Фрэнк Герберт - Зеленый мозг. Долина Сантарога. Термитник Хеллстрома

• Название: Зеленый мозг. Долина Сантарога. Термитник Хеллстрома
• Автор: Фрэнк Герберт
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-17-147912-1

Фрэнк Герберт (1920–1986) – американский писатель-фантаст, автор знаменитой фантастической саги «Хроники Дюны», переведенной на десятки языков и завоевавшей по всему миру миллионы поклонников. Самый авторитетный журнал НФ «Локус» признал «Дюну» Герберта лучшим научно-фантастическим романом всех времен и народов. Однако творческое наследие автора не ограничивается прославленной эпопеей о планете Арракис. Представляем вашему вниманию научно-фантастические романы «Зеленый мозг», «Долина Сантарога» и «Термитник Хеллстрома». Трудно поверить, что они создавались в 60–70-е годы ХХ века – настолько актуальными кажутся угрозы, о которых предупреждал великий писатель-фантаст. Плачевные последствия экологических экспериментов, наступление агрессивного микромира, катастрофические изменения флоры и фауны – все это лишь начало грозного ответа Природы на разрушительные действия человечества, присвоившего себе единоличное право на использование ее ресурсов в ущерб остальным обитателям планеты.

---

Аэрокар приближался к порогам, его пассажиры могли быть убиты и, таким образом, безвозвратно потеряны. Либо они повторили бы попытки улететь на этой своей машине. Здесь и крылась причина обеспокоенности мозга, затруднявшая процесс принятия решений.

Аэрокар уже продемонстрировал свою способность летать.

Оценка ситуации – принятие решения.

Мозг начал формулировать приказ для боевых групп:

– Боевым группам предписывается захватить аэрокар до того, как он достигнет первых порогов. Человеческие существа должны быть схвачены живыми, если будет такая возможность. Если возникнет необходимость кем-то из них пожертвовать, устанавливаю следующие приоритеты: наиболее ценным из людей для нас является китаец, затем – латентная королева и второй мужчина.

Насекомые на потолке пещеры станцевали полученное сообщение, добавили к нему фиксирующие модуляции и вылетели из пещеры навстречу начинающемуся дню.

Настала пора активных действий.

Вглядываясь поверх передних кресел в гладь воды, расстилающуюся перед аэрокаром, Чен-Лу наблюдал, как лунная дорожка заползает под его днище. Там, где гладь реки морщили водовороты, лунный свет ложился на воду тонкой паутиной, а потом тек к берегам широкими полосами цветного шелка.

С передних кресел до него доносилось ровное дыхание спящих.

Теперь, вероятно, мне не придется убивать этого олуха Джонни, подумал Чен-Лу.

Через боковое окно в кабину заглядывала бронзовеющая луна, собирающаяся скрыться за горизонтом. Темные пятна морей на ее поверхности напоминали чье-то лицо. Виеро?

Но он же мертв, этот приятель Джонни, подумал китаец. То, что мы видели у реки, было симулякром, копией. Никто не сумел бы пережить ту атаку на лагерь. Наши друзья просто скопировали дорогого Падре. Интересно, как Виеро принял смерть? Как иллюзию или катастрофу?

Бессмысленный вопрос.

Повернувшись во сне, Рин теснее прижалась к Жуану и что-то прошептала.

Да, наши друзья не станут надолго откладывать атаку, размышлял Чен-Лу. Наверное, они просто ищут наиболее удобное место и время. Где это произойдет – в теснине, среди порогов, в самом узком месте реки? Где?

Каждая тень за окнами аэрокара казалась источником опасности, и Чен-Лу удивился самому себе – как можно позволять собственному уму создавать причины для страха? И, тем не менее, напрягая все органы чувств, он слушал ночь за бортом аэрокара. Там же царила тишина, тишина ожидания, выдающая чье-то присутствие в глубине джунглей.

Но это абсурд!

Китаец откашлялся.

Жуан повернулся и ощутил на своем плече голову Рин. Как спокойно она дышит!

– Трэвис, – прошептал он.

– Что?

– Не пора?

– Спите, Джонни! У вас еще есть пара часов.

Жуан закрыл глаза, поудобнее устроился в кресле, но сон не возвращался. Что-то было не так. Нечто требовало его внимания, и это нечто все дальше и дальше отодвигало сон.

Плесень. Запах плесени. Он стал значительно сильнее, чем был прежде, и в нем присутствовал дополнительный оттенок – запах ржавчины.

Глубокая печаль охватила Жуана. Он понял, что аэрокар медленно, но верно гибнет, а ведь эта машина была для него символом цивилизации. Что как не гибель и разрушение человека и человечества провозвещали эти запахи? Погладив Рин по голове, Жуан подумал: Ну почему бы тогда нам не ухватить здесь свою порцию счастья? Ведь завтра мы будем уже мертвы! А может, случится и нечто худшее, чем смерть…

И он вновь провалился в сон.

Шум и гам, издаваемые стаей длиннохвостых попугаев, сообщил о наступлении утра. Птицы галдели и сплетничали, сидя в кустах, обрамляющих реку. Вскоре к этой толпе присоединились и птицы помельче.

Жуан услышал птичий крик, и ему немалых усилий стоило подняться из глубин сна на поверхность. Он проснулся весь в поту, ощущая странную слабость.

Ночью Рин отодвинулась от него и теперь, свернувшись калачиком, спала в своем кресле.

Жуан медленно приходил в себя. Густой туман стелился над поверхностью реки перед аэрокаром и за его кормой. Сырость и нездоровое тепло наполнили за ночь закрытую кабину. Во рту у Жуана было горько и сухо.

Он выпрямился и, склонившись вперед, внимательно посмотрел наружу, на носовую часть аэрокара.

– Ищете соглядатаев? – услышал он голос Чен-Лу.

Откашлявшись, Жуан произнес:

– Смотрю, какая погода. Похоже, скоро начнется дождь.

– Не исключено.

Серое небо! Словно пустая грифельная доска, приготовленная в качестве декорации для одинокого стервятника, который медленно парил, не двигая крыльями, над вершинами деревьев. Вот он грациозно развернулся, два раза взмахнул крыльями и улетел вверх по течению.

Жуан опустил голову и заметил, что ночью аэрокар стал частью дрейфующего острова, состоящего из бревен и веток, переплетенных гибким плющом и заросших мхом. Судя по толщине и плотности мха, остров плавал по реке не первый год.

В это время аэрокар попал в водоворот, который разлучил его с плавучим островом.

– Где мы? – спросила Рин, проснувшись.

Она села и выпрямилась. Жуан посмотрел на нее, но она отвела взгляд. В чем дело? Она что, стыдится?

– Мы там, дорогая Рин, где и были, – отозвался Чен-Лу. – На реке. Вы голодны?

– Еще как! – воскликнула она.

Они ели быстро и молча, и Жуан все больше убеждался в том, что Рин избегает его. Она первой отправилась через люк наружу и пробыла там достаточно долго. Когда же вернулась, то вновь легла в свое кресло и притворилась, будто спит.

Ну и черт с ней, подумал Жуан. Он вышел наружу, с силой захлопнув за собой люк.

Чен-Лу наклонился и прошептал Рин на ухо:

– Ночью вы вели себя превосходно, дорогая.

Она ответила, не открывая глаз:

– Горите в аду!

– Я не верю в ад.

– А я верю?

– Конечно.

– Каждый верит в свое, – произнесла Рин и вновь закрыла глаза.

По какой-то причине, которую китаец был не в состоянии понять, слова Рин разозлили его.

– Вы – настоящая дикарка. Общение с местными не идет вам на пользу, – язвительно усмехнулся он.

– Вы говорите как кардинал Ньюман. Вот и трахайтесь с ним.

– Вы не верите в первородный грех?

– Я верю только в то, что ад многолик, – ответила Рин и внимательно посмотрела на Чен-Лу.

– И каждому уготован его собственный?

– Ваши слова, не мои.

– Но вы это и сказали.

– Не может быть!

– Именно! Так и было.

– Что вы кричите? – спросила Рин.

Чен-Лу взял паузу, чтобы успокоиться, после чего прошептал:

– А как Джонни? Он действительно хорош?

– Гораздо лучше, чем могли бы быть вы.

Жуан открыл люк и вошел, не дав китайцу ответить, и первое, что он увидел, были устремленные на него глаза Рин.

– Привет, шеф! – тепло улыбнулась она.

Жуан кивнул и сел на свое кресло.

– Приближаемся к порогам, – сообщил он. – Есть такое ощущение. Кстати, о чем это вы тут кричали, Трэвис?

– Да ни о чем, – отозвался Чен-Лу, сдерживая ярость.

– Разбирали идеологический вопрос, – усмехнулась Рин. – Трэвис все еще остается воинствующим атеистом. Я же верю в небеса. – И она погладила Жуана по щеке.

– Почему вы решили, что мы приближаемся к порогам? – спросил Чен-Лу, решивший сменить тему разговора. Ему не нравилась опасная игра, в которую с ним играла Рин.

– Течение ускорилось, – объяснил Жуан.

Он посмотрел на реку через лобовое стекло. Она изменила свой облик – поток стал быстрее и интенсивнее. Холмы подступали к берегу, сделав русло у`же. Возникло больше и водоворотов.

Компания длиннохвостых обезьян принялась преследовать аэрокар по берегу. Они трещали и орали, ловко перескакивая с ветки на ветку, и прекратили свою игру, когда аэрокар ушел за поворот реки.

– Когда я вижу на берегу какое-нибудь существо, то обязательно задаю себе вопрос: это действительно то, что я вижу? – произнесла Рин.

– Это действительно обезьяны, – отозвался Жуан. – Думаю, есть вещи, которые наши маленькие друзья пока не научились имитировать.

Русло реки выпрямилось, а холмы приблизились. Густые заросли железного дерева уступили место рядам пальм саго, на которые сзади наваливались мощные волны тропической зелени. Лишь иногда плотный слой листвы прерывался гладкими красными стволами гауявиьйи, склонившей свои ветви к потоку.

За следующим поворотам на глаза им попалась длинноногая розовая птица, она кормилась на мелководье. Тяжело поднявшись над водой, птица полетела вниз по течению.

– Пристегните ремни, – сказал Жуан.

– Это обязательно? – спросил Чен-Лу.

– Да.

Услышав щелчки сзади и справа, он пристегнулся сам и проверил панель управления, которую переоборудовал Виеро. Зажигание, свет, газ… Потрогал ручку управления, почувствовал, что она болтается. Короткая молитва о заплатке на правом поплавке. Готовность номер один!

Рев порогов докатился до них из-за деревьев лишь слабым рокотом. Жуан почувствовал, как течение резко ускорилось. Оно вынесло аэрокар за очередной поворот и развернуло, после чего они оказались в начале примерно километровой прямой, в конце которой явственно различили кипение белой воды. Пена и плотный туман поднимались над водой. С каждой секундой рев порогов усиливался, пока не превратился в барабанный бой.