, о хрупкости природы, о верности себе и умении сопереживать, лучшая детская книга 2016 года по версии Amazon.

---

В ожидании Пакс вылизал себя досуха и дочиста, жадно ловя оставшийся на шерсти запах Питера: это его успокаивало. Потом он занялся своими передними лапами, старательно прочистил каждую ранку, каждый порез на подушечках.

Когда Пакса что-то беспокоило, он всегда рыл землю в своей загородке и всегда ранил лапы о какие-то обломки бетона внизу – но всё равно рыл и рыл, ничего не мог с собой поделать. Всю последнюю неделю он рыл почти каждый день.

Дочистив лапы, он подвернул их под себя и стал ждать. Утренний воздух пульсировал шумами весны. Эти шумы тревожили Пакса всю долгую ночь. В черноте дрожали крадущиеся ночные шорохи, и даже звуки деревьев: раскрывающиеся листы, движение сока в молодых стволах, потрескивание нарастающей коры, – снова и снова настораживали его, пока он дожидался возвращения Питера. Только когда небо засеребрилось рассветом, лис провалился в зыбкий сон.

Но сейчас те же звуки опять звали его. Сто раз его чуткие уши вставали торчком, в другое время он подскочил бы и побежал проверять, что там. Но он всякий раз вспоминал своего мальчика и сдерживался. У людей хорошая память, они вернутся сюда, на это место. Но люди полагаются только на зрение – остальные чувства у них слишком слабые, – и, если они не увидят его, могут опять уехать. Пакс останется у дороги, он не поддастся никаким искушениям, не побежит на юг, туда, где его дом и куда зовёт инстинкт. Он будет сидеть здесь, пока его мальчик не придёт за ним.

В небе кружил стервятник, покачивался в восходящих потоках. Ленивый охотник, он высматривал падаль. Заметив лису, которая не пахла мертвечиной, но и не двигалась, стервятник плавными кругами стал снижаться, чтобы посмотреть ближе.

Когда над Паксом мелькнула равнодушная остроугольная тень, сработал инстинкт – тревога подкинула лиса с места. Он соскочил со ствола и принялся скрести землю когтями.

Земля откликнулась глухим рокотом, будто что-то рычало в самой её сердцевине. Пакс вытянул шею, забыв про опасность с неба. Когда он видел своего мальчика в последний раз, эта дорога тоже гудела и дрожала. Лис взлетел по насыпи и замер в том месте, где его люди оставили его.

Гул перерос в рёв. Пакс привстал на задних лапах, чтобы его было лучше видно. Но звук исходил не от автомобиля мальчика. Вообще не от автомобиля. Когда вдали появился источник звука, он показался лису величиной с дом, в котором живут его люди.

Это был грузовик зелёного цвета. Не живого зелёного, как деревья вокруг, а глухого оливкового – того цвета, какого была бы смерть, если бы она пришла за этими деревьями. Игрушечный солдат, припрятанный лисом под стеблями молочая, был тоже глухо-оливковый. От грузовика разило соляровым маслом и запахом палёного металла – тем же самым, которым была пропитана новая одежда отца мальчика. Пыля и разбрызгивая камни и гравий, грузовик прогромыхал мимо, за ним другой, и ещё, и ещё.

Пакс отскочил подальше от дороги. Стервятник взмыл вверх и, всего раз шевельнув крыльями, улетел прочь.

Глава 4

Уходя, он не отыскал фонарь – это была первая ошибка. Месяц освещал дорогу всего часа два, а потом снова утонул в облаках. Ещё час Питер, спотыкаясь, шёл в полной темноте, но наконец сдался. Один мусорный мешок он разрезал по бокам – получился длинный коврик, во втором сделал прорезь и надел на себя как пончо – от тумана и холодной росы. Он спал, привалившись к дренажной трубе, подложив под голову бейсбольную перчатку вместо подушки. Вообще-то «спал» – изрядное преувеличение: если ему и удалось ненадолго задремать, то его очень скоро разбудили холод, сырость и бьющий в глаза косой солнечный луч.

Его первые мысли были о Паксе: где он этим утром? Ему тоже холодно и сыро? Ему страшно?

– Я иду, – сказал он вслух, засовывая мусорные мешки в рюкзак. – Держись.

Он съел палочку волокнистого сыра и два крекера, запил водой из термоса, потом зашнуровал ботинки и выбрался на дорогу.

Всё болело, ныло, мышцы одеревенели, но хотя бы тревога на время улеглась. Скорее всего, он прошёл не больше семи-восьми миль, но впереди ещё был целый день – дед только вечером придёт с работы и заподозрит неладное.

Судя по той карте из атласа, до шоссе ещё миль двадцать, не больше. Там он срежет путь – повернёт на запад где-нибудь, где ему покажется удобнее. Сегодня он уже будет ночевать в лесу, вдали от цивилизации, – так что можно считать, что самая опасная часть путешествия осталась позади.

Жалко, что он так мало смотрел в окно, когда они с отцом ехали вчера на машине, – вторая ошибка. Теперь он мог только припомнить, что вскоре после того, как они свернули с шоссе, им встретился один-единственный сонный городок, дальше всю дорогу тянулись леса да изредка попадались фермы.

Питер шагал полных пять часов. На пятках горели мозоли, плечи болели от рюкзака. Но каждый шаг приближал его к Паксу и к дому, из которого он не должен был уезжать. И в нём росла надежда. Во всяком случае, она росла до полудня или чуть позже, пока он не дошёл до городка и до людного места с домами – наверное, это была городская площадь.

Тут ему стало казаться, что прохожие, все до единого, смотрят на него подозрительно и сейчас начнут спрашивать, почему он не в школе – эту школу он видел у дороги совсем недавно. Когда женщина, тянувшая за руку малыша, остановилась и откровенно уставилась на Питера, он притворился, что разглядывает что-то в витрине хозяйственного супермаркета.

Но тут он поймал в стекле свое отражение, и остатки надежды улетучились. В волосах труха, куртка в грязи, нос уже сейчас покраснел от солнца, а к концу дня пойдёт волдырями. Отражение смахивало на беглеца, и этот беглец не очень хорошо подготовился к побегу.

– Что ищем, юноша?

Питер обернулся. В дверях стоял человек в синей куртке с эмблемой супермаркета и курил. Он был седоват и лысоват, скрещённые руки опирались на круглый живот, но то, как он зыркал сверху вниз, вдоль носа, напоминало ястреба, высматривающего добычу, – Питер как раз недавно видел одного такого на верхушке кедра.

Питер оглянулся на витрину – семена в пакетиках, садовые инструменты.

– Я просто… Ах да: фонарики у вас есть?

Человек вскинул голову, сделал затяжку, опять зыркнул – и опять напомнил Питеру ястреба. Наконец он кивнул.

– Седьмой ряд. А что это мы не в школе?

– Большая перемена. Сейчас побегу назад.

Человек затушил сигарету и вошёл вслед за Питером в магазин. Пока Питер выбирал на полке самый дешёвый фонарик и батарейки, он смотрел, не отставал ни на шаг и, когда Питер расплачивался на кассе – стоял рядом.

На улице Питер выдохнул – оказывается, всё это время он задерживал дыхание. Он сунул покупки в рюкзак и пошёл дальше в сторону шоссе.

– Эй, парень.

Питер застыл.

Человек в синей куртке догнал его.

– Вон твоя школа. – Он дёрнул Питера за плечо, развернув его в другую сторону.

Питер помахал ему рукой, улыбнулся как можно глупее и поменял направление. На углу он рискнул покоситься через плечо. Человек следил.

Припустив вперёд, Питер почувствовал холодок между лопатками – за шиворот сбегала тонкая струйка пота. Уже у самых дверей школы он перешёл на шаг и свернул в сторону парковки.

Он хотел просто пересидеть там несколько минут в тени школьного автобуса и заодно подумать, как бы отсюда понезаметнее выбраться. Но за парковкой, за какими-то хозяйственными строениями, в низинке он вдруг заметил кое-что, что показалось ему гораздо интереснее любых парковок.

На нежно-зелёной весенней траве – чёткая, будто впечатанная в зелень разметка бейсбольного поля. И под навесом, вдоль линии третьей базы[3], спиной к школе, – дагаут[4]. Совершенно пустой.

Питер остановился, разглядывая открывшийся ему вид. Он взвешивал «за» и «против» не больше минуты. Конечно, надо двигаться вперёд, надо спешить. Но что, если синекурточный уже настучал в полицию? Тогда соваться сейчас на дорогу рискованно. Лучше он немного отдохнёт днём, а ночью легко всё наверстает, у него ведь теперь есть фонарик. К тому же он вдруг почувствовал, как сильно он устал. Выдохся. Выбился из сил.

Но главное – бейсбольное поле смотрело на него так гостеприимно, будто приглашало. На поле Питер всегда чувствовал себя отлично. А может, это был знак. Питер считал, что он не верит ни в какие знаки, но после вчерашних койотов он уже не был так в этом уверен. Он поправил рюкзак и сбежал вниз по склону.

Под навесом знакомые перемешанные запахи кожи, пота и жёваной жвачки приняли его в объятия как родного. Питер для начала переоделся в сменную одежду из рюкзака, набрал горсть красной глины, размазал по волосам – если у полиции уже есть его описание, он не собирается этому описанию соответствовать. Он наполнил термос водой из питьевого фонтанчика, выпил, снова наполнил. Залезая под скамью, он улыбнулся: Пакс, если бы ему понадобилась передышка, заполз бы сюда же – и укрытие, и хороший обзор.