Л. Дж. Шэн - Мятежный

• Название: Мятежный
• Автор: Л. Дж. Шэн
• Жанр: Зарубежные любовные романы
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-04-169994-9

Бэйн Безбашенный серфер. Лжец, вор и мошенник. Последнее, что я слышала о Бэйне, – как он вымогал деньги у богачей. Вот почему я так удивилась, обнаружив его у порога своего дома. Он искал моей дружбы, помощи и, что самое странное, выглядел слишком покорно. Дело в том, что я объявила бойкот и вычеркнула парней из своей жизни. Навсегда. Но Бэйн не просто парень. Он тот, из-за которого я таю, растворяясь в его сладкой лжи. Джесси Горячая как ад, холодная как лед. Я не подозревал о ее существовании, пока мне не подвернулась крупная сделка. Она – лишь часть моего замысла. Моя маленькая игрушка для развлечения. Она – залог, средство достижения цели и награда за контракт с ее богатым отчимом. Джесси Картер – крепкий орешек. Но она еще не понимает, кто я такой на самом деле.

---

Он покачал головой, его плечи теперь сотрясались от смеха, и все его тело, подобно солнцу, излучало радость. Он подозвал меня жестом руки.

– Ну же, пошли. Я куплю тебе смузи.

– Это место принадлежит тебе, – уже второй раз за последнюю минуту я закатила глаза. И снова начала говорить, как прежняя Джесси, огрызаясь, как будто завтрашний день не наступит.

Бэйн открыл стеклянную дверь кофейни и зашел внутрь, даже не проверив, следую ли я за ним. Его идиотская тактика сработала, потому что после короткой паузы я тоже сделала шаг вперед. Я не знала, что в Бэйне такого особенного, что придавало общению с ним легкость. Но я понимала, что он делает. Он пытался бросить меня обратно в жестокие объятия реального мира. Мира, который я ненавидела, но в то же время по которому так сильно скучала. И по каким-то причинам, несмотря на парализующий страх, я позволяла ему это.

Все смотрели на нас.

И это не фигура речи. Буквально все посетители уставились на меня.

Будто каждый житель Тодос-Сантоса только и ждал, когда я выйду из своего укрытия, чтобы они смогли увидеть, действительно ли я монстр. Набрала ли я лишние килограммы или стала жертвой анорексии. Была ли в шаге от самоубийства или же просто сошла с ума. Побрилась ли налысо, содрала ли с себя кожу и потеряла ли свои потрясающие женские черты.

Слухи бесконечно ходили вокруг меня, и люди хотели удостовериться, что хотя бы часть из них правда.

Бэйн замедлил шаг, чтобы пойти рядом. Его лицо выражало одновременно злость и скуку – комбинация, которая не позволила никому произнести и слова в нашу сторону. В мою. Было ощущение, что он буквально ждал смельчака, который бы решился что-нибудь сказать, дабы на его примере объяснить, что делать этого не стоит, но никто не заглотил наживку. Я почувствовала, как мое лицо горит от смущения, но в то же время я не хотела уходить. В какой-то момент мне нужно было столкнуться с миром, и сегодняшний день был так же хорош для этого, как и любой другой, особенно когда я чувствовала защиту Бэйна Проценко.

Бэйн прошел за барную стойку, а я прислонилась к ее деревянной поверхности цвета шампань, наблюдая за ним. Он спокойно вымыл руки, затем кинул банан, клубнику и дыню в блендер, пока я забиралась на табурет, зарываясь лицом в свою толстовку. Люди уставились на него так, будто он Мессия, ворвавшийся в город на своем осле и в блестящих стрингах. Он оторвал взгляд от высокого стакана, в который наливал мой коктейль, и рявкнул:

– Следующий, кто будет таращиться, – уволен. Посетителей это тоже касается. Так как насчет яблок?

Я почти засмеялась. Почти. Но мне казалось, что я предам своим смехом новую Джесси.

Нынешняя Джесси не заводила друзей и уж точно не собиралась делить трапезу с Романом «Бэйном» Проценко, самым известным плохим парнем Тодос-Сантоса, только потому, что он проявил к ней легкий интерес. Бэйн кивнул в сторону углового столика, расположенного между стеклянными стенами с видом на океан.

– Присаживайся. Я подойду через секунду.

Меньше всего мне хотелось идти к нему самостоятельно, но я не могла струсить. Я последовала инструкциям Бэйна, предполагая, что он остался, дабы сделать смузи и для себя. Когда он подошел к нашему столику, то пододвинул ко мне коктейль и поставил перед собой стакан, приземлившись на стул напротив. Зловоние было безошибочным. Водка.

– За хороших друзей и плохие решения, – отсалютовал он своим напитком, склонив подбородок.

– Водка посреди дня? – Я выгнула бровь, мой мозг предпочел пропустить воспоминание о том, что это был любимый папин напиток.

– Ты что, полиция веселья? – он спародировал мою изогнутую бровь. – Если так, то тебя, вероятно, отстранят от работы за чтение непристойностей.

– Хотела бы я уметь нейрализировать, как в фильме «Люди в черном»[20], и стереть все твои воспоминания о том абзаце. – Я проткнула смузи соломинкой. Он весь был в чертовых комочках.

– Не-а, у тебя бы не вышло, нет такого глагола – нейрализировать.

– Ты что, полиция грамматики? Если так, то тебя, вероятно, посадили бы за использование слова «не-а».

Бэйн усмехнулся, позволяя насладиться своим великолепным профилем. Готова поспорить, он привык получать желаемое, когда щеголял своей будто вырезанной из камня челюстью и безбожно высокой фигурой. А еще готова поспорить, что прежняя Джесси уже бы отдала ему свое сердце и трусики, если была бы свободна. Черт, новая Джесси уже тоже об этом подумывала.

– Знаешь, я ведь тоже русская, – сказала я ни с того ни с сего, поднося розовую соломинку к губам и пробуя напиток. Бэйн вопросительно приподнял бровь, но ничего не ответил.

– Да, – я прочистила горло, бросив взгляд на стакан с водкой. – Мой отец переехал сюда вместе с семьей, после того как распался Советский Союз. Однако большинство родственников сейчас в Чикаго. Я не говорю по-русски. Пэм сказала, что бесполезно его учить, потому что я никогда не поеду в Россию.

– Пэм – идиотка, – категорично отрезал Бэйн. Я не могла с этим поспорить, так что просто пожала плечами.

– Но я все же знаю несколько слов. – Я снова погрузила соломинку в свой коктейль и придвинула ее к губам, делая следующий глоток. Обычно я не ела ничего, кроме батончиков «КитКат» из своих запасов, поэтому считала это прогрессом. Жалким, но все же.

– Давай же послушаем их.

– Сука, блин. Хорошо. Как дела. Пипец. Привет.

– Все это либо проклятия, либо любезности. Твоя русская семья, должно быть, знает толк в пассивной агрессии.

Не знаю, почему его слова заставили меня так сильно смеяться. Может, все дело в осознании, что мы чувствовали себя настолько нормальными рядом друг с другом. Нормальными. Боже. Я даже не подозревала, как сильно скучала по этому чувству.

– Итак, расскажи мне про Бивиса и Баттхеда[21]. – Он оперся на стол, подавшись вперед.

Пуф! И ощущение нормальности исчезло.

– Ты имеешь в виду Генри и Нолана? – Я проткнула соломинкой кусочек клубники и поместила ее в рот, обхватив губами. Его взгляд, задержавшийся на них, пронзил меня током с головы до ног. Я отвернулась, сосредоточившись на чем-то безопасном: изображении Мэрилин Монро, выложенном кофейными зернами на совершенно белой стене позади Бэйна.

– Маленькие мерзавцы на Camaro. – Он прочистил горло. Я сделала глубокий вдох. Я делилась откровенностями только с миссис Белфорт, и то это было не в счет, поскольку она не помнила большую часть наших разговоров. С Майрой я тщательно подбирала слова. Но с Бэйном… кто знал, как я должна вести себя рядом с ним? Я все еще не выяснила – враг он или друг.

– Что ж, я думаю тебе известно о том видео… и об оргии. – Я тяжело сглотнула. Челюсть Бэйна дрогнула под густой бородой, и он сделал большой глоток своего напитка. – Я никогда не соглашалась.

– Это было изнасилование, – сказал он сухо, но в его взгляде больше не проглядывалось прежней твердости.

Мое тело застыло. Никто не называл это так… так никогда.

Нападение. Жестокое обращение. Надругательство. Сексуальное домогательство. Люди смягчали ситуацию, будто меня там не было, будто все это не происходило в реальности. Изнасилование. Меня изнасиловали. Я отделила локон волос и принялась жевать его.

Бэйн покачал головой, кладя ладонь на стол.

– Я незнаком с людьми, которые устраивают оргии в переулке, а потом отправляют себя в спонтанное путешествие на машине «Скорой помощи».

Я опустила взгляд.

– Отец Нолана работает в больнице. Он смог скрыть факт моего поступления, – призналась я, задаваясь вопросом, какого черта я все это рассказываю Бэйну – какого черта я вообще с ним разговариваю? – и ненавидя себя за каждое произнесенное слово и каждый сорванный слой. – Лечилась я дома, самостоятельно. Ко времени моего возвращения в школу только хромота напоминала об «Инциденте».

И шрамы на животе. Они все еще со мной. Дрожь прокатилась по моей коже. Нынешняя Джесси умоляла меня: Не рассказывай ему. Не открывайся. Но прежняя Джесси отметила: Он назвал это изнасилованием. Никто раньше этого не делал. Рискни. Интересно, с каких это пор она со мной разговаривала?

– К тому времени, как я вернулась в школу, ученики соскучились по драме. Приглушенные перешептывания, жалостливые взгляды. Все думали, что я шлюха, из-за того домашнего видео, на котором Эмери обнаружил, что я не… – Я не собиралась говорить слово «девственница». Потому что я ею была. До него я ни с кем не спала. Но мне никто не верил. Я склонила голову. – Во всяком случае, именно так я и стала Неприкасаемой. Каждый раз, когда кто-нибудь хотел коснуться меня, я убегала или того хуже. Как будто существовало две версии меня: старая Джесси – девушка, которая когда-то была веселой, уверенной в себе и дружелюбной, и новая Джесси – та, что сейчас сидит перед тобой. Эта девушка до сих пор ждет, когда ты набросишься на нее и сорвешь одежду, просто потому, что физически можешь это сделать.