Фрэнк Герберт - Зеленый мозг. Долина Сантарога. Термитник Хеллстрома

• Название: Зеленый мозг. Долина Сантарога. Термитник Хеллстрома
• Автор: Фрэнк Герберт
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2022
• ISBN: 978-5-17-147912-1

Фрэнк Герберт (1920–1986) – американский писатель-фантаст, автор знаменитой фантастической саги «Хроники Дюны», переведенной на десятки языков и завоевавшей по всему миру миллионы поклонников. Самый авторитетный журнал НФ «Локус» признал «Дюну» Герберта лучшим научно-фантастическим романом всех времен и народов. Однако творческое наследие автора не ограничивается прославленной эпопеей о планете Арракис. Представляем вашему вниманию научно-фантастические романы «Зеленый мозг», «Долина Сантарога» и «Термитник Хеллстрома». Трудно поверить, что они создавались в 60–70-е годы ХХ века – настолько актуальными кажутся угрозы, о которых предупреждал великий писатель-фантаст. Плачевные последствия экологических экспериментов, наступление агрессивного микромира, катастрофические изменения флоры и фауны – все это лишь начало грозного ответа Природы на разрушительные действия человечества, присвоившего себе единоличное право на использование ее ресурсов в ущерб остальным обитателям планеты.

---

– Рин, а как вы себя чувствуете? – спросил Чен-Лу.

– Во время первой передышки между атаками я подключила себе энергетический пакет. Там есть фракции АКТГ, и, думаю, именно они приносят мгновенное облегчение, если ты не слишком сильно пострадал.

– А Джонни получил от наших друзей гораздо больше, чем мы?

– Там, снаружи? Конечно!

Слова доносились до Жуана будто размытыми, но их значение доходило до него с отчетливой ясностью, а звук голосов очаровывал. Судя по голосу Чен-Лу, тот что-то скрывал; в голосе же Рин звучали искренняя озабоченность и страх за него, Жуана.

Рин нежно коснулась его лба в последний раз и опустилась в кресло. Откинув волосы назад, она посмотрела на запад. Да, там трепетали мириады белых крыльев. Рин взглянула наверх. Там, высоко над деревьями висели перистые облака. Закатное солнце пронзало их своими лучами, и облака превращались в волны крови.

Она посмотрела на реку.

Вода увлекала аэрокар вдоль серповидного изгиба, и теперь они двигались на север по широкому руслу разлившейся реки. У восточного берега серебро воды было тронуто лиловыми оттенками и отдавало сияющим металлом. Низкое воркование голубей доносилось с правого берега. А может, это были вовсе не голуби?

Солнце скользнуло за дальние пики гор, и тотчас же из своих укрытий вылетели стаи летучих мышей, они принялись парить над рекой, закладывая крутые виражи. Пение вечерних птиц стихло, уступив место звукам ночи – дальнему рыку ягуара, шорохам и потрескиванию ветвей, всплеску крупной рыбы.

И вновь над аэрокаром нависла напряженная тишина.

Там, на берегу, находится некто, кого в джунглях боятся все без исключения, подумала Рин.

На небосклон вышла янтарная луна. Аэрокар плыл по лунной дорожке, словно гигантская стрекоза. Бабочка-бражник подлетела, трепеща изящными крыльями с тонким рисунком, к ветровому стеклу и исчезла, растворившись в бледном свете луны.

– Они продолжают следить, – произнес Чен-Лу.

Жуан чувствовал, как тепло поднимается по телу – в него переливалось содержимое энергетического пакета. Но головокружение не проходило, и ему казалось, будто он несет в себе сразу нескольких индивидуумов. Жуан открыл глаза и посмотрел на размытые очертания залитых лунным светом холмов, ясно осознавая, что он действительно видит эту вечернюю картину. Одновременно какая-то часть его существа наблюдала этот вечерний пейзаж не за бортом аэрокара, а на потолке кабины. И луна на этом нарисованном пейзаже была чужой – такой, какую он прежде не видел. Ее круг был слишком велик, а полумесяц – ярок. Это была фальшивая луна, написанная на аляповатом фоне, и она заставляла Жуана чувствовать себя маленьким и ничтожным, медленно превращающимся в крохотную искру, затерянную в бесконечности вселенной.

Он закрыл глаза, приказывая себе: Я не должен так думать или сойду с ума. Господи! Что со мной?

Жуан почувствовал, как тишина переполняет кабину аэрокара. Он прислушался и уловил лишь дыхание Рин, да покашливание Чен-Лу.

Антитеза добра и зла – изобретение человечества. Единственное, что реально существует – это честь. Жуан будто слышал эти слова, эхом звучащие в его сознании, и узнавал их. Это были слова его отца… отца, который умер и превратился в симулякр, предназначенный для того, чтобы являться ему на берегах этой реки. В своей жизни люди цепляются за некую точку на шкале добра и зла – так они чувствуют себя более уверенно.

– Видите ли, Рин, – произнес Чен-Лу. – Эта река – марксистская по своей сути. Все в нашей вселенной течет, подобно этой реке. Все изменяется, обретая то одну форму, то другую. Это диалектика. Ничто и никто не остановит этих изменений. Да их и не следует останавливать. Ничто не пребывает в статике, и в одну реку нельзя войти дважды.

– Замолчите, – пробормотала Рин.

– Вы, женщины Запада, – продолжил китаец, не обращая внимания на ее протесты, – совершенно не понимаете диалектику природы.

– Расскажите это жукам, – усмехнулась она.

– Как же богата эта земля! Чрезвычайно богата. Вы имеете представление, скольких моих соотечественников могла бы прокормить эта земля? Нужно лишь сделать небольшие улучшения – расчистить участки леса, построить террасы. Мы в Китае научились изменять землю, чтобы она поддерживала жизнь миллионов.

Рин выпрямилась и посмотрела на Чен-Лу:

– Вам еще не надоело?

– Эти глупые бразильцы никогда не научатся толком использовать свои земли. А вот мои соотечественники…

– Ваши люди должны приехать сюда и показать местному населению, как вести дела? Так, что ли?

– Как вариант, – ответил Чен-Лу.

И подумал: Поразмышляй над этим немного, моя дорогая. Когда увидишь, как велик приз, который можно получить, ты поймешь, сколько нужно за это отдать.

– А что вы скажете про миллионы бразильцев, которые толпятся в городах и на фермах, созданных по плану переселения, пока не завершена программа экологического восстановления территорий?

– Они привыкают к условиям, в которых живут.

– Это потому, что они надеются на лучшее.

– Рин, дорогая! Вы совершенно не понимаете людей. Правительства легко манипулируют людьми, чтобы получить то, что им нужно.

– А как насчет насекомых? И насчет Великого похода?

Чен-Лу пожал плечами:

– Мы жили с ними бок о бок многие тысячелетия.

– А мутации? А новые виды?

– Вы говорите о тех, что были созданы вашими друзьями бандейрантами? Их мы, вероятно, уничтожим.

– Вряд ли то, с чем мы столкнулись, создано бандейрантами, – возразила Рин. – Во всяком случае Жуан не имеет к этому никакого отношения.

– А кто имеет?

– Не исключено, те же самые люди, которые не желают признать, что их Великий экологический поход был полным провалом.

Чен-Лу сдержал ярость и негромко произнес:

– А я утверждаю, что это неправда!

Рин посмотрела на Жуана, который, похоже, спал. Возможно ли то, о чем говорит Чен-Лу? Нет, конечно!

Китаец откинулся на заднюю переборку аэрокара. Он размышлял. Пусть Рин осмыслит его слова. Он заронил сомнения в ее душу, а это как раз то, что ему нужно, чтобы превратить ее в надежный инструмент его планов. А Джонни Мартино просто рожден быть козлом отпущения – с его североамериканским империалистическим образованием и отсутствием всяческих принципов. Человек без чести и совести, он осмелился заниматься любовью с одной из подчиненных Чен-Лу прямо на глазах ее босса! Да китайцы легко поверят, что такой человек способен на что угодно!

Улыбка скользнула по губам Чен-Лу.

Рин же, взглянув в его сторону, увидела лишь суровые угловатые черты одного из высших чиновников МЭО. Да, он силен, подумала она. А я так устала! Она опустила голову на колени спящего Жуана, словно дитя, ищущее утешения, и положила руку ему на спину. Какой он горячий! Может, это лихорадка? Ее ладонь неожиданно коснулась тяжелого металлического предмета. Рин провела по нему пальцами и догадалась, что это.

Пистолет.

Она выпрямилась. Почему Жуан носит оружие, да еще и скрывает его от нас?

Жуан продолжал изображать спящего. Слова Чен-Лу будто сверлили его мозг, звучали как предупреждение, понуждали к действиям. Однако осторожность возобладала.

Рин смотрела на водный поток. Сомнения терзали ее. Аэрокар плыл по лунной дорожке. По обе стороны реки, в кромешной тьме джунглей танцевали сонмы светляков. Там крылась опасность, таились смерть и тлен.

Размышляя над словами Чен-Лу, Жуан думал: А ведь он прав, и все в этой вселенной подобно реке. Так почему я колеблюсь? Я же могу развернуться и убить этого мерзавца. Или заставить его рассказать о себе всю правду.

Какую роль во всем этом играет Рин? Похоже, она сердилась на китайца.

Все во вселенной течет, как река.

Погрузившись в собственный внутренний мир, Жуан ощутил ужас, граничащий с отчаянием. Эти крохотные смертоносные существа! Время на их стороне, думал он. Моя же жизнь течет как река. Я сам как река – сменяющие друг друга моменты жизни, воспоминания… Ничего постоянного, ничего абсолютного!

Он почувствовал, как лихорадка трясет его тело, как кружится голова и гулко грохочет сердце, мешая думать.

Нет, этот тип не собирается никому рассказывать о провале экологической программы в Китае. У него есть план, и он каким-то образом хочет использовать его, Жуана.

Ветер усиливался, и аэрокар, реагируя, принялся раскачиваться, переваливаясь с одного крыла на другое. Влажная свежесть, проникающая в машину через воздушные фильтры, насторожила Жуана. Имитируя просыпание, он застонал и сел.

Рин тронула его за руку:

– Как ты?

В ее голосе звучала озабоченность, но также и кое-что еще, что Жуан пока не смог определить. Отстраненность? Стыд?

– Мне так тепло, – прошептал он.

– Выпей воды! – И она поднесла к его губам фляжку.