Кевин Кван - Секс и тщеславие

• Название: Секс и тщеславие
• Автор: Кевин Кван
• Жанр: Зарубежные любовные романы
• Год: 2021
• ISBN: 978-5-389-19793-0

Блестящая комедия нравов от автора нашумевшей трилогии о безумно богатых азиатах! Юная Люси, наполовину китаянка, наполовину американка из аристократического рода Черчилль, приезжает на свадьбу подруги и окунается в пленительную атмосферу острова Капри и роскошных свадебных увеселений. Среди гостей Люси замечает умопомрачительно красивого Джорджа. Он сразу начинает дико раздражать ее своей непохожестью на других, и это знакомство грозит обернуться оглушительным скандалом… И несколько лет спустя их пути снова пересекаются на Лонг-Айленде, где Люси проводит время со своим VIP-женихом, вполне устраивающим ее родственников-снобов. Но в воздухе потрескивает опасное электричество, и Люси, отчаянно пытаясь не соскользнуть с избранного пути в бездну, плетет паутину обмана, в которой безнадежно запутывается… Впервые на русском!

---

– Еще дедушкин, тридцатых годов, – ответила женщина с резким британским акцентом, который Шарлотта и Люси сразу сочли шикарным.

– Я всегда хотела «лейку». Только-только начала снимать на старый дядин «никон» семидесятых.

– И где ж он?

– Дома остался. Так привыкла щелкать на телефон, что даже не подумала взять фотик с собой, – немного смущенно сказала Люси.

– Да, в этом-то и заключается проблема. Все считают, что раз есть смартфоны, то настоящие фотоаппараты больше не нужны. Капри был бы идеальным местом для твоего «никона». На этом острове просто невозможно сделать плохой снимок. Как и в Индии. С любой точки в любом направлении получается великолепно. – Женщина протянула Люси свою камеру. – Вот, попробуй.

Люси посмотрела через видоискатель на океан. Недалеко от них в спокойной бухте стояла огромная яхта. Люси даже разглядела несколько фигур на верхней палубе и название яхты: «О́дин».

Шарлотта, которой нечего было делать, протянула руку женщине:

– Я Шарлотта Барклай, а это моя двоюродная сестра Люси Черчилль.

– Я Оливия Лависток (детский сад Уилкокс / Французский лицей / Американская школа в Париже / Ля Феми)[19]. Полагаю, вы из Нью-Йорка?

– Да. А что, это так бросается в глаза? – поинтересовалась Шарлотта.

– Я бы вас за версту опознала. По тому, как вы одеваетесь и как говорите.

Шарлотта смерила ее взглядом с ног до головы:

– Дайте угадаю, откуда вы… Из Лондона?

– Вы почти правы. Я выросла в Лондоне, но перебралась в Америку и сейчас живу в Лос-Анджелесе. Давайте перейдем на «ты»?

Шарлотта кивнула и попробовала снова:

– Думаю, вы… то есть ты работаешь в сфере развлечений.

– Признаю себя виновной! Я снимаю кино.

– Мы могли видеть ваши фильмы? – заинтересовалась Люси, опуская фотоаппарат.

– Скорее всего, нет. Я сняла короткометражку, за которую получила приз на Венецианском фестивале, и какое-то время работала в Париже с Клер Дени и Эженом Грином. Все, над чем я сейчас тружусь, пока что в разработке. Кстати, я видела вас обеих в отеле сегодня за обедом. Это напоминало сцену из фильма кинокомпании «Мерчант-Айвори»! Что в итоге? Мадам Цзао удалось убедить вас занять ее суперпуперлюксы?

Шарлотта помялась немного, а потом ответила:

– Ну, вообще-то, да. За что мы ей благодарны!

– Повезло! И как там вид?

– Нормальный, – сдержанно сообщила Шарлотта.

– Просто невероятный! – поспешно выпалила Люси.

– Ох, жаль, что я не посетовала, что мне не нравится мой номер в присутствии мадам Цзао. Очень своеобразная дама, да? Лично мне она нравится. Сейчас мало таких, особенно среди богачей. Все, у кого есть деньги, – как под копирку: одеваются одинаково, собирают одних и тех же десять художников, останавливаются в одних и тех же отелях по всему миру и даже едят в одних и тех же ресторанах. Все они хотят быть несчастными и неудовлетворенными в одном и том же месте.

– Вы правда так думаете? – Люси не решалась перейти на «ты».

– Почему бы не провести маленький эксперимент? В каком районе ты живешь?

– Верхний Ист-Сайд.

– Пфф, проще простого. В Верхнем Ист-Сайде богачи могут поесть только в таких заведениях, как «Свифти», «Орсэй», «Кафе Булуд», «Элио» и «Сетте меццо». Обедать всей толпой идут в «Сант-Амброус» или «Виа Квадронно», а если ты вегетарианка, то твой путь лежит в «Кэндл 79». Поездка в центр означает смещение на юг, а там только «Даблс». Я ведь права?

Люси ахнула:

– Откуда вы знаете?

– Я слукавила. Мой отец живет на Девяносто первой, между Лексингтон-авеню и Третьей. Его жена питается только в «Свифти».

– Скучища! Вот почему я живу в Грамерси-парке – лучшая еда в центре города. Да и вообще, это и есть настоящий центр[20], – фыркнула Шарлотта.

– Не стану возражать, но хочу заметить, что в наши дни среди богатеев мало оригиналов. Жаль, что мы не застали те времена, когда внучка нефтяного магната Миллисент Роджерс выскочила замуж за австрийского графа и объявила, что медовый месяц проведет в Африке, чтобы открыть новую породу обезьян! Кстати, человек, разбивший эти сады, был настоящим оригиналом. Я про Круппа, в свое время он считался богатейшим человеком Германии. Вы знаете, на что он потратил свои бабки?

– На что же? – спросила Шарлотта.

– Он любил устраивать пышные оргии, обычно с участием тридцати-сорока молодых людей. Местных рыбаков. Вероятно, он сношался с ними прямо здесь, на этой террасе.

У Шарлотты отвисла челюсть, в то время как Люси попыталась подавить смешок.

Оливия продолжила пикантный рассказ:

– Вы знаете, что он был женат и имел двух дочерей, когда стал с регулярностью наведываться на Капри, а его жена в Германии внезапно начала получать анонимные письма и компрометирующие фотографии.

– И что потом? – спросила Шарлотта, осознав, что ей до странности любопытно узнать финал этой грязной истории.

– А что бывает в таких ситуациях? Об этом пронюхала пресса; разумеется, грянул скандал на всю Германию. Крупп покончил жизнь самоубийством, а его жена оказалась в психушке.

– Шокирует, – пробормотала Шарлотта, качая головой.

– На самом деле по здешним меркам довольно банальная история. Капри всегда был островом сибаритов, и люди приезжали сюда с древних времен, чтобы предаться всяким удовольствиям, которые их будоражат. Крупп был не первым. Хотите знать, что император Тиберий делал с девственницами в своем дворце?

Люси стало не по себе: уж больно странный оборот принимала беседа. Она заметила официантов, входивших на нижнюю террасу. Они несли серебряные тарелки с коктейлями и канапе.

– Пожалуй, я принесу нам выпить, – сказала она, направляясь к ступеням.

Прогуливаясь по нижнему саду, она внезапно наткнулась на Джорджа Цзао. Он застыл перед зарослями деревьев, пристально глядя куда-то.

– Ой, привет, – пробормотала Люси, пытаясь быть вежливой, хотя ей жутко хотелось узнать, на что это он уставился.

– Ленин, – вдруг произнес Джордж, разворачиваясь к ней.

– Что?

– Скульптурный портрет Ленина.

– Ух ты! Похоже, и впрямь он, – сказала Люси, впервые заметив белый мраморный барельеф с изображением Ленина в профиль, частично скрытый листвой.

– Ты не находишь это странным?

– Что именно?

– То, что здесь такая скульптура.

– Ну, здесь много всяких изваяний.

– Да, но почему памятник одному из самых известных коммунистов стоит на острове, где поют оды демонстративному потреблению?

– Такого ты мнения о Капри?

– А ты оглянись вокруг, – процедил Джордж с полуулыбкой, прежде чем уйти.

Люси нахмурилась, не зная, что и думать об этом, но ощущая странное раздражение. Значит, он ее критиковал? Типа она невнимательная или тупая? Или, что еще хуже, заклеймил ее, обозвав потребительницей?

Люси подошла к официанту, стоящему у небольшого круглого фонтана, в котором плавали цветы лотоса, и взяла с серебряного подноса три фужера с шампанским. Когда она осторожно поднималась по ступеням, стараясь не пролить ни капли, ей навстречу попалась Розмари Цзао, одетая в мерцающий золотой кафтан с павлиньими перьями. Люси показалось забавным, что мать и сын представляют собой полную противоположность: на Джордже были коричневая льняная рубашка и ужасно узкие джинсы горчичного цвета, и выглядел он так, будто случайно попал не на ту вечеринку и вообще не в то десятилетие, тогда как его нарядная мать воплощала собой дух этого празднества.

– Ах, Люси! Как тебе идет голубой! Тебе понравился номер? Миленький? – возбужденно закудахтала Розмари.

– Да, очень милый. Еще раз спасибо, миссис Цзао. Так приятно насладиться видом.

– Я рада! Я же говорила, что этот суперлюкс восхитительный. А теперь позволь мне кое о чем тебя спросить. Ты ведь хапа?[21]

– Э-э-э… да… – кивнула Люси, застигнутая врасплох: этот вопрос редко задавали в лоб.

– А китайцы с какой стороны?

– Мама – китаянка.

– Как мило. Мой муж Эмерсон тоже был хапа – его дед был австралийцем. Так что Джордж на одну восьмую австралиец, хотя и выглядит как китаец, да? Но именно поэтому он такой красивый. Как Брюс Ли. Ты вот знала, что мать Брюса Ли была наполовину немкой?[22]

– Если честно, нет, – вежливо сказала Люси, хотя мысли путались. Миссис Цзао только что заявила, что ее сын такой красавчик из-за того, что на одну восьмую австралиец?!

– Думаю, у вас с Джорджем много общего. Вам нужно подружиться.

Люси чувствовала, как ее челюсти сжимаются от злости. О чем говорит эта женщина? У нее, Люси, нет ничего общего с ее сыночком!

– Ты могла бы положительно повлиять на Джорджа. Он слишком серьезен для своего возраста. И слишком много переживает.

– О чем же он беспокоится? – спросила Люси и сразу пожалела. Зачем уточнять, если надо попросту быстро ретироваться?

– Ой, да обо всем! Таяние ледников, мировая бедность, пингвины – его тревожит что угодно. Не понимаю почему, но мой сын ощущает всю тяжесть мира на своих плечах. С тех пор как четыре года назад умер его отец, Джордж считает, что несет ответственность за меня. Но я говорю ему: «Не беспокойся обо мне! Иди развлекайся!» Я в его возрасте каждый вечер бегала на танцы. Боже мой, как я веселилась в «Диско-диско» и «Клубе 97» в Ланькуайфоне![23]