Синтия Райт - Огненный цветок

• Название: Огненный цветок
• Автор: Синтия Райт
• Издательство: Библиополис
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1992

Пылкая красавица с Запада и безрассудный искатель приключений, благородный английский джентльмен, встречают свою любовь — безудержную, всепоглощающую — на первозданной земле американского дикого Запада.

---

«Как странно устроена наша жизнь», — подумала Сьюзен, разглядывая свою красавицу внучку. Подобно Колин, которая с детства держалась как настоящая леди, Мадлен, обладающая хорошими манерами и чувствительная как дворянка, казалось, была предназначена для наслаждения прекрасным.

Сьюзен 0'Хара часто думала о том, что под этой внешней утонченностью Мадлен скрывается нечто другое. В конце концов, девочка внешне была вылитым портретом Патрика, ее дорогого покойного, бесшабашного бродяги мужа. К двадцати годам Мэдди приобрела женскую красоту — длинные роскошные волосы цвета апельсинового повидла, большие, блестящие изумрудные глаза, широкий, чувственный розовый рот и молочная кожа с пятнышками веснушек на носу, груди и бедрах. Мэдди пыталась пригасить свою внешность, закручивая густые, волнистые волосы в чопорный шиньон и скрывая свое великолепное тело с помощью высоких воротничков, длинных рукавов и сдерживающих корсетов. Колин одобряла этот вид, но Сьюзен надеялась, что внутри у Мэдди тлеют кусочки раскаленного угля, которые в один прекрасный день загорятся и сделают ее ослепительно прекрасной. Она хотела дожить до этого дня.

— Смотрите! — закричал Бенджамен, врываясь в мысли Сьюзен, когда повозка оказалась на вершине холма. — Вон Дидвуд!

Мадлен помогла бабушке пройти вперед, чтобы все они смогли посмотреть на город, в котором им предстояло теперь жить. Зрелище, представшее перед их взором, заставило обеих невольно раскрыть рты от изумления.

— Вероятно, — пробормотала Сьюзен, — произошла какая-то ошибка. Не может же этого быть…

— Это Дидвуд, мэм, — вмешался их кучер Хьюго. Он сплюнул струйку табачного сока: — Возвращаться теперь уже слишком поздно!

Перед ними, зажатый в извивающемся ущелье, которое венчали отвесные склоны белых скал, усеянных обгорелыми пнями, простирался грязный временный город. Дидвуд, казалось, почти весь состоял из недостроенных зданий, бревенчатых хижин и сотен палаток. До Мэдди доносились крики и смех мужчин, отдающиеся эхом от склона горы, мужчин, которые, похоже, копошились на каждом дюйме города и бесплодных скал ущелья. Рудокопы.

— Господи, — прошептала Мадлен.

— Ну, разве это не ужасно? — спросил Бенджамен, глядя то на Мэдди, то на бабушку. — Вполне, — неопределенно согласилась Сьюзен. Она провела мягкой рукой по его непослушным кудрям. — Как раз это то место, в котором мечтает жить каждый мальчик.

— Как вы думаете, а женщины здесь есть? — полюбопытствовала Мэдди.

— О, конечно, — мигая, заверил ее Хьюго. — Где золото, там всегда полно женщин… если вы понимаете, что я имею в виду.

— Как восхитительно! — заметила Сьюзен, когда они поехали по скалистой, изрытой колеями дороге. Ее внучка села и печально улыбнулась ей: — Кажется, без приключений тут не обойдется!

Стивен Эвери, высокий и прямой, в белой рубашке с накрахмаленной манишкой, куртке из шотландки и тонких серо-голубых брюках, стоял на пороге нового дома, в котором помещалась бакалейная лавка Питера Гашхерста. День становился все жарче и жарче, от болота, называвшегося Главной Улицей, поднималось зловоние отбросов.

Глядя, как горстка шатких повозок со скрипом спускается по склону Дидвудского ущелья, Стивен старался не беспокоить себя мыслями о том, что подумала о нем Мадлен по поводу того, что он вызвал их сюда с Бенджаменом. Она так напоминала свою мать. Он никогда не собирался отрывать Колин от ее любимой Филадельфии и спокойной, утонченной жизни, которую она там вела. Что же нашло на него, почему он так поступил с Мадлен?

Из-под котелка Стивена стекала тоненькая струйка пота. Он снял котелок, пригладил черные волнистые волосы и, наклонившись вперед, стал пристально рассматривать повозки, приближающиеся к китайскому кварталу Дидвуда. Северный конец ущелья был достаточно широк только на Главной Улице и Бухте Белой Рощи, а экзотические фасады магазинов всегда поражали тех, кто впервые видел китайский квартал. В воздухе стоял сильный запах ладана. Стивен с тревогой наблюдал, как сначала Бенджамен, а потом и Мэдди вылезли из-под грязного тента повозки и сели рядом с кучером. Их невинные мордашки смотрели то сюда, то туда, обозревая развалившуюся бакалейную лавку, прачечные, кумирню и рестораны. Следующий квартал города представлял собой еще более потрясающее зрелище — «Бесплодные земли», рассадник порока и продажности. Грязные рудокопы, раскрашенные проститутки и буйные игроки прохлаждались в дверях и на редких балконах, смеясь, стреляя в воздух, выпивая и глядя на новый урожай странников, прибывших в Дидвуд.

И снова Стивен молчаливо поблагодарил судьбу за то, что Колин теперь уже ничего не могла сказать ему по поводу его решения вызвать их детей в этот непристойный, зловонный, неблагоустроенный город. Разумеется, его не радовала ее смерть, но он чувствовал, что она никогда до конца не одобряла его после того, как более чем двадцать лет назад яркий свет любви покинул ее глаза. Даже теперь он часто воображал, что слышит, как она делает ему выговор за очередной необдуманный поступок. Колин обычно шептала что-то вроде: «Неужели ты никогда не повзрослеешь, Стивен? Я теряю надежду… но пока ты не будешь пытаться увлечь нас в свои безумства, я постараюсь быть терпеливой. Надеюсь только, что в один прекрасный день ты устанешь от своих трудных путешествий в неизвестное и тебе захочется семейного тепла, красивого дома и культурного города, такого, как наша Филадельфия».

Колин всегда хотела, чтобы их дети оставались в своем доме, даже если бы это означало, что Бенджамена будут воспитывать женщины, а не его собственный отец.

Тем временем, пока повозка с его отпрысками подъезжала ближе, он всерьез — что было совершенно не характерно для него — молился, чтобы они были счастливы в Дидвуде… Разве они также и не его дети? Вероятно, им даже будет полезен контраст между новой жизнью и прошлой…

Толкаемая усталыми мулами, с перепачканными грязью колесами, повозка с семьей Эвери со скрипом остановилась.

— Здравствуй, отец!

Сердце Стивена заныло, как всегда после разлуки, когда он видел Мадлен. Она, казалось, с каждым годом становилась все изысканнее, хотя внешне не походила ни на одного из своих родителей. Даже проведя в дороге несколько недель, она выглядела свежей, сияющей юной леди, от корней блестящих волос до кончиков пальцев… обутых в козловые ботиночки ног.

— Доченька, дорогая, какая радость и облегчение видеть, что вы оба доехали целыми и невредимыми!

Кучер без всяких колебаний ступил в зловонную грязь, в которой его сапоги увязли наполовину.

— Мэм, если вы не хотите идти по этой дряни, вам придется позволить мне перенести вас на ступеньки бакалейной лавки.

С игривой улыбкой, скрывающей ее усталость и ужас, Мадлен глянула вниз; убедившись, что батистовая шемизетка надежно прикрывает ее грудь, подняла юбки и позволила Хьюго взять себя на руки. Она достаточно приветливо относилась к нему на расстоянии, но вблизи от него исходил такой аромат, словно он на протяжении многих недель не встречался с водой и мылом. Она продолжала улыбаться, пока ее не поставили рядом с отцом на новенькие сосновые ступени. То, что путешествие подошло к концу, было, конечно, огромным облегчением, но ее терзало предчувствие, что Дидвуд может оказаться еще хуже, чем любое другое место, которые они проезжали.

— Отец, как ты узнал, что мы приедем сегодня? — спросила она, когда они обнялись.

— Почти все в городе знали, что вы приезжаете, дорогая, — ответил Стивен, протянув руки, чтобы перетащить Бенджамена к себе. — Один из мужчин, который только что приехал верхом, рассказал трактирщику, что видел повозки, въезжающие в Холмы. Типпи прислал кого-то за мной, и я расспросил этого малого. Как только я упомянул о твоих необыкновенных волосах, он вспомнил тебя и Бенджамена, разумеется. Ну, а теперь о тебе…

— А меня этот человек не вспомнил? — раздался женский голос из глубины повозки.

Стивен слегка отпрянул, на его лице появилось выражение шока, сменившееся недоверием.

— Вы будете смеяться, дети, но на какое-то мгновение мне показалось, что голос похож…

— Это правда, отец, — подтвердила Мадлен, когда из повозки выглянуло сморщенное лицо Сьюзен Хэмпшир O'Xapa. — Бабушка Сьюзен приехала с нами!

— Невозможно! — воскликнул он.

— Но правда, — заявила его теща, поправляя свои синие юбки, прежде чем отважно сдаться в ожидающие ее объятия Хьюго. Когда Стивен поставил ее перед собой, она удостоила его обаятельной улыбки: — Не волнуйтесь, я не помешаю вам забавляться. В самом деле, по-моему, я смогу вам пригодиться. Путешествуя с Патриком по всему миру, я привыкла легко приспосабливаться к любым условиям, так что смогу подбодрить мою дорогую Мэдди. — Задумавшись о чем-то своем, она протянула руки и погладила его бакенбарды.

— А вы седеете, дорогой мой мальчик. Я раньше не замечала.