Густав Эмар - Новая Бразилия

• Название: Новая Бразилия
• Автор: Густав Эмар
• Издательство: Терра
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-85255-501-0

---

На одном из поворотов наши экипажи вдруг неожиданно остановились.

— Взгляните! — обратился ко мне Делор.

Я обернулся; передо мной расстилался во всей красе залив Рио. Вид был поистине феерический, нигде я не встречал более прекрасного пейзажа.

Мы двинулись дальше все тем же аллюром. Минут двадцать спустя экипажи опять остановились.

— Ну, теперь вылезайте, — сказал доктор Курти.

— Зачем? Мне так удобно в коляске!

— Да, может быть, я вам охотно верю, но остальную часть пути нам придется проделать пешком!

— Эх, черт возьми! — воскликнул я. — Зачем нам непременно идти пешком?

— Дорога становится слишком узкой для экипажа.

— Но куда же мы, собственно, едем?

— Мы едем завтракать, друг мой! — сказал мне господин Виктор.

— Так бы мне сразу и сказали! — ответил я, смеясь и вылезая из экипажа, после чего все мы двинулись в путь по узкой лесной тропинке, извилистой и темной, как настоящая тропа индейцев.

Вдруг господин Виктор громко вскрикнул, и я увидел в двух шагах от него превосходнейшую змею, длиной приблизительно в два метра, совершенно безобидной, впрочем, породы.

Прекрасное пресмыкающееся грациозно переползало дорогу.

Сколько я ни кричал Виктору: «Оставьте это бедное животное, оно совершенно безвредно», — сколько ни уговаривал его, он не внимал мне и всячески старался изловчиться убить змею, что ему в конце концов удалось.

Он явился к нам, хвастая результатами своей охоты, но я вместо ответа достал из бумажника свою членскую карточку общества покровительства животным и объявил, что составляю на него протокол за убиение совершенно безвредного животного и приговариваю его к уплате штрафа в виде трех бутылок шампанского.

— Право, это жестоко: из-за какой-то зеленой змеи!

— Будь она хоть белая, это безразлично! — строго ответил я.

Все расхохотались.

— Ну вот мы и на месте! — сказал кто-то. Действительно, мы пришли наконец на виллу Моро. Сам владелец вышел на крыльцо встретить нас.

Эта вилла была поистине царским жилищем: повсюду царили блеск, роскошь и богатство. Мы тотчас же сели за стол, потому что завтрак был уже готов и ожидал нас. Здесь кухня совсем иная, нежели в городе, на улице Овидор; все блюда тонкие, изысканные, превосходно приготовленные; вина дорогие, только самые лучшие.

Завтрак прошел чрезвычайно весело. Господин Виктор уплатил свой штраф с видимым удовольствием.

После кофе господин Моро показал нам все свои владения. Земля, принадлежащая его вилле, так велика, что иначе ее назвать нельзя — это целое поместье.

Простившись с господином Моро, мы отправились обедать к Бокажу.

Этот Бокаж, человек чрезвычайно богатый, так же, как и Моро, содержатель крупного ресторана. Кроме того, онсда-вал комнаты и квартирки людям, боящимся желтой лихорадки, преимущественно проезжим; эта страшная язва еще ни разу не появлялась в Тижуке.

Обед ничем не уступал завтраку по качеству блюд и вин, и все присутствующие были в прекрасном расположении духа, все были весело настроены; кроме того, эта прогулка на Тижуку — действительно нечто бесподобное, нечто такое, чему едва можно поверить, так это феерично и прекрасно. Это место прогулок заканчивается настоящим девственным лесом, которым здесь имели гениальную и вместе с тем практическую мысль воспользоваться в качестве образцового питомника различных древесных пород, и для этого не понадобилось ни больших затрат, ни большой хитрости; все деревья остались на своих местах, только на них навесили соответствующие этикетки.

Владельцы ресторанов Тижуки прекрасно кормят своих посетителей и ухаживают за ними на славу, но в момент, когда настал час расплаты за угощение и услуги, всем сделалось не по себе.

За завтрак и обед, не считая экипажей, нам пришлось уплатить семьсот франков!

Это прекрасно, но чересчур уж пересолено! Все мы были того же мнения.

Когда мы наконец решили возвратиться в Рио, было уже совсем темно.

Доктор Курти и господин Гумберт предпочли возвратиться верхом; им подвели полудиких степных коней, и они вскочили на них. Но похвастаться им не пришлось: оба они, и в особенности доктор Курти, спешивались несколько раз и притом гораздо быстрее, чем сами того желали бы.

Спуск с Тижуки, особенно в ночное время, когда вся дорога ярко освещена двойным рядом газовых фонарей, просто прелестен!

Наши экипажи подвезли нас к началу линии трамваев, в один из которых мы тотчас же переместились из колясок, желая, чтобы он как можно быстрее довез нас домой.

Мы прекрасно провели весь этот день, и в одиннадцать часов я вернулся к себе — правда, усталый, но очень довольный проведенным днем.

ГЛАВА XIV. Посещение больницы Милосердия

Шскоре я посетил больницу Милосердия. В Бразилии все больницы и госпитали носят это название. Эта больница Милосердия — главный госпиталь в Рио. Не знаю, существует ли еще где-либо в мире другой, подобный прекрасный госпиталь. Не говоря уже о его размерах и безупречной чистоте, этот госпиталь содержится так, что может считаться образцовым.

Госпиталь этот еще не окончен, и вряд ли его скоро окончат, потому что едва успеют выстроить и докончить один флигель, как начинают строить другой, и так продолжается все время.

Впрочем, в этом отношении бразильское правительство заслуживает только одобрение за свою просвещенную филантропию.

Госпиталь построен на берегу моря и потому прекрасно вентилирован, что чрезвычайно важно.

Чистота в нем чрезвычайная, доведенная, как мне кажется, до крайних пределов.

В этом здании находится около сорока коридоров длиной до двухсот метров. В тот момент, когда я посетил больницу, в ней находилось на излечении тысяча четыреста человек, но здесь могло бы поместиться вдвое большее число больных, и при этом госпиталь не был бы переполнен.

Я желал осмотреть все подробно, потому что это поистине грандиозное учреждение заслуживало полного внимания и, как мне кажется, было единственным в своем роде.

Я три раза обходил госпиталь Милосердия и тем не менее убежден, что многое еще осталось мне неизвестно.

Бельевое отделение, аптека, залы, общие и отдельные комнаты, часовня, домовая церковь, кухни, клиника, различные ванные, зала совета, словом, все, все решительно грандиозно и великолепно.

Лучшие врачи Рио считают за честь лечить в этом госпитале, где за больными ведется самые образцовый уход.

Единственная тень и в этом учреждении — это монахини-сиделки, которые позволяют себе тиранить не только больных своими верованиями и религиозными убеждениями, но и всех служащих, даже врачей, наставлениями и указаниями которых они часто позволяют себе пренебрегать, делая все по-своему, как бы назло.

Мне говорили о них люди, достойные всякого уважения, — выдающиеся врачи, крупные негоцианты, депутаты, словом, люди, которым нет интереса враждовать с этими женщинами, которые, по их словам, стараются вредить всякому доброму делу. Из-за этого они возбуждают всеобщую ненависть во всех классах бразильского общества.

Я должен признаться, что эти святые женщины принимали меня с вежливостью, в которой чувствовалось столько же меду, сколько и уксуса; вероятно, они угадали во мне вольнодумца, свободно мыслящего человека, и потому я убежден, что, будь это в их власти, они с радостью вышвырнули бы меня за дверь.

Расскажу об одной характерной черте этих милых женщин, которую мне случилось уловить.

В приемной, где уважаемая настоятельница принимает своих посетителей, висят две лубочные картинки, бьющие в глаза своей грубой мазней, своими нелепыми красками. Над ними значатся надписи такого рода: «Смерть грешника», а над другой — «Смерть праведника».

На первой из них несчастный грешник корчится, как будто его мучают колики. Из-под его кровати выглядывают черти со страшными рожами, а добрый ангел, в образе прекрасной дамы, закрыл лицо руками; по другую сторону изголовья злой демон нашептывает умирающему дурные советы, подмигивая в то же время сатане, который хохочет, держась за бока, при виде этой проклятой души, которую он сейчас подденет на свои длинные вилы.

Другая картина изображает праведника с глуповатой рожей. Быть может, художник умышленно изобразил его таким — впрочем, это не наше дело. Комната, понятно, переполнена монахами и монахинями, священниками и разными духовными лицами. Добрый ангел умирающего ликует, между тем как злой дух убегает, преследуемый пинками. Умирающий возвел очи к верхушке своего полога, а сквозь стену толпа праведников, сподобившихся вечного блаженства, неистово трубит в трубы в нетерпеливом ожидании этой праведной души, желая, вероятно, ускорить ее агонию своею музыкой.

Ну, не возмутительно ли это? Не сделали бы лучше эти монахини, если б удовольствовались просто облегчением страданий больных, порученных их уходу, без всех этих причитаний и поучений?!